Мама из другого мира. Делу - время, забавам - час (СИ) - Рыжая Ехидна - Страница 25

Ректор извинился за неожиданный визит. Выдались свободные часы, а потом опять беспросветно плотный график. Необходимо разгребать последствия проверки – раз, подготовить программу благотворительного обучения – два, да и с мальчиком надо поговорить как можно скорее, деликатно объяснив, что его магия начинает просыпаться. Иначе велик риск, что осознав свои новые возможности, ребенок начнет пользоваться ими бездумно, подчиняясь душевным порывам. А это чревато как магическим обнулением, так и возможными проблемами. мало ли что у него может получиться на эмоциональном подъеме или под влиянием стресса. Я задумалась и пришла к выводу, что прав ректор, по всем статьям.

Переместившись в кабинет и дождавшись, пока нам принесут чай, я задала интересующий меня вопрос:

– Как, вы считаете, надо ли рассказывать Шону о происшествии на полигоне?

– Я не вижу другого способа начать разговор о его магии, – ответил Сайтон, – так или иначе, ребенку нужна информация и лучше выдавать ее дозированно, но в каком виде преподнести происшествие на полигоне – решать вам. Главная задача на текущий момент – достучаться до юного дарования и убедить сдерживать эгоистичные порывы, объяснив возможные последствия.

Рассказывать о чуть было не произошедшей трагедии я отказалась напрочь, Димка только перепугается, и ладно если так. А вдруг обидится и замкнется в себе, из-за моей скрытности? Мы обещали не лгать друг другу, а информацию я утаила. Ему и прошлого раз с Дереком хватило, да и у меня слишком свежи воспоминания. Я вдруг четко осознала, что вырвись Димкина магия из-под контроля в момент драки с Колином – трагедии не избежать. Переглянувшись с Флином, я кратко пересказала этот эпизод Сайтону. Меня интересовало, почему в страшном гневе Димка не выплеснул свою необычную магию, а ведь на словах грозился убить противника?!  

– Погодите, так вы та самая иномирянка, про которую шепчутся в узких кругах?

Повисло неловкое молчание. К такому повороту беседы я была не готова.

– Да, всё верно, – вступил в беседу Флин. – И мы бы предпочли ограничить распространение этой информации. Большинство сотрудников приюта знают о тайне, но они все под клятвой.

– Разумеется, Флин. Складывается впечатление, что у вас ко мне есть какие-то претензии.

– Думаю, все дело в том, – я перехватила инициативу у брата, – что информация о продаже дерева Грух стала достоянием общественности. Это причинило мне некоторые неудобства.

– Такую новость в принципе сложно утаить, а с другой стороны – просьбы о конфиденциальности не поступало, – после долгой паузы промолвил гость. – Но уверяю вас, все ранее сказанное остаётся строго между нами. Вернемся к мальчику и вашему вопросу. Во-первых, дар проснулся из-за сильного стресса, испытанного одаренным в короткий промежуток времени. Было такое? – переглянувшись с Флином, мы синхронно кивнули. Сперва Димкино перемещение в тело умирающего от ран мальчика, затем нападение наёмников Матильды, мое похищение, а следом и предательство Коллина. – В тот момент, у парня просто ещё не проснулся дар. А во-вторых, вся загвоздка в смысловой нагрузке произносимого. Одно дело обещать убить, другое – кропотливо вплетать определенные свойства и смысл, как в случае с вашим кулоном, Эмилия.

– Сайтон, если вы позволите так к вам обращаться, – закидываю удочку и получаю утвердительный кивок. – Вам следует знать, что Шон непросто приютский сирота, он под моей личной опекой. Можете считать его моим сыном, если так будет проще понять степень пристального внимания ко всему происходящему с нашей стороны. Тем более скоро мы это официально зафиксируем. Других ребят, несмотря на отсутствие такого уникального дара, это тоже касается. Мы понимаем друг друга?

– Вам нет необходимости о чем-либо переживать, – абсолютно спокойно, с железобетонной уверенностью в голосе парирует статный мужчина. – Я прекрасно осознаю серьезность ситуации, ваших ребят никто не обидит, можете быть уверены. Вы должны знать, что среди магов нет предубеждений к отказникам, но в то же время людей делят на одаренных и неодаренных. Если мы всё обсудили, то я бы хотел познакомиться с Шоном.

– Только один момент, – Флин был нарочито корректен, подчеркивая, что ответ ректора его полностью устроил, а значит, недопонимание исчезло. – Как и когда вы планируете проверить воспитанников приюта на наличие дара?

– Если останется время, то сегодня, – намек не остался незамеченным. – Необходимый артефакт у меня с собой.

– Разве эти артефакты не запрещено выносить за пределы Академий? – изумился братец.

– Вам напомнить, что я ректор? – изумление Флина плавно трансформировалось в смущение за глупый вопрос.

– Какие действия требуются от меня? – пряча улыбку за кашлем, перевожу внимание на себя, избавляя братца от необходимости отвечать на риторический вопрос. – Детей надо собрать всех вместе или подвести к вам по одному в порядке очереди?

– Я пройдусь по помещениям и, если рядом окажется одаренный – артефакт изменит цвет.

Через несколько минут в кабинете появился Шон, за которым послали дежурного по этажу. Присутствие вальяжно устроившегося на стуле незнакомца его смутило, но он быстро взял себя в руки и с достоинством поздоровался. Как я им гордилась в этот момент! Флин притянул его к себе на подоконник, где максимально коротко и деликатно рассказал о том, что очень-очень сильный маг – ректор Сайтон – уловил необычную магию, исходящую от моего кулона. Проверка выявила, что самодельное украшение оказалось ни много ни мало, а настоящим артефактом с неизвестными магической науке свойствами, проявившим себя во время экзамена.

– Нам очень повезло, сын, что этим человеком оказался господин ректор, а не какой-нибудь негодяй, – моя вольность позволила Димке-Шону расслабится и улыбнуться – таким обращением ,я как бы дала ребенку разрешение на некоторую семейную фамильярность и открытость.

– Шон, я ректор Академии, – взял быка за рога гость, – называй меня господин Сайтон. Приятно с тобой познакомиться!

Шон старался сдержать улыбку, а противный Флин скалился вовсю. Ну и правильно, а то нагнали пафоса, понимаешь ли.

После знакомства Сайтон попросил для сравнения оба наших кулона. Пока мужчина пристально вглядывался в абсолютно одинаковые подвески, мы следили за его реакцией. На лице исследователя попеременно появлялось то недоверие, то недоумение, то восторг первооткрывателя. Мы молчали, боясь нарушить его концентрацию. Наконец, Сайтон заговорил:

– Потрясающе! Кулоны связаны между собой, они словно две половины одного целого! Более того, они обмениваются энергией и если один кулон сильно разрядить, то второй начинает его подпитывать. Это удивительно!

– Вы можете так ясно видеть магические потоки? Я только читала об этом, – и услышав фырк от братца, спохватилась: – Точно. Архимаг.

–Получается, мой кулон волшебный? – по-детски растерянно спросил Шон невпопад.

– Не волшебный, а магический. Так правильно. И да, оба твои кулона магические.

Далее Сайтон приступил к самой трудной части сегодняшнего разговора – сформировать у Шона правильное отношение к его магии. Я слушала рассказ о первомагах и думала о том, что нам нужен учитель, а не восторженный архимаг-исследователь, настолько его речь была заумной. С трудом дождавшись момента, когда маг закончит свою длинную речь с множеством странных формулировок и неизвестных слов, Шон спросил почему-то у Флина:

– Это что, я, типа, всемогущий? – всем видом показывая «нафига мне это счастье», чем вызвал едва заметное смятение ректора – он явно ждал не такой реакции – и откровенный смех у нас с Флином.

– Нет, Шон, не всемогущий. Но способности у тебя будут уникальные. У меня голова начинает кружиться,  когда я думаю, сколько доброго и полезного ты сможешь сделать. Только давай договоримся, что ты помалкиваешь и не занимаешься самодеятельностью. Ты ведь понимаешь, чем тебе это грозит?

От волнения моя речь была сумбурной и косноязычной, но ребенок уловил суть, и тяжело вздохнул в ответ.