Яд его сердца (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 29

— Мадмуазель де Вержи следует переодеться. — Маркиз нетерпеливым жестом подозвал одну из служанок. Велел той проводить гостью в дом и помочь привести себя в порядок. — Мне тоже не помешает сменить одежду, — улыбнулся притихшей публике. После чего, изобразив короткий поклон, поспешил к светлой громаде дворца, величественно возвышавшегося на фоне закатного неба.

Его светлость удалился, оставив меня одну под прицелом далеко не дружелюбных взглядов. Благо на выручку мне, как обычно, пришёл Касьен. Увёл подальше от любопытных глаз, чтобы расспросить о происшествии. Опустившись на скамейку и тяжело вздохнув, я принялась исповедоваться.

Моран заканчивал переодеваться, когда дверь в спальню тихонько отворилась. Его светлость ожидал возвращения слуги, который должен был принести отглаженную сорочку. Но вместо всегда невозмутимого Кантена, обернувшись, увидел Опаль. Девушка уже успела сменить платье, облачившись в одно из тех, что когда-то принадлежало Серен. Серый с жемчужным отливом цвет идеально сочетался с её большими чистыми глазами, всё ещё влажными от слёз, и светлыми волосами, ниспадавшими на хрупкие плечики забавными мокрыми кудряшками.

Когда-то Моран находил внешность Опаль трогательной, необычайно нежной и утончённой. Когда-то он обманчиво считал её ангелом. Наивной кокеткой, не особо сообразительной. Но теперь был вынужден признать, что глупость в его бывшей любовнице успешно сочетается с хитростью и коварством.

В то, что Ксандра ни с того ни с сего взяла и толкнула гостью, Моран не верил. Он, конечно, уже успел на собственном опыте убедиться, что его жёнушка не всегда сдержанна и холодна, хоть и пытается таковую изображать, и что она вполне способна на неординарные поступки. Взять хотя бы представление за завтраком, так позабавившее его. И тем не менее Александрин хватило бы ума не устраивать разборки на глазах у приглашённых.

Значит, одно из двух: или де Вержи сама всё подстроила, или чем-то очень сильно разозлила его дражайшую супругу, и та невольно обратилась к силе.

Его светлость и подумать не мог, что магия начнёт так быстро проникать в тело благоверной. Они ведь женаты меньше суток. С такими темпами мечта, так долго лелеемая, хранимая в сердце, осуществится даже быстрее, чем он надеялся. Главное сейчас не испортить отношения с Александрин. Чему Опаль, превратившаяся в досадную обузу, очень способствовала.

— Тебе не стоит быть здесь. — Де Шалон направился к одному из сундуков, решив, что мятая сорочка тоже вполне сойдёт. Лишь бы поскорее избавиться от так раздражавшего его общества бывшей любовницы.

— Моран, — зазвучал тихий нежный голос, в котором отчётливо угадывались слёзные нотки. Не теряя времени, Опаль поспешила к любовнику.

Вчера, пока вся округа праздновала свадьбу маркиза с этой черноволосой дрянью, Опаль рыдала, запершись у себя в спальне. Сердце будущей графини разрывалось на части, от ревности и боли. От осознания, что проиграла. Не смогла расторгнуть помолвку. Ни вызов демона, ни влечение Стража, которое, девушка точно знала, он по-прежнему к ней испытывал, не смогли помешать этому браку.

Немалых усилий стоило де Шалону сдержаться и не оттолкнуть назойливую гостью.

— Опаль, я никогда и ничего тебе не обещал. — Притушив гнев, уже готовый прорваться наружу, мужчина осторожно отстранился и мягко сказал: — И признаю свою ошибку.

— Ошибку? — девушка подняла на чародея затуманенные болью глаза. По бледным щекам снова покатились слёзы. — Значит, вот кто я для тебя. Всего лишь ошибка?

— Мне не стоило отвечать на твои чувства. Но я никогда тебе не врал, — вкрадчиво проговорил Страж. — Ты знала, что рано или поздно мне придётся жениться. Мне нужен наследник…

— Я могла бы дать тебе сколько угодно наследников! — запальчиво воскликнула девушка, раздавленная словами любимого. — Я лучше неё! Лучше!!! — повторила истерично, теряя те крохи самообладания, что ещё оставались, и громко разрыдалась. Отправляясь в Валь-де-Манн, Опаль была уверена, что с честью выдержит это испытание. Не покажет, как ей больно. Будет кокетничать и флиртовать со всеми подряд, чем наверняка вызовет у его светлости ревность.

Но, как оказалось, маркиз и не думал ревновать. И только и мечтал, как бы поскорее избавиться от надоевшей любовницы.

— Будет лучше, если ты сейчас же уедешь. Я попрошу его сиятельство отвезти тебя домой. — Натянув первую попавшуюся сорочку, де Шалон поспешил к выходу, но был вынужден остановиться, почувствовав прикосновения горячих пальцев к своему локтю.

— Моран… Не бросай меня! — заливаясь горькими слезами, вскричала девушка, уже готовая броситься Стражу в ноги. Просить и умолять, лишь бы перестал её отвергать.

Лишь бы был с нею рядом. Хотя бы изредка.

Сейчас Опаль была согласна даже на незавидную роль любовницы. Даже на редкие встречи тайком, они бы наполнили её жизнь смыслом.

— Не бросай, — взмолилась жалобно, надеясь отыскать в глазах обернувшегося к ней мужчины если не прежнюю страсть, то хотя бы намёк на сострадание.

Надежду для себя.

Но во взгляде маркиза не было ничего, кроме холодного безразличия.

— Вам следует научиться лучше владеть с собой, мадмуазель. Не всё в этой жизни должно происходить так, как хочется вам. — Раздражённо вырвав руку, Страж ушёл, так больше и не обернувшись.

Тем же вечером, готовясь ко сну, сидя перед зеркалом и расчёсывая волосы, я снова и снова прокручивала в памяти неприятную сцену. Может, Опаль сама всё подстроила? Но зачем? Чтобы выставить меня перед Мораном и его друзьями ревнивицей и склочницей? А что толку? Да, согласна, сцена вышла неприятная, но этого явно недостаточно для скоропалительного развода. К тому же стихия Опаль — воздух. Откуда в ней огненная магия? Подговорила кого-нибудь из гостей?

Но я всё равно не видела в этом смысла.

Его сиятельство, граф де Вержи, уехал с дочерью, даже не попрощавшись. Чему я была только рада. Хотя и без присутствия на празднике Опаль весь вечер чувствовала себя как на иголках, натыкаясь то на хмурый взгляд раздражённого чем-то Стража, то на укоризненные взгляды гостей.

Когда в смежной со спальней комнате неожиданно хлопнула дверь, я взволнованно вздрогнула. Сейчас или начнёт отчитывать за якобы беспочвенную ревность, или потребует выполнения супружеского долга. Ни тем, ни другим заниматься совершенно не хотелось. А потому следовало спровадить благоверного под любым предлогом.

Как оказалось, выяснять отношения его светлость не собирался. Пришёл только лишь за тем, чтобы утолить свои плотские желания, даже не полюбопытствовав о моих.

Мне вот сейчас, вместо того чтобы столбом стоять посреди спальни, чувствуя жадные поцелуи на своём плече, требовательные прикосновения пальцев, нетерпеливо сминающих сорочку, а также недвусмысленно выпирающее свидетельство дальнейших намерений Стража, крепко прижимавшего меня к себе, ужасно хотелось развернуться к магу и влепить ему звонкую пощёчину.

За измену и за враньё.

— А не пошли бы вы к Опаль, ваша светлость? — не выдержав, вывернулась из нахальных рук, по-хозяйски лапавших мою грудь. Отошла от греха подальше, пока сознание не затуманилось страстью. Приходилось признать, близость Стража оказывала на меня какое-то одурманивающее воздействие. А мне сейчас дуреть и одурманиваться нельзя совершенно. — Настоятельно советую. Она будет счастлива.

Моран выразительно закатил глаза:

— Я тебе говорил тысячу раз: между мной и мадмуазель де Вержи уже давно ничего нет.

— Кажется, у нас разные представления о понятии «давно», — мрачно заметила я. — Для меня вот несколько дней — это очень даже недавно!

Какое-то время он молча сверлил меня тяжёлым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, а потом неожиданно выдал:

— Ты сама в этом виновата. — После чего добавил всё тем же невозмутимым тоном: — В тот вечер я не соображал, что творю. И всё из-за того, что кое-кто подсунул мне убойную дозу приворотного пойла.