Чудеса случаются. Дилогия (СИ) - Борискин Александр Алексеевич - Страница 8

Как уже отмечал, мне надо было постоянно перемещаться по миру по наводкам Главного искина Базы: то тут, то там намечались или происходили события, способные изменить историю. Так в ноябре 1851 года побывал на открытии Николаевской железной дороги Санкт-Петербург - Москва. В сентябре 1852 года присутствовал в Париже на первом полёте дирижабля, который изготовил Жиффар. В течение 1853 - 1855 годов мотался по Европе, наблюдая за развитием вооружённого конфликта между Турцией и Россией, переросшим в Крымскую войну с Англией и Францией. Побывал в марте 1953 года на коронации императора Александра Второго, а в марте 1856 года в Париже - па подписании мирного договора по итогам Крымской войны. А сколько было одно - двух дневных отлучек, маскируемых походами на охоту! И всё это только за пять лет!

Жить в Рощино стало очень неудобно. Как объяснять свои частые и длительные отлучки? Тем более, парень я был молодой, богатый, завидный жених. Все валдайские дворяне, имевшие дочек на выданье, постоянно зазывали меня в гости или приезжали "на огонёк" со всем семейством. Без женского общества я не страдал: была у меня в Валдае одна вдовушка: Аглая Митина, к которой я приезжал почти каждую неделю. Вот только в последнее время стала на меня, и она матримониальные планы строить. Долго думал, что делать, пока не пришёл к выводу: надо перебираться жить в большой город. Куда? Сомнений не было: в Санкт-Петербург. Там, среди большого количества людей затеряться проще. Купить особнячок небольшой где-нибудь на окраине, для отдыха домик в Финляндии в курортной зоне столицы, где отдыхали средней руки купцы, промышленники, интеллигенция. Там же организовать тайник, обеспечивающий хранение нужных вещей для выполнения обязанностей доверенного лица. К сожалению, дачу купить в Финляндии не удалось: русским их не продавали."

Артём потянулся, отошёл от компьютера, надел валенки, ватник, меховые рукавицы и ушанку и отправился на улицу: расчищать двор и тротуар вдоль дачи от снега. За два часа работы раскраснелся, вспотел и домой - сразу под душ. Переоделся во всё чистое, приготовил поесть, принял рюмочку Хеннесси, от которой не мог отказаться, даже будучи молодым, пообедал да и отправился опять за компьютер.

"Переезд в столицу занял три года. Сначала купил особняк на Крестовском острове у купца Варварова, который разорился. Дом кирпичный двухэтажный небольшой: восемь на восемь метров. Во дворе участка конюшня, дровяной сарай и маленький флигилёк для дворника и прислуги: кухарки и горничной. Дворник исполнял обязанности и кучера. Сам особняк располагался в западной части острова, близ 1-го Елагина моста недалеко от деревянного здания Летнего театра. Довольно уединённое место, не считая летних вечеров, когда на сцене Летнего театра проходили выступления артистов.

Значит, переселился я в Санкт-Петербург в 1859 году, а своё имение Рощино смог продать только годом позже: никто в уезде не имел денег на его покупку, а хотели многие. Хоть я недорого за него просил.

За этот период стоит отметить только два важнейших события, произошедших в мире: создание в Российской империи Главного комитета по крестьянскому делу в феврале 1858 года и отмеченную учёными Англии сильнейшую геомагнитную бурю, произошедшую 1 - 2 сентября. Это была крупнейшая за всю историю регистрации геомагнитная буря, вызвавшая отказ телеграфных систем по всей Европе и Северной Америке. Северные сияния наблюдались по всему миру, даже над Карибами; также интересно, что над Скалистыми горами, расположенными между Канадой и САСШ они были настолько яркими, что свечение разбудило золотоискателей, которые начали готовить завтрак, думая, что наступило утро.

В это же время произошло и печальное событие: гибель моего коллеги Ки, идущего на парусной шхуне из Малайзии в Австралию, которая попала в сильнейший шторм и затонула.

После этого я получил сообщение от Главного искина Базы, разрешающее только на пустотнике любые перемещения над водными пространствами, а по земле на расстояние, превышающее пятьсот километров."

Артём достал мобильник и набрал телефон Бориса.

- Боря, привет! Это Модест. Как жизнь? Как самочувствие после встречи Нового года?

- Модест! Мы все ждали твоего звонка в Новый год! Очень беспокоились.

- Разве ты не знаешь, что сеть в праздники перегружена? У нас в Сибири даже отказала и три дня не работала. У меня всё отлично. Устроился хорошо. Даже успел пообщаться с местным шаманом. Большим специалистом - экстрасенсом. Меня обследовал, обнаружил кучу болячек. Теперь зовёт с собой на Крайний Север, в своё стойбище. Лечить собирается.

- Модест, ты что, сдурел? Неужели поедешь? Там же зимой мороз до пятидесяти градусов доходит! Замёрзнешь!

- Поеду через два дня на оленях. Там связи нет, так что не беспокойся, если не буду звонить. Как вернусь, сразу с тобой свяжусь.

- Когда это будет?

- Через год. Оттуда только на оленях можно сюда добраться. По снегу. А здесь он до мая лежит. Не волнуйся, всё отлично. Привет передавай супруге и наилучшие пожелания. Да, ещё. Мне тут Артём звонил. Уже досрочно сдал один экзамен. После двадцатого января появится в Питере. Если обратится за помощью - не откажи.

- Конечно, о чём разговор. Ну, будь здоров и, надеюсь, через год встретимся.

- До свидания!

"Так, одно важное дело сделал. Борьке позвонил. Отметился. Теперь не будет поиски устраивать. Хотя, искать едва ли стал бы. У него семья, внуки, как всегда разные проблемы. Через год не до меня будет."

Немного полежал и вспомнил, как в марте 1861 года, находясь в Санкт-Петербурге, наблюдал за реакцией дворян на подписание Александром Вторым Манифеста об отмене крепостного права. Да, довольных не видел. Только злость и раздражение. Ещё порадовался, что избавился от своего поместья вовремя. Опять подсел к компьютеру и начал делать записи.

"Что же ещё интересного в то время случилось? Ах да, Гражданская война в Америке. Джон мне по связи через Базу сообщал. Северяне с южанами войну устроили. В итоге победили северяне. Негров от рабства освободили. Тоже, вся страна разделилась. Сосед на соседа, брат на брата! Хоть бы у нас в империи такого безобразия не случилось.

Да, много событий в мире в девятнадцатом веке произошло, все и не упомнишь. Вот только одно забыть не удаётся. Это случилось летом 1885 года, когда у моего коллеги Джона из Америки должно было произойти первое перерождение. Он связался со мной и попросил поприсутствовать в этот момент в съёмном доме в сельской местности Пенсильвании. Я, конечно, согласился и прибыл к нему домой за три дня до этого события. Жил Джон один. Все вопросы по передаче наследства он решил очень просто. Превратил всю недвижимость в наличные, то же самое сделал со счетами в банках. В его доме скопилась большая сумма наличных, и одной из моих обязанностей было её сохранение. Я предложил ему перевести наличные на мой счёт, который я открою в любом, по его выбору, банке Америки. После перерождения эти деньги переведу на его счёт, открытый уже для его преемника. Однако он не согласился: "Ничего страшного не случится! Никто не знает об этих деньгах. Здесь в Пенсильвании я живу всего неделю, ни с кем не общаюсь. Представился писателем, ищущим уединения для завершения книги. Да и арендовал дом всего на две недели, предупредив, что ко мне вскоре должен приехать мой секретарь."

Ну, как говорится, на нет и суда нет. Но всё-таки я решил подстраховаться. Посещая Базу, я взял себе для защиты пистолет-игольник и мощный парализатор. Вот с этим оружием я и заявился к нему в гости.

Когда наступило время перерождения, я помог Джону установить аптечки, успокоил его и отправил на кровать, обещав денно и нощно следить за его здоровьем и принять в случае необходимости экстраординарные меры. (Вот только бы знать - какие?)

Буквально через час после того, как аптечки отлипли, Джон впал в кому: сердце едва билось, дыхание урядилось до пяти раз в минуту. Я с интересом наблюдал за происходящим: ведь и со мной происходило то же самое тридцать пять лет назад! Спустя сутки по телу Джона начали прокатываться судороги, причём по всему телу: рукам, ногам, туловищу и лицу. Зрелище было очень неприятное. Одновременно изменялся и цвет тела: оно то краснело, то белело, пока не приобрело немного желтоватый оттенок. Я бы продолжил наблюдение и далее за всеми изменениями Джона при перерождении, если бы в дверь дома не раздался громкий стук: такое ощущение, что по ней колотили ногами.