Яд его сердца (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 15

Опаль слушала его, но не слышала… Мужчина остервенело вонзил шпоры в бока своего скакуна, и Демон, перелетев через корягу, понёсся дальше, как будто именно он, а не его одержимый преследованием жертвы хозяин первым стремился настичь животное. Это был крупный олень с большими ветвистыми рогами, из последних сил боровшийся за жизнь.

Которую де Шалону не терпелось отнять. Маркиз надеялся, что охота поможет хотя бы ненадолго отвлечься от навязчивых мыслей об Александрин, сотрёт, пусть и на короткое время, воспоминания о молодом, совершенном теле, жаждущем его ласк. То ещё испытание — каждую ночь наблюдать за невестой, сходящей с ума от неудовлетворённого желания, и не сметь к ней даже прикоснуться.

Иначе уже точно не смог бы себя сдержать.

Страж и сам не мог толком объяснить, почему его так тянет к этой незнакомой, вечно настороженной, опасающейся всех и вся девушке. Так не похожей на дерзкую, бесстрашную красавицу Серен. Которую он по-прежнему горячо любил. И отступать от задуманного был не намерен.

Вероятно, причина временного умопомрачения кроется в чарах ведьмы, что должны были связать его и мадмуазель ле Фиенн.

А вот к Опаль после знакомства с невестой Моран окончательно охладел. Когда-то давно она действительно была ему интересна. Или же просто привлекала её доступность… В то время ему нужен был кто-то, кто угодно, чтобы забыться. И дочь соседа так кстати оказалась рядом. Сама добровольно преподнесла себя ему, взамен не требуя ничего. Вот только очень быстро это щенячье обожание в глазах девушки надоело и даже более того — стало раздражать.

Опаль смиренно приняла его решение снова вступить в брак, и маркиз уж было успокоился. Но сегодня, вслушиваясь в «милое щебетание» прекрасных дам, понял, что де Вержи не намерена его отпускать.

Моран направил своего коня вниз по крутому, поросшему густой травой склону. Адриен отстал, впрочем, как и остальные участники охоты. Оставив его светлость один на один со своими мыслями.

Поглощённый размышлениями и преследованием животного, Страж не сразу уловил перемену в окружающем мире. Не сразу заметил, что краски поблекли, и всё вокруг сделалось чёрно-белым. Тревожно зашумела листва в высоких кронах. Потускнело солнце, ещё минуту назад разливавшее свой янтарный свет по всему Артонскому лесу. К горьковатому запаху грибов и мха, облепившего вековые стволы деревьев, теперь примешивалось тошнотворное зловоние.

Которое мог источать только демон.

Едва уловимое, а значит, расстояние до твари было неблизким.

Не прошло и секунды, как грудь прошила знакомая острая боль, словно меж рёбер засадили кинжал. По самую рукоять. Так происходило всякий раз, когда где-то в окрестностях появлялся демон. И единственное, что могло её унять, — это уничтожение исчадия Тьмы.

Наверняка то же самое сейчас испытывал и Адриен.

Моран стиснул зубы, чтобы не закричать. Зажмурился на миг, впитывая в себя окружающие запахи и звуки, пытаясь понять, откуда доносится демонический смрад.

Обжигающей лавой ярость растекалась по венам — неконтролируемое чувство, с которым невозможно совладать. Как и от боли, избавиться от него можно было, только превратив демона в прах.

Повернув коня, всадник помчался в обратном направлении, гонимый одним единственным желанием — поскорее настигнуть жертву.

Пока последняя сама не превратилась в охотника.

Я стояла, не в силах пошевелиться. От неожиданно нахлынувшего осознания, кому по глупости пришла на помощь, тело сковал дикий, первобытный ужас. В чертах маленькой девочки, ещё мгновение назад заливавшейся горькими слезами, не было ничего человеческого. Вот её губы растянулись в хищной улыбке, обнажив жёлтые острые клыки, с которых стекала слюна. Там, куда она падала, оставались выжженные прогалины. Вместо носа у «малышки» имелась чёрная зияющая дыра, резко контрастировавшая с мертвецки-бледной кожей. И глаза… Опасные, безумные — в них клубилась бесконечная тьма.

Осклабившись, лже-страдалица медленно поднялась и протянула ко мне руку. На моих глазах маленькие детские пальчики стали превращаться в кривые когти. Я отпрянула, едва не закричав. И рада была бы, но меня душил страх, подавляя рвущиеся наружу звуки.

Ещё шаг, за ним другой. Демон двигался со мной в унисон, как будто, издеваясь, намеренно копировал мои движения. Наверное, хотел позабавиться, насладиться моим отчаяньем, прежде чем разорвать в клочья.

Глупо, конечно, но следовало хотя бы попытаться бежать. Вот только от одной лишь мысли повернуться спиной к твари, с которой ошмётками опадала человеческая личина, обнажая истинную омерзительную ипостась, становилось невыносимо жутко. Ноги ни в какую не желали слушаться.

И я продолжала трусливо пятиться, ощущая, как от страха немеет тело и слёзы обжигают глаза. Где-то глубоко внутри теплилась надежда, что Моран, аки бесстрашный рыцарь, примчится меня спасать. Успеет.

Но он не успел… Зацепившись за корень кряжистого дуба, укрытый жухлой листвой, оступилась и бесславно упала на землю. Последнее, что увидела, — это как тварь, истошно взвизгнув, наверное, таким образом выражая восторг и предвкушая победу, метнулась в мою сторону.

Зажмурилась, прощаясь с жизнью, понимая, что спасения от демона мне уже точно не будет, и услышала, как радостный визг сменился яростным рыком. Грудь в том месте, где кулон касался кожи, обожгло, словно раскалённым железом. А в следующее мгновенье я чуть не ослепла и была вынуждена прикрыть глаза рукой: сноп света вырвался из заключённого в золотую оправу камня, накрыв меня мерцающим куполом.

Исчадие Мглы выгнулось, запрокинув голову. Послав в небо воинственный клич, снова бросилось в мою сторону и снова с шипением отскочило обратно, врезавшись в магическую преграду. Тут уж к его воплям присоединилась и я: завизжала что есть мочи, чувствуя, что ещё немного, и сердце в груди разорвётся в клочья, просто не выдержит этого кошмара.

Окончательно избавившись от человеческой личины, демон с остервенением бился о так раздражавшее его препятствие, и мне всё казалось, что купол вот-вот даст трещину, а потом и вовсе осыплется на землю серебряной пылью. Каждый раз, когда острые когти царапали хрупкую на вид защиту и проносились в опасной близости от моего лица, я вздрагивала, но не решалась сдвинуться с места. Вдруг от одного неосторожного движения магия рассеется, и тогда уже ничто меня не спасёт.

Тварь с отчаянным упорством продолжала таранить купол своими бараньими рогами, пыталась дотянуться до меня острыми когтями, угрожающе скалилась и хищником кружила возле моего укрытия, при этом издавая душераздирающие звуки. Кричала, рычала, шипела и фыркала, захлёбываясь слюной, от которой вокруг чудо-клетки трава уже успела истлеть, обнажив чёрную землю.

Я сжалась в комок, заметив, как демон готовится к новой попытке до меня добраться, и тут же взвизгнула, только теперь от радости.

На гребне холма на белоснежном коне показался всадник. Он что-то выкрикнул, но я не расслышала его слов, и пришпорил своего скакуна. Прежде чем демон успел сообразить, кто явился по его душу, огненная плеть, выпущенная Стражем, обвилась вокруг мощной шеи твари.

Та захрипела, в отчаянье полоснула по горлу когтями, пытаясь освободиться от пут. Но не успела обернуться, чтобы отразить новую атаку: созданный из пламени жгут стреножил чудовище, с силой опрокинув того на землю. Однако демону и на сей раз удалось высвободиться.

К счастью, короткой заминки Адриену оказалось достаточно, чтобы загородить меня собой. Спешившись, Страж на миг обернулся: его глаза наполняла тьма. Та самая, что минуту назад я видела во взгляде демона.

Тварь приникла к земле, готовая напасть на неожиданно появившегося заступника. Зашипела от боли, когда Страж метнул в неё огненное копьё, оставив на покрытой шерстью груди глубокую борозду, и рванулась в его сторону. В воздухе запахло гнилой плотью.

Я прижала ладони к губам, силясь подавить крик ужаса. Адриен успел уклониться в последний момент, пригнувшись, откатился в сторону. Иначе бы ядовитые клыки сомкнулись на его шее.