Чудеса случаются. Дилогия (СИ) - Борискин Александр Алексеевич - Страница 15

Меня положили в какой-то саркофаг, похожий на томограф, но дополненный неизвестным мне оборудованием, и сознание моё померкло. Теперь я очнулся в этом теле неизвестно где."

Никита прислушался к окружающему его шуму. Вокруг стонали люди, слышны были какие-то разговоры, доносилось звяканье ложек о посуду ... Наконец сознание стало определять смысл доносящихся до него отдельных слов, а потом и целых предложений.

"Похоже, я нахожусь в больничной палате с очень большим количеством больных или раненых людей. Слышны разговоры на различные темы: об итогах только что окончившейся войны, о поражении войск, в составе которых, похоже, находился и я, о том, что делать после выхода из госпиталя, как приспосабливаться к мирной жизни ... Мне кажется, что разговоры ведутся на французском и немецком языках, которых я ранее не знал. И я их вполне понимаю."

Гул голосов в палате неожиданно значительно стих.

- Внимание! Сейчас будет произведён врачебный обход раненых. Просим соблюдать тишину и не покидать кроватей, - раздался громкий женский голос.

Прошло ещё около получаса, и Никита почувствовал, что около его постели остановилась группа людей.

- Лейтенант Ник Гринберг. Поступил в госпиталь две недели назад с ранением головы. Сильная контузия. Сделана операция: извлечены два осколка из черепа, Мозг не повреждён. До сих пор в сознание не приходил. Раз в три дня ему меняют повязки на голове после операции, - раздался женский голос.

- Снимите повязку! - приказал мужской голос, - Похоже, он пришёл в сознание.

Никиту усадили на постели и, удерживая его за плечи, быстро раскрутили бинты на голове. От света, ударившего ему в глаза, он зажмурился.

- Так, всё отлично. Шов выглядит хорошо. Можно ограничиться только пластырем. Продолжайте нанесение мази и обезболивающие уколы. Постельный режим ещё не менее недели. Лейтенант, как самочувствие?

- Кружится и болит голова, тошнота. Самостоятельно не могу сидеть: теряю равновесие. Слабость. Хочется пить и есть.

- Ну, раз появился аппетит, значит всё плохое позади. Идёте на поправку. Помните всё, что с Вами случилось?

- Нет, только отдельные детали.

- Это нормально. После такой контузии врЕменная амнезия бывает в девяноста девяти случаях из ста. Думаю, основная память восстановится в течение недели.

Пока шёл этот разговор, место ранения было намазано какой-то мазью, залеплено пластырем, сделан укол, а Никита уложен на подушку. Наконец он смог открыть глаза. У его постели стояло трое: мужчина и две женщины. Все в белых халатах. Одна из женщин, медсестра, которая меняла повязку, убирала грязные бинты в картонную коробку, другая записывала указания врача в какую-то тетрадь.

- Лейтенант! Соблюдайте постельный режим. Вставать нельзя! Если не хотите осложнений - будьте благоразумны. Следующий осмотр - через неделю.

Потом, обращаясь к медсестре, сказал:

- Ежедневно утром и вечером измерять температуру. В случае повышения - немедленно ставить в известность дежурного врача. Продолжать делать обезболивающие уколы. Перечень лекарств и время их приёма определит лечащий врач. Всё. Пошли к следующему раненому.

По просьбе Никиты медсестра принесла ему зеркало, где он впервые рассмотрел своё лицо. Если убрать черноту вокруг глаз и синеву гематомы на выбритом черепе, постепенно меняющей цвет на жёлтый, то он сам себе понравился. Продолговатое лицо, тёмные волосы, кое-где появляющиеся на скулах, голубые глаза, прямой несколько удлинённый нос, да и рост около ста восьмидесяти сантиметров, что он выяснил позже, когда стал вставать с кровати.

"Похоже, я выгляжу посимпатичнее, чем выглядел в старом теле. Ещё бы мозги остались прежние. Я имею в виду остроту памяти, сообразительность, быстроту принятия решений и т.п. Раньше у меня с этим проблем не было."

* * *

За прошедшие после обхода врачей три дня у Никиты восстановилось в памяти всё, что касалось его реципиента в этом мире. Конечно, он не знал: насколько полно, однако основные моменты жизни он представлял. Но самое главное, Никита убедился, что помнит всё с ним произошедшее из прожитой жизни в старом мире.

Он выяснил, что ему двадцать пять лет. Окончил технический университет в Берлине. Является гражданином Бельгии. Когда почти три года назад началась в Европе Великая европейская война (ВЕВ) за передел колоний в Африке, в которой противостояли две коалиции: Германия, Чехия, Австрия, Венгрия, Сербия и Болгария с одной стороны и Франция, Италия, Испания, Дания, Бельгия и Нидерланды с другой, его мобилизовали в армию второй коалиции, поскольку он жил в Брюсселе. В этом мире Великобритания, Швейцария, скандинавские государства, Россия и Польша соблюдали нейтралитет и неплохо заработали на поставках различных материалов и вооружений воюющим коалициям.

"Наконец-то хоть в этом мире многострадальная Россия не льёт кровь за чьи-то интересы в очередной войне, а соблюдает нейтралитет и зарабатывает на этом деньги!"

Родители Ника имели собственный дом в Брюсселе и небольшой механический завод, выпускающий различные изделия, использующиеся в быту. Там в конструкторском бюро он проработал несколько месяцев после завершения учёбы. Во время войны Брюссель подвергся бомбардировкам со стороны стран первой коалиции. Дом и завод Гринбергов были уничтожены, а родители - погибли. Ник служил в артиллерии командиром гаубичной батареи на фронте, проходящем недалеко от границы со Швейцарией. Поэтому при ранении он был перемещён в госпиталь Красного Креста при монастыре Св. Константина, расположенном недалеко от Женевы, и тем самым избежал плена, а скорее всего смерти, так как раненых в плен не брали. Буквально спустя три дня после ранения был подписан мирный договор между воюющими сторонами. Победу в войне одержала первая коалиция. По итогам войны государства, входящие во вторую коалицию, лишились практически всех африканских колоний, части своих территорий в Европе и, согласно мирному договору были обязаны выплатить большие репарации.

На счёте в швейцарском банке у него хранились небольшие личные сбережения, состоящие из суммы в десять тысяч франков, подаренные ему родителями по окончании университета, и ещё около двенадцати тысяч франков, начисленных в виде жалования лейтенанту во время службы в армии. Больше у него ничего не было кроме земли, на которой ранее размещался их дом. Здания заводика арендовались у мэрии Брюсселя. Страховки за дом и завод имелись, но выплат по ним не предвидится: форс-мажор. Что делать с землёй из-под разрушенного дома в Брюсселе Ник пока не определился.

"Строить на этом участке новый дом? Моих двадцати двух тысяч франков хватит только на уборку развалин и возведение цокольного этажа. А ведь ещё где-то жить и кушать что-то надо. Да и прикупить гражданскую одежду не мешает: не век же ходить в военной форме? Да и состояние формы после полученного ранения оставляет желать лучшего. По моим прикидкам денег на счёте хватит только на то, чтобы скромно прожить один год, если, конечно, нигде не работать. Если продавать землю, то сейчас это делать крайне невыгодно. Денег у людей нет, а отдавать её за бесценок барыгам смысла нет.

Надо подождать до лучших времён. Конечно, спокойно наблюдать за развалинами на моём участке мэрия Брюсселя не станет: но пока она молчит, надо молчать и мне. Документы на участок земли под домом хранились в банке. Здание банка "Брюссельский кредит" цело, значит, и они сохранились. Но сейчас появляться в Брюсселе нельзя: там действует оккупационная администрация победителей. Не посмотрят, что я после ранения, ещё упекут в концлагерь. Надо подождать, посмотреть, куда развернётся ситуация в ближайшее время."

* * *

В разговоры с ранеными, лежащими рядом с ним, Ник не ввязывался. Ссылался на сильные головные боли. Поэтому вскоре они перестали его теребить своими разговорами, только изредка обращаясь к нему по бытовым вопросам. Однако он внимательно прислушивался к их разговорам "за жизнь", сверяя знания, полученные от личности Ника. Оказалось, что не вся память Ника восстановилась полностью. Имеются отдельные белые места в его жизни, в первую очередь касающиеся его учёбе в Берлине. Также белые места во множестве вкраплены в развитие истории этого мира. Необходимо было восполнить утерянное, и он начал штудировать учебник мировой истории, экземпляр которого находился в больничной библиотеке.