Двойник твоей жены (СИ) - Бахтиярова Анна - Страница 66

Сердце сжалось сильнее. Любви, не получившей благословения, не предназначен счастливый конец. Вот в чем суть!

Мы с лордом тоже не пара. Дело даже не в том, что Патрик Флеминг — не маг, и меня осудят за брак с ним. Я это проходила с Саймоном, ничего, жить можно. Проблема в нас самих. И обстоятельствах, заставивших заинтересоваться друг другом. Я до тошноты похожа на женщину, когда-то очаровавшую лорда, а он оказался противоположностью моему предателю-мужу. Два разбитых сердца искали утешения, но это не начало чего-то нового, а путь в никуда…

…Когда карета остановилась у больницы — двухэтажного строения унылого серого цвета — я успела взять себя в руки и настроиться на встречу с Брант. Но едва мы с Мюрреем переступили порог, охватила тревога. Ощущение безнадежности так и витало воздухе. От запаха гнили и пота закружилась голова. Я привыкла к чистоте и уюту отцовской клиники, а здесь всё выглядело убого. На стенах и потолках «красовались» следы давнего потопа, а кое-где и вовсе «гнездилась» плесень. На лицах персонала не наблюдалось ни намека на сочувствие, а пациенты… Нет, никто из них не выглядел выздоравливающим. Ох, вот что значит — больница для бедноты.

Не верилось, что экономка — блюстительница порядка — попала в это жуткое место.

— Милейший, нам нужна помощь.

Пока я в ужасе взирала на ковылявшего к выходу старичка с окровавленными бинтами на голове, Мюррей обратился к шагавшему мимо доктору. Взгляд блеклых глаз хмуро скользнул по нам, но моя дорогая одежда вызвала… не интерес, а раздражение.

— Вы не по адресу, — бросил доктор строго. — Здесь не место для впечатлительных дам, жаждущих заниматься мнимой благотворительностью.

Он собрался отправиться дальше, но я встала на пути.

— Мы ищем женщину. Элизу Брант. Магический поиск привел сюда.

— Магический поиск? — усмехнулся доктор. — Вот и спрашивайте дорогу у магов.

Я мысленно обругала себя. Молодец, Ева! Десятки раз ведь слышала от отца, что людские доктора на дух не переносят всё, что связано с магией.

Мюррей крякнул нечто нечленораздельное. Судя по выражению лица, он с радостью бы облагодетельствовал грубияна парой ласковых, но в моем присутствии не посмел.

— Не тревожьтесь, леди Флеминг. Мы справимся и без…

— Леди Флеминг?

Доктор обернулся. Глянул пристально. С неподдельным интересом.

— Вас зовут Ребекка Флеминг?

Во рту пересохло со страху. Что такого экономка наговорила здесь обо мне?! Или не обо мне (то бишь, Ребекке), а о лорде?! Раскрыла его происхождение?!

— Да, я Ребекка Флеминг. Вы слышали это имя от госпожи Брант?

Сама не знаю, как задала встречный вопрос. Тоном абсолютно спокойным, будто обсуждала с подругами последнюю театральную постановку.

— В некотором смысле. Пациентку доставили вчера поздно вечером без сознания. Документов при ней не было. Но мы нашли письмр на имя леди Ребекки Флеминг во внутреннем кармане платья. Я хотел передать его констеблям, чтобы разбирались и с таинственным адресатом, и с телом. Как раз собирался отправить посыльного и…

— Телом?! — воскликнули мы с Мюрреем в один голос.

Нас смерили снисходительным взглядом.

— Да. С телом. Пациентка скончалась час назад. Потому я и собирался передать письмо констеблям, чтобы установили ее личность. Но если она, правда, ваша знакомая, и вы готовы взять на себя погребальные расходы, могу отдать конверт вам.

— Да, конечно. Мы всё оплатим.

Отвечать пришлось мне, ибо дворецкий молчал, потрясенный новостью о смерти экономки. Смотрел перед собой и покачивался.

— Но почему Брант… — я запнулась. — Что с ней случилось?

— Вышла на дорогу перед экипажем, — поведал доктор будничным тоном, доставая из кармана конверт. — Несчастный случай.

— То есть, расследования не будет? — уточнила я.

Меня мало волновал поиск виновных. Главное, чтобы письмо Брант не пришлось показывать констеблям. Наверняка там ничего хорошего. Для лорда. А, может, и для нас обоих.

— Полагаю, нет, — отозвался доктор безразлично, а я с трудом подавила вздох облегчения.

Предположение о содержании послания подтвердились. Правда, чтобы получить конверт, пришлось оплатить не только погребальные расходы, но и больничные. В последние, наверняка, вписали процедуры, которые экономке даже близко не делали. Не говоря уже о том, что в этой клинике полагалось лечить людей бесплатно. Но я смолчала. Отдала столько монет, сколько потребовали. Всё равно не мои, а лорда.

Конверт я вскрыла на улице. Пальцы дрожали, лист, исписанный бисерным почерком, норовил выпрыгнуть в снег, но я жадно вглядывалась в каждую строчку и благодарила небеса, что не дождалась лорда, а отправилась на поиски Брант сама. Иначе письмо бы попала к констеблям. Да, конверт запечатан. Но где гарантия, что некто любопытный не сунул бы в него нос?

«Миледи!» — гласило послание. — «Мы с вами никогда не были близки, однако, покидая этот город навсегда, я хочу дать вам в руки орудие, которым не сумела воспользоваться сама. Орудие против вашего мужа. Я ведь знаю, что вы его презираете и хотите развода на своих условиях. А мы — женщины — должны помогать друг другу.

В некотором смысле, это моя исповедь. Я лишь хотела обеспечить себе достойную жизнь, но всё вышло из-под контроля. Я выросла в роскоши, миледи, однако волею судьбы превратилась в прислугу. Но я смирилась с незавидным положением, не роптала. А однажды получила шанс всё изменить.

В то памятное утро я застала вашу горничную Джойс, когда она подкладывала конверт в утреннюю почту лорда Флеминга. Поняв, что поймана с поличным, глупая девчонка накинулась на меня. Мы боролись, и я… Я просто сжимала ее горло, пытаясь защититься. Но перестаралась. Когда увидела, что натворила, избавилась от тела. Я маг, миледи. Умею управлять водой, но редко пользуюсь даром, потому что это выходит мне боком.

Вот и в этот раз всё пошло наперекосяк. Я спрятала тело в своей спальне, а ночью перетащила к пруду. Приказала воде забрать труп, но он всплыл через несколько дней. Это заметил Паркер. Вбежал на кухню с выпученными глазами. К счастью, я была одна. Рядом на столе лежал нож. Я не успела опомниться, как всё кончилось. Я не планировала убивать садовника, но не могла позволить рассказать о Джойс другим.

Впрочем, это второстепенная история. Важнее всего — письмо горничной. Девчонка шантажировала вашего мужа, миледи. И он платил за молчание. Потому что Патрик Флеминг — не настоящий лорд! Его отец — лорд Фредерик, но мать вовсе не леди Гертруда, а Полин Бенсон, считающаяся кормилицей! Понятия не имею, как девчонка всё узнала. Впрочем, она всегда любила подслушивать.

Миледи, уверена, ваш муж предпочтет сохранить позорную тайну и согласится на любые ваши требования. Увы, мне не удалось воспользоваться ситуацией. Я попыталась продолжить дело Джойс. Понадеялась, что выманю у вашего мужа достаточно денег, чтобы начать всё заново в другом месте. Всегда мечтала открыть небольшую гостиницу. Но меня раскрыли, и пришлось уносить ноги. Надеюсь, вам повезет больше, миледи.

Элиза Брант».

Меня трясло от гнева. Едва дым из ушей не валил. На улице стоял знатный морозец, а мне впору шубку расстегивать, чтобы остыть.

— Достойную жизнь она хотела себе обеспечить, — проворчала я, запихивая письмо обратно в конверт. — Достоинство и убийство — понятия несовместимые.

А я еще жалела Брант, когда Тая рассказала ее историю. Да, в юности с ней обошлись несправедливо. Да и конец оказался незавидный. Попасть под экипаж и умереть в больнице для нищих, где никто и имени твоего не знал — врагу не пожелаешь. Но Брант заслужила такую судьбу. Может, с Джойс всё вышло случайно. Но Паркер… За эту смерть экономке полагалось заплатить.

— Всё в порядке, миледи?

Ко мне подошел Мюррей. Я подумала с полминуты и протянула ему письмо. Дворецкого ждет потрясение, но, раз он собирается служить мне в дальнейшем, лучше правда, чем недосказанность. Однако вопреки ожиданиям, Мюррей воспринял известие о преступлениях возлюбленной стойко. Махнул рукой и произнес с горечью: