Солнечный дождь (СИ) - Сабирова Алина - Страница 57

— Да, да, — с притворной улыбкой закивал Тимур, — я уже заметил, в каком ужасном состоянии находятся потолки в нашей клинике, и все потому, что вы постоянно ходите и царапаете их своей короной!..

— Эээ… я вас оставлю, мне нужно к моим пациентам, — чувствуя неловкость из-за стремительно накаляющейся обстановки, коллега Тимура поспешил ретироваться.

— Вообще, я не понимаю, зачем ты полез в медицину, умишком ты всегда был не ахти, — не унимался мерзавец, — и сейчас особыми успехами в работе не блещешь: только и слышно как медсестры по тебе вздыхают, а больше ничего выдающегося и интересного, группам знаний нормальных не даешь, никаких стоящих научных работ…

— Моя карьера — мое личное дело, не находите? — сдерживаясь из последних сил, процедил сквозь зубы Тимур.

— Да, ты, безусловно, прав, — не меняя притворно добродушного выражения лица, кивнул профессор, — только мне не совсем ясно, зачем тебе вообще работать в этой клинике, при твоих-то счастливо обретенных миллиардах…

— А мне не совсем ясно, — передразнил его уже порядком вышедший из себя Тимур, — что именно ваш длинный нос забыл в моей жизни? Такое ощущение складывается, что вы завидуете этим самым миллиардам, вздыхающим медсестрам… Нет?..

В ответ на это Коромыслов издал неестественный смешок и медленно картинно захлопал в ладоши, с откровенной издевкой изображая аплодисменты.

— Здравствуйте, — внезапно услышали они робкий голос у себя за спинами. Обернувшись, Тимур увидел Камиллу. Он сразу же забыл о злобном придурке, что стоял рядом, забыл обо всем плохом. На ней были очаровательные белые брючки, кружевная блузка, застегнутая на крохотные сверкающие пуговки, и легкие кожаные туфельки, которые словно подчеркивали маленькие хрупкие щиколотки. Всякий раз, когда эта девочка появлялась где-то поблизости, казалось, что жизнь имеет какой-то смысл, что в мире действительно есть что-то, ради чего стоит просыпаться по утрам, ради чего дышать. Как всегда, ее нежное личико поражало своей миловидностью и сладкими серыми глазами, невероятно чуткими и чистыми. Только, к сожалению, это были лишь сиюминутные эмоции, ведь Тимур отлично помнил, что в нее влюблен Артем. Она, скорее всего, не захочет отказать своему режиссеру, а он сам… Тимур уже дал себя клятву, что не будет больше влюбляться и становиться рабом женщины, рабом своих чувств, как уже случилось однажды… Никогда.

— Солнышко мое, Камилла! — Коромыслов заключил девушку в объятия и расцеловал в обе щеки. — Сколько лет, сколько зим! А исхудала-то как, совсем не узнать! Не бережешь ты себя, ох уж эта актерская карьера… Помню, еще когда ты под стол пешком бегала, в первый раз тебя увидел… да, время быстро летит…

— Как ваша жена? — вежливо поинтересовалась девушка, мягко отстраняясь.

— Развелся два года назад, милая, — виновато пожал плечами Коромыслов, — вот так, столько лет прожили… Так что теперь я свободен как птица: жены нет, дети выросли… ну а я, между прочим, еще ничего, верно? Каково мнение юной прелестницы?

И он игриво подмигнул ей так, что Камиллу тут же затошнило от отвращения. Она вспомнила очень похожую ситуацию: когда мужчина, намного старше нее, которого она раньше воспринимала как наставника, начинает похотливо пожирать ее глазами…

От внимания Тимура не ускользнуло то, как Камилле неприятно — ее даже передернуло при словах Коромыслова.

— Да, вы отлично выглядите, — неуверенно пробормотала она, смотря куда-то в пол. — Мне надо вернуться к дедушке. Извините.

И она поспешно ушла… нет, даже убежала. Тимур долго провожал ее взглядом, пока девушка не скрылась за ближайшим углом. Очнувшись, он увидел, что Коромыслов смотрит на него, не отрываясь и не мигая. Все было ясно: враг заметил его слабость. Тимур поспешно отвел взгляд и, развернувшись к нему спиной, пошел прочь, не оборачиваясь назад, прекрасно понимая, что Коромыслов по-прежнему смотрит ему в затылок… Что этому шакалу удалось заглянуть в его душу.

Месяц спустя

Диана стояла в свадебном бутике перед зеркалом и примеряла роскошное белое платье, но мысли ее были далеки отсюда. Она молча стояла и думала о том, как докатилась до всего этого. С зеркала на нее глядело бледное лицо с безумно грустными черными глазами, обрамленное блестящими волнистыми волосами, красиво спускающимися на молочно-белые худенькие плечи. Диане шло это платье, но она не выглядела счастливой невестой, потому что выходила замуж за практически незнакомого человека, выходила замуж не по любви. Конечно, этот юноша был очень галантен, он водил ее в самые дорогие рестораны, дарил подарки, а самое главное — не позволял себе ничего лишнего… Диане даже представлять не хотелось, что ей придется целовать его, иметь от него детей…

Зато Альберт был по-настоящему счастлив: казалось, за последние недели он помолодел лет на десять. Ради него Диана старалась изо всех сил полюбить Александра — своего жениха — и забыть о прозрачных зеленых глазах, чувственных губах, тронутых ироничной улыбкой, о напряженных линиях пресса, волнующе контурирующих под мокрой рубашкой… Диана все время мысленно возвращалась в этот памятный вечер, когда уже решилась бежать с ним в неизвестность, когда он прятался от отца в ванной, полной пены, когда он пожирал ее поцелуями, оставляя горячие следы на коже… Диана никогда не чувствовала себя более счастливой, чем тогда, в кольце его сильных рук, так близко от его тела и души, явственно ощущая нестерпимое пульсирующее желание принадлежать ему, желание всю свою жизнь отдаваться этому пылающему глубоко в недрах своего естества неземному чувству притяжения. Упиваться этой близостью. Жить, слившись с ним воедино.

— Милая, тебе не нравится? — будто издалека девушка услышал голос отца. — О чем ты задумалась?

— Нет, ни о чем, — встрепенулась Диана. — Мне не нравится платье, давай еще посмотрим.

Она нарочно отвергала каждое, потому что покупка этого проклятого свадебного наряда окончательно означала бы, что дороги назад нет.

***

Камилла поливала цветочки на окне в кабинете дедушки, лихорадочно размышляя о том, под каким предлогом остаться в России. Сергей Степанович уже много раз мягко ей объяснял, что они с матерью уедут обратно в Австралию, когда Марина закончит бракоразводный процесс с Альбертом, и сопротивляться этому, по меньшей мере, глупо.

— Да и к тому же, — гладя расстроенную внучку по плечу, убеждал он, — там у тебя карьера, друзья, перспективы… А здесь — ничего, только, разве что, начинать все с нуля… А зачем тебе это, если в Мельбурне ты уже достигла немало? Этот твой мюзикл имел успех, тебя уже заметили, запомнили… Почему ты не хочешь вернуться?

Камилла только грустно вздыхала, вспоминая о бесконечных поползновениях Артема. Ну как можно говорить об этой грязи вслух?..

Марина могла бы спокойно завершить развод, находясь за границей, но она кое-что хотела получить с Альберта, поэтому, вооружившись толпой адвокатов, начала тяжбу за деньги. И Камилла получила возможность почти каждый день в течение этого месяца приходить на работу дедушки в клинике и видеть красивого и недоступного Тимура в белом халате. Он всегда охотно здоровался с ней, спрашивал, как у нее дела, но это была всего лишь дежурная вежливость, и только. Камилла была в этом абсолютно уверена.

Погрузившись в свои мысли, она не сразу услышала, как дверь за спиной плавно открылась — в кабинет кто-то вошел.

— Дедушка, ты уже закончил? — спросила Камилла, не поворачивая головы.

— Разве я похож на твоего дедушку?

Резко обернувшись, она увидела Тимура; он заулыбался, видя ее смущение.

— Почему ты здесь? — настороженно спросила Камилла, не отрывая взгляда от опасных голубых глаз, напоминающих льдинки.

— А разве непонятно? — хрипло спросил он, и по ее телу пошла крупная горячая дрожь: Камилла увидела, как Тимур запирает дверь на задвижку.