Фаворит - Башибузук Александр - Страница 41

— Конт де Вертю, барон д’Авогур, преклоните колено!!! — рявкнул конт Генгам. Старик посматривал на молодежь отечески снисходительно и все подкручивал свой ус, от чего тот уже едва ли не доставал до глаза.

Франциск Бретонский и Маргарита Бретонская внимательно поглядывали на церемонию. Во взгляде дюка прослеживалась гордость за сына. На лице его жены, как ни странно, — тоже.

Феодора взяла в руки цепь, потом, запинаясь и чудовищно коверкая французские слова, сказала:

— Носи сей знак отличия по праву сильнейшего, достойный рыцарь.

После чего надела ее на шею бастарду.

Трели фанфар заглушил рев публики. Но действо на этом не закончилось.

Епископ Жак д’Эспине-Дюресталь, весь такой нарядный и торжественный, привел бастрада к благословению, после чего напомнил ему, что Прекрасная Дама олицетворяет собой символ Пречистой Девы Марии и, возлагая на себя обязательство, конт де Вертю должен в полной мере сие осознавать.

Бастард кивнул, затем, лязгнув доспехом, встал на колено перед Феодорой и уверенно, но слегка волнуясь, произнес:

— Согласны ли вы, госпожа моя, принять мое поклонение?

Феодора молча кивнула и ловко перекинула через плечо бастарда шелковый шарф в ало-золотых цветах.

Взвыли фанфары, уже начинающие вызывать у меня жесточайшую мигрень.

— Слушайте меня, и не говорите потом, что не слышали!.. — торжественно выкрикнул конт де Вертю. — А кто слышал, передайте другому, что с сего момента и до конца жизни моей моей Дамой сердца является контесса Теодория де Сунбул. Это говорю я, конт де Вертю, барон д’Авогур. И порукой мне в том является Пречистая Дева Мария Богородица…

Вот, собственно, так это и случилось.

Ну что могу сказать? Рад я. Искренне рад. Не знаю, чем все закончится у Феодоры и графа де Вертю, барона д’Авогура, но начало положено.

Дальше последовала раздача подарков и грандиозный пир, после которого я собрался переговорить с дюком и свалить домой. Реально взмолился Господу, чтобы все это быстрее закончилось, потому что сил во мне оставалось совсем немного. Но он не захотел смилостивиться. Даже совсем наоборот…

— Да за что этой безродной еретичке такие почести? — раздался совсем неподалеку от меня громкий, намеренно глумливый голос.

В то же мгновение, пытаясь выявить автора реплики, я уставился на придворных, гомонящих за столами. Этот? Или этот? Предъявить претензии не по адресу — это еще больший косяк. Непонятно кто, но точно из-за стола сторонников Пентьевров. Суки, порублю в капусту уродов!

— Дядь Вань… — Феодора положила ладонь на мою руку. — Судачат небось обо мне?

— Есть такое дело, Федюнька… — Еще мгновение назад я был готов глотки резать, но после прикосновения ледяной от волнения ладошки как-то сразу успокоился.

— Если можешь, не обращай внимания, — смиренно попросила девушка. — Не надо бузы, хворый ты еще. И крови хватит уже. А судачить будут, так всегда. Чужая я здесь…

— Ничего, завтра отправимся туда, где ты не будешь чужой… — пообещал я девушке, а потом приказал пажам: — Луиджи, Пьетро, отправляйтесь к гранд-камергеру дюка и сообщите, что я прошу немедленной аудиенции по очень важному делу.

Разрешение на аудиенцию пришлось ждать долго. Я за это время почувствовал на себе немало неприязненных взглядов, но вслух ничего подобного больше не произносили.

Уже когда начало темнеть, меня препроводили в шатер дюка.

— Сир… — после обязательных поклонов я положил на стол шкатулку и ключ к ней, — прежде чем я отбуду из Бретани, хотел бы вручить вам небольшой подарок.

— Конт, — дюк сделал шаг к столу, с любопытством разглядывая шкатулку, — прежде всего хочу сказать, что я доволен вами…

— В рамках своих союзнических обязательств я ваш покорный слуга, ваше высочество… — Во избежание недомолвок и ложных предположений я сразу определил статус-кво наших отношений. Как бы невзначай.

— Вы многое сделали во благо Бретани за это столь короткое время… — продолжил дюк, проигнорировав мои слова. — И награда не заставит себя ждать. Но об этом — чуть позже. Показывайте свой подарок. Признаю, вы меня достаточно заинтриговали.

Я молча открыл ларец, достал грамоту и с поклоном вручил дюку.

Франциск развернул свиток, быстро пробежал глазами по тексту, глянул на печати, а потом бросил его на стол.

— Откуда у вас это, граф?

Мне сразу не понравилось выражение его лица. По идее, дюк Бретани должен сейчас плясать от радости. К чему тогда некая ирония в его взгляде? Не понял…

— Признаюсь, сии документы оказались у меня совершенно случайно. Банальная неожиданность. Но как ваш верный союзник, я не смог остаться в бездействии и изъял документы, ибо понимал, что они будут сильным козырем в руках руа франков. Вот здесь показания людей Паука, ваше высочество… — Я положил на стол остальные бумаги.

У дюка нервно дернулась бровь, но в остальном он казался спокойным.

— Граф… — Последовала недолгая пауза. — Я более не желаю, чтобы Бретань оставалась вотчиной для ваших непонятных игр. Игр человека, состоящего на службе у другого государства.

Честно говоря, я даже немного растерялся, так как не ожидал такого поворота событий. Вот же сука, я тут живот кладу на радение о Бретани, которая мне по большому счету в хрен не впиралась, а он, видите ли, не желает…

— Однако… — дюк улыбнулся уголками губ, явно что-то распознав на моем лице, — при этом я не стану отрицать, что сии игры направлены на радение во благо Бретани и… — последовала легкая пауза, — и во благо дома де Дрё…

Я мысленно чертыхнулся: а вот хрен поймешь, к чему он клонит… но изобразить вежливый поклон дюку не забыл.

— Посему… — в исполнении Франциска последовала очередная, полная интриги пауза, — даже несмотря на то, что граф де Граве, сеньор де Молен, барон ван Гуттен прошелся по некоторым планам моих людей, как дестриер по песочному замку, я буду вынужден сего благородного мужа наградить.

Я выдохнул. Награда всяко лучше, чем казнь.

— Мэтр Гаспар… — Герцог слегка брякнул серебряным колокольцем.

В шатре немедленно нарисовался мужичок в черном, очень похожий своим видом на папу Карло. Ну, того Карло, из всем известного детского фильма. Он низко поклонился дюку, попутно стрельнул глазами на ларец со свитками. И вот тут у него в буквальном смысле полезли глаза на лоб. Мне даже показалось, что он сейчас помотает головой — не привиделось ли… Не понял: он что, узнал ларец? Ой-ё…

— Видите, мэтр Гаспар, — добродушно улыбаясь, с иронией сказал ему Франциск, — в моем герцогстве ничего невозможно потерять. Заберите это…

«Папа Карло» живо подхватил ларец и, не оборачиваясь, не забывая кланяться при каждом шажке, «тылом» вперед выскользнул из шатра.

— Народец… — пожаловался мне дюк. — Если хочешь, чтобы что-то сделали правильно, надо сделать это самому.

— Сир?.. — намекнул я дюку, что, мол, было бы неплохо указать, где же я напортачил.

— Так вот… — герцог даже не взглянул на меня, — надо бы вас наградить, конт. Вот только как? Боюсь, вы побогаче меня будете…

— Ваше высочество… — я сделал вид, что оскорбился, — я живу службой — о каком богатстве вы говорите?

— Бросьте, — отмахнулся дюк. — Значит, поступим следующим образом. Насколько я понимаю, вы собирались завтра отбыть? Так отбывайте… И до следующего лета не показывайте в Бретани своего носа. А вот летом я вас жду… Ах, да… награда же…

Дюк отцепил от перевязи свой меч, как бы с сожалением провел ладонью по инкрустированным золотом ножнам и протянул мне.

— Сир… — я стал на колено и бережно принял оружие, — вы оказываете мне великую честь. Клянусь напоить этот клинок кровью ваших врагов.

— Наших… — вздохнул дюк. — Наших врагов. Ну да ладно. Идемте, идемте пировать…

Что тут скажешь… С одной стороны, миссия завершилась нормально. Все, что планировалось, — было сделано. Даже больше. А с другой… как там дюк сказал — потоптался, словно дестриер по песочному замку?.. В общем, не будем о грустном. Дюк вроде особо не гневался. А Земфира… ну что же, это судьба…