Игрушка для босса. Трилогия (СИ) - Рей Ольга "Iva La Rey" - Страница 16

— Кто развлечение заказывал? — уже в образе, улыбаются, кокетничают.

Грановский без слов от себя мою конечность отрывает, выходит из-за стола. Блондинку за талию обхватывает, опускается с ней на другое сидение.

А вторая, темненькая, с наглым взглядом, ко мне направляется. Без прелюдий на колени плюхается.

Все, это мой предел! — Внутри такая злость вспыхивает, кровь закипает. Скидываю с себя девчонку, та чуть на пол не слетает. Полина с Глебом с открытыми ртами за спектаклем наблюдают.

Хватаю сумку и на выход чешу. Ненавижу этого гада, с понедельника уволюсь! Лучше с голода сдохнуть, чем терпеть его поганую физиономию! — А сзади нахальный вопль раздается.

— Куда пошла? — Грановский шлюху лапает, откровенно, показательно. А мне плевать, главное, чтобы за мной не поперся.

— В туалет, сейчас вернусь, — разворачиваюсь, выдавливаю из себя кривую улыбку, чтобы бежать не помешал.

Только оказываюсь за дверью — стартую, как спринтер. Взлетаю наверх и на улицу. Темень кромешная и никого. Поздно совсем, люди спят.

Вижу: через дорогу за небольшим парком остановка автобусная. Бросаю быстрый взгляд на часы, стрелка слегка за двенадцать перевалила. Решаю, что есть шанс на городском транспорте до метро добраться.

Крепко сжимаю в руке сумку и — к деревьям. Фонарей нет, экономит столица на электричестве. Да еще небо пасмурное, затянутое тучами. Грязно после дождя под ногами, скользко. Но меня эти мелочи не беспокоят. В организме смерч из адреналина бушует, аж трясет всю.

Твердым, быстрым шагом двигаюсь между деревьями. Похолодало сильно после грозы — обхватываю себя ладонями, чтобы немного согреться. Поднимаю глаза, а мне навстречу мужчина в плаще цвета хаки выходит. Лицо странное, перекошенное, невысокий, худощавый.

Округляю глаза, врастаю в землю. А этот гад резко «палатку» свою распахивает, трясет голыми висячими причиндалами да еще так нагло заявляет:

— Попалась, деточка, насиловать тебя буду! — Сжимаю зубы до боли. Во мне злости сейчас пуда два, могу роту солдат раскидать. Смотрим друг на друга взглядами немигающими. Пытаемся бесконтактно убить противника. Я первая отмираю, ручку сумки на ладонь наматываю.

— Это кто еще кого сейчас изнасилует! — получается так убедительно, что у маньяка изумленно лицо вытягивается. Брови вверх взлетают.

Не ожидал гад! С ближайшего клена срываю ветку, мокрую, гибкую. Размахиваю ею перед собой, словно нунчаками, разминаюсь.

— Иди сюда, любимый мой, — уверенно топаю к мужику. — Сейчас затрахаю тебя до посинения, — и без предупреждения со всей силы как огрею палкой тонкой по груди. И пока не опомнился, еще раз по голове. Он как взвоет собакой бешеной, как понесется от меня наутек.

Но мне этого мало. Катехоламин по венам кровь гонит, агрессию подогревает. Желчью брызжу, аж краснею от адреналина. За ним стартую вдогонку.

Настигаю у березы плюгавенькой и снова по загривку прутом на! Подпрыгивает, матерится громко, но уже без угроз, руками особо важные места прикрывает. А я не упускаю жертву из виду, луплю по чему придется, куда достану, приговариваю:

— Убью тебя, Грановский, извращенец проклятый. Навсегда запомнишь, как издеваться над сотрудниками женского пола. Оторву тебе все причиндалы и на костре около твоего элитного комплекса сожгу! Чтобы другим похотливым слизням неповадно было! Иди сюда, тварь перевозбужденная, покажу тебе небо в алмазах!

Этот впереди уже почти рыдает. Молит отпустить. Прощения просит. Обещает, что завяжет с делами своими нехорошими, но не верю я этому гаду Грановскому.

Слишком избалованный и нахальный. Замахиваюсь еще и сумкой тяжелой на маньяка, пристукнуть пытаюсь. И тут боковым зрением замечаю: к остановке автобус направляется.

Жестко гаркаю извращенцу, который уже в кустах лежит, ноет, чтобы больше его здесь не видела, а то в следующий раз не пожалею: полетят клочки по закоулочкам! Разворачиваюсь и бегом к транспорту. Перехожу дорогу, и вот я внутри. Пассажиров мало совсем, лица сонные. А я вся в брызгах грязных, вспотевшая. Щеки алым цветом горят, пространство вокруг освещают.

Плюхаюсь на сидение, вытягиваю ноги, выдаю громкое «фух», убираю капельки пота со лба. Настроение зашкаливает, чувствую себя супергероем, спасшим, как минимум, вселенную от злодея. Широко улыбаюсь. Усталость как рукой сняло, хоть в бар на дискотеку.

Оглядываюсь по сторонам: люди в аморфном состоянии, никому до меня дела нет. Все приличные на вид. Повезло! Хотя бы до метро без приключений доберусь. И тут мысль дельная в голову прилетает, улыбка сползает с губ: куда автобус движется? А если в область?

Подскакиваю с места, покачиваясь и перехватывая руки, добираюсь до кабины водителя. Вежливо извиняюсь, интересуюсь у мужчины средних лет, с бородкой и странным жидким хвостиком на затылке, какое метро и когда проезжать будем. Мельком бросает на меня взгляд через зеркало заднего вида, оценивающе пробегает глазами по моему грязному платью, фыркает, словно я замарашка последняя. — На себя посмотрел бы, Хоттабыч плешивый, — бессловесно отвешиваю комплимент эстету, сжимаю губы в бесцветную линию. — Бурчит, что через две остановки станция «Молодежная».

Расцветаю, как мак на задворках дачи. От счастья готова его чмокнуть в лысое темечко, потому что мне по прямой и без пересадок до щелчка. Но сдерживаю свой неадекватный порыв, душевно благодарю страшненького дядечку за помощь. Опускаюсь пятой точкой на ближайшее кресло — все равно скоро выходить.

В сумке телефон ноет, вибрирует. Открываю кармашек, достаю аппарат, внимательно смотрю на незнакомый номер. Размышляю. Вот кто может так бесцеремонно беспокоить людей в половине первого ночи? Только неадекват и…Грановский. Видимо, обнаружил, что игрушка улизнула, на поиски ринулся.

Раньше босс со мной через секретаря общался, наверное, номер у нее узнал. И что ему от меня надо? Его шлюха не удовлетворила? Знаю, зло звучит, но сейчас на этого мужчину только такая реакция срабатывает. Беззаботно выключаю аппарат и кидаю обратно в саквояжик. — Нет ни малейшего желания с ним беседовать, тем более с пьяным. Он при мне полбутылки водки прикончил и, думаю, вряд ли на этом остановился. — Тихо зевнув, отворачиваюсь к окну. Смотрю на темные пустые улицы, на редких пешеходов, перебегающих дорогу, дорожных рабочих в оранжевых жилетах, устало трудящихся в ночное время.

До метро доезжаю за десять минут. У меня единый, поэтому быстро прохожу через турникет, сбегаю по лесенке и запрыгиваю в последний вагон отправляющегося поезда. Пусто внутри. Только бомж мирно сопит на другом конце лавки. Но меня подобное соседство не смущает, уже привыкла к зловонным экземплярам, которых в Москве больше, чем бродячих собак.

Конечно, в идеале можно было бы музыку послушать на телефоне, но он выключен, чтобы начальник не доставал. Поэтому вытаскиваю из светлой сумочки маленький красный ежедневник, проверяю, что запланировала на выходные.

От метро до дома бегу, опасливо оглядываясь и прислушиваясь, по освещенным местам. Адреналин уже утих, ему на смену пришла тревога за сохранность физической и моральной оболочки.

Благо, по дороге не встречаю ни одной живой души, мирно добираюсь до квартиры. Быстро принимаю обжигающий душ, чтобы отскрести прилипшую насмерть грязь. Натягиваю любимую ночнушку в мелкие цветы и падаю на диван, засыпая еще на подлете к подушке.

Прощай, пятница, тринадцатое! Ну и приключений ты подкинула сегодня на мой неплоский зад! Увидимся через пару месяцев. Надеюсь, свою «благосклонность» в следующий раз подаришь кому-нибудь другому!

Суббота пролетает в гордом одиночестве. Марго еще из шоп-тура не вернулась. Турецкие рынки покоряет, порхает, как яркая бабочка, с одной торговой точки на другую. Лолка на выходные уехала к родителям в Воронеж. Ее старший брат в этом месяце женится, вся семья готовится к пышному, долгожданному торжеству. А Анфиска с самого утра в салон красоты унеслась. Впервые за время, что мы всей шумной компанией в Москву на заработки подались, у нее наметилось романтическое свидание.