Мама из другого мира. Делу - время, забавам - час (СИ) - Рыжая Ехидна - Страница 56

За пять дней пребывания в доме эти двое умудрились перейти дорожку многим из домочадцев. На дежурствах они откровенно халявили. Девчонки перестали чувствовать себя комфортно – нахалы пару раз, как бы по ошибке, заглядывали в душевую в «девчачью» очередь, а потом смущали их скабрезными шутками и ухмылками. Ухмылки быстро стерла Марьяна, правда, о методах воспитания не распространялась.

– Надеюсь, Марьяна им кой-чего поотрывала! – высказала всеобщее мнение резковатая Трейси.

Выходка Петрима на уроке имела последствия.

Мастер Гевин объявил, что парень теперь будет постоянным дежурным по леваде и поступает в личное распоряжение наставника Ульха. И если кто-то еще не хочет обучаться, могут отныне не ходить на уроки – в свинарнике увеличилось поголовье, рабочие руки сгодятся. Даром никто никого кормить не будет.

Быть дежурным по леваде – это значит не только вываживать коней на корде, но и регулярно убирать конские лепешки в специальную тачку, а потом отвозить «удобрение» на ферму, а это не так уж и близко.

Ульх не дал Петриму сбежать, ловко поймав за рукав.

– Не пойду! – попытался заартачиться тот, – права не имеете.

– Не имеем, – покладисто согласился Ульх, – только тех, кто не работает, у нас не кормят. Не хочешь – не ходи. А Васила тебе скажет – не хочу его кормить, лентяя. И никто ей слова поперек не скажет.

– Права не имеете, вам деньги на нас дают из казны.

– А нету тех денег Петрик, сам знаешь. Забудь. Мы сами себя кормим, – вступил в разговор Колин, – мы сами зарабатываем на всю эту вкусноту и тебя задаром кормить не станем! Иди работать, раз на учебу умишка не хватает.

Ребята за спиной Коллина загалдели, выражая абсолютное согласие с оратором, а Ульх довольно почесывал ус. Колин, наверно, сам не заметил, но я за него порадовалась. Вот и дождались – Колин причислил себя к остальным, и никто из ребят не возразил, молча принимая этот факт. 25032b

– Пошли, Петрик, – позвал Ульх используя уничижительное именование, – коль учиться не хочешь, так мне будешь помогать. Скоро урок выездки у младших, для них пора оседлать коней.

Через час после этой знаменательной беседы я прикладывала лед на затылок Кира, нашего веселого ярмарочного зазывалы. Раздраженный контролем Ульха, Петрим слишком сильно дернул за повод одного из коней, трензель впился тому в губу, причинив боль. Кир бросился на взрослого парня с кулаками, защищая всеобщего любимца. За что и пострадал. Его пнули так, что он отлетел и ударился.

Крис, закадычный дружок Кира, рассказывал подробности всем желающим, собравшимся ради такого в их комнате:

– Гагат как всхрапнет тоненько, прям взвизгнул, я аж подпрыгнул. Я с Агатом был, а Кир ка-а-ак рыкнет, ка-а-ак побежит на Петрима. Я испугался! Мы же ему только до локтя достаем, что мы можем? А Кир смог, как цапнул за руку зубами и отлетел сразу на землю. Упал и лежит, не шевелится. А этот к нему подходит и ногой замахивается, ударить хотел, но не успел. Наш дедушка его кнутом под коленки подсек и говорит: «Вставай, гнилушка, бери ребенка и неси в дом. Вставай, а не то я всерьез кнута тебе всыплю». Так мы и вернулись в дом.

Позже я навестила Ульха в сторожке. Пользуясь отсутствием Гевина, он курил трубку за трубкой, на столе была чашка с горячим отваром. По запаху учуяла ромашку, мяту, пустырник, и даже хмелевые шишки. Сильный успокаивающий сбор, но на вкус – гадостный, такой чаек для удовольствия пить не будешь. Распереживался наш дед не на шутку.

– С Киром все хорошо, только шишка на затылке, – я обняла сидящего деда за плечи, – успокойся дедуль, все хорошо. Переживем мы это. 

– Да чего ж хорошего, голубка, если я его чуть не прибил. Как увидел, что он на лежащего ребенка ногой замахивается. Я же кнутом в шею целился, в последний момент руку отвел, – я было отмахнулась, вполне понимая эти чувства, но дед пояснил детали. – Да ты не понимаешь! Я бы его, может, и не убил, но кадык сломал запросто.

Вот теперь я осознала всю глубину переживаний Ульха. Мало того, что на его занятии пострадал ребенок, так он еще чуть преступником не стал из-за поганца.

Разговор с Ульхом прорвал плотину неприятных мыслей. Злость на себя и на мерзопакостных вьюношей, которые доставляют столько неприятностей, просто душила. Казалось, за эти несколько дней с момента появления новеньких в доме, произошло столько инцидентов, сколько их не было за всё то время, что я тут работала. Это, конечно, не так, но концентрация негативных событий за эти дни била все рекорды. Только погасишь один конфликт, как назревает второй.

Остыть не получилось, потому что у кабинета поджидал Гевин, а вместе с ним и переминающиеся с ноги на ногу герои моих сумрачных мыслей.

– Ждите здесь, и ни шагу... – хлесткий приказ Гевина меня озадачил.

В кабинете, закрыв поплотнее за собой дверь, мужчина рассказал об очередном происшествии.

– Отбил паразитов у змееловов – наши архаровцы самосуд решили устроить за Кира, прикрываясь дуэлью.

– Лучше дуэль, чем групповое избиение. Разве нет?

– Лучше, – соглашается Гевин. – Только это будет не дуэль, а форменное избиение. Один на один и по всем правилам, но сути это не меняет. Куда этим тюфякам против Беона и Мира, если они у меня в боёвке одни из лучших, а рефлексы им сам Аспид ставит? Ситуация накаляется, Эмилия. Воспитанники считают, что пришлых надо вернуть откуда они пришли. А в идеале ещё и поставить их на место, отвесив тумаков за каждый проступок втрое, чтоб уяснили с гарантией. Раз воспитатели, то бишь мы, ничего не делаем. Одно хорошо, Реджинальд достучался до парней и донес мысль, что массовая драка приравнивается к разбою. Отсюда и дуэль.

– Не могу я их выгнать, Гевин, не по-человечески это. Разве что припугнуть, чтобы не опозориться перед гостями. Не уверена, что сработает, но может, будет хотя бы небольшое окно для передышки. А там и Флин подключится, хотя бы объяснит, что движет Петриком, а то я так и не разобралась с его мотивами появления в этом доме.

– Давай попробуем, может сработать. Но и с нашими поговорить тоже следует.

Гевин пригласил Петрима и Добина в кабинет. Сесть парням не предложила, много чести. В итоге парни стояли передо мной, словно нерадивые работники, которых вызвали на ковер к начальству. То, что новички напуганы было очевидно, на Гевина косятся настороженно, на меня глаз не поднимают, от развязной манеры держаться не осталось и следа.

– Когда вы появились на пороге этого дома, я выставила вам условие: либо вы придерживаетесь правил, либо уходите. Но, кажется, вы не осознали всю серьёзность моего предупреждения. Вам крупно повезло, я не буду портить предстоящий праздник разборками с вами. И если бы не это, вы уже собирали свои пожитки. Каждый из вас достаточно взрослый, чтобы жить самостоятельно. Тебе, Петрим, до семнадцатилетия осталось несколько недель, тебе, Добин – полгода. И я, как управляющая, обязана предоставить вам место в этом доме до совершеннолетия, только тут вот какое дело… Бывшая управляющая не передала мне дела, не ввела в курс информации, и не сообщила о тех, кто сбежал. Откуда бы мне знать, что вы действительно сбежавшие отказники? Ведь когда я сюда приехала вас среди воспитанников не было. Так что могу выставить вас отсюда в любое время. Советую стать паиньками, третьего предупреждения не будет. Иначе мы с вами распрощаемся. Завтра начнут прибывать гости, а среди гостей – Тени. Не нарывайтесь.

Пертрим пытался что-то говорить, но более осмотрительный Добин утянул приятеля в коридор. Гевин закрыл дверь плотнее и сказал:

– Крыса, загнанная в угол, опасна втройне. Что-то еще произойдет, моя интуиция меня не подводит никогда.

– Я понимаю, Гевин. Нам остаётся только держать ухо востро. Не могу же я и впрямь их выставить на улицу. Ладно бы лето было на дворе, но сейчас зима и это всё равно, что отправить парней на верную смерть.