Соблазни моего мужа (СИ) - Ваниль Мила - Страница 17

- Все хорошо. Не волнуйся. Пойдем наверх?

Иван помог мне одеться. На верхней палубе было малолюдно, дул холодный ветер. Не самое лучшее время для прогулок, однако мне, и в самом деле, не хватало воздуха.

Я запуталась. Хуже того, ощущала какой-то животный страх. И боялась не только за себя, за Ивана тоже. И я, и Вероника – исполнители, а интриги плетутся вокруг него. Кому он насолил? К чему все это? По его поведению не похоже, чтобы его что-то волновало. Не будет ли хуже, когда он все узнает?

Я остановилась у фальшборта, всматриваясь в темную даль. В лицо бил ледяной ветер, да так, что заслезились глаза. Иван встал передо мной, защищая от ветра.

- Аля, что с тобой?

Он попытался пригладить волосы, выбившиеся из моей прически.

Алена, ты должна сделать выбор. Или откройся ему, или молчи до самого конца. По щекам потекли настоящие слезы.

- Прости меня…

- Аль, ну ты чего?

- За солнышко. Я… ты прав, я хотела позлить Веронику. Но если бы мы… если бы ты… - Мне не хватало слов. Я и себе толком не могла признаться, что люблю. – Если бы мы были вместе, я так тебя и называла бы.

- Мы не вместе? Разве?

Он наклонился и поцеловал меня. А я впилась в его губы, как будто умирала от жажды. Возможно, это наш последний поцелуй: тягучий, сладкий.

- Я виновата перед тобой, - сказала я, едва отдышавшись.

- Ты замужем? – спросил он, резко отстранившись.

- Нет! Это… другое. Давай поговорим у меня? Холодно.

Я приняла решение.

В сьюте я достала бутылку вина, попросила Ивана открыть ее и достать бокалы. Переоделась в ванной в теплое платье-свитер. Показалось, что халат – это слишком вызывающе.

Иван наполнил бокалы и снял смокинг и бабочку, расстегнул ворот рубашки.

- За что будем пить? – поинтересовался он, когда мы устроились друг напротив друга на диване.

- За правду, - ответила я и выпила вино, не чокаясь.

- Аля, ты меня пугаешь, - слегка улыбнулся он. – Может, у тебя ребенок? Так это хорошо, я люблю детей.

- Нет, детей у меня нет. У меня есть родители. И они попали в беду…

Я рассказала Ивану все-все, даже то, что я узнала о Веронике. Пила вино, плакала и говорила, говорила… Ждала, что в любую минуту он вспылит, закричит на меня, обругает, или молча уйдет, хлопнув дверью.

Иван сидел тихо: то бледнел, то хмурился, то играл желваками, то сжимал кулаки. Когда я закончила, он так же тихо встал, забрал у меня пустой бокал и поставил его на стол вместе с моим.

Я не выдержала, сорвалась с места и бросилась в ванную. Только там я могла спрятаться, чтобы поплакать от души. Ничего страшного, это мой выбор. Я сама решила признаться, я знала, что Иван не простит обман. Какое ему дело до моих проблем?

Он догнал меня быстро, я не успела уединиться. Догнал – и обнял, крепко-крепко. И подхватил на руки, понес к кровати.

- Что ты делаешь? – всхлипнула я, когда он бережно усадил меня и начал целовать: лицо, шею, плечи. – Зачем?

- Глупый вопрос, Алена. Мы оба хотим этого, разве нет?

Что-то в его словах показалось мне неправильным. Иван не сказал, что любит меня, не сказал, что прощает. Однако его намерения не оставляли сомнений. Поступок красноречивее любых красивых фраз. А я теряла голову от его ласковых поцелуев. Он не спешил, медленно раздевал меня, и целовал, целовал…

Я не стыдилась того, что отдаюсь мужчине после трехдневного знакомства. Наоборот, это было так же естественно, как дышать. Я любила Ивана, я хотела его, я принимала его, дрожа от возбуждения и желания. В момент соития меня бросило в жар – тело пылало, как будто огонь плясал на моей коже. Я даже закричала от боли, но Иван принял этот крик за страсть, а боль быстро прошла.

Мой второй мужчина оказался идеальным. После того, как я рассталась с Андреем, другом брата, у меня никого не было. Иван знал мое тело лучше меня самой – он находил такие точки, что я задыхалась от наслаждения. И при этом вроде бы не делал ничего особенного, только целовал и ласкал, и даже брал меня как-то особенно нежно, мягко.

После мы долго лежали, обнявшись. Я стала засыпать, когда Иван встал, чтобы принять душ. Я не захотела к нему присоединиться, и он ушел один, укутав меня одеялом. Не дождалась его – уснула.

Когда проснулась, Ивана рядом не было. Посмотрела на часы и удивилась, что он меня не разбудил, время близилось к обеду. Прислушалась – вроде бы тихо.

На столе лежал листок бумаги. Внезапно в животе образовался тугой узел, отчего и дышать стало тяжело. Я догадалась, что это за бумага. Вернее, почти догадалась…

«Я не муж Ядвиги, - писал Иван, - не альфонс и не жиголо. И не знаю, что этой женщине от меня нужно, я с ней незнаком. Спасибо за правду, но я не уверен, что ты рассказала ее не для того, чтобы добиться желаемого. Отношения, которые начались со лжи, не могут быть искренними. Надеюсь, деньги ты получишь, условия контракта выполнены».

И все, больше ни строчки. Я вдруг вспомнила, что насторожило меня в его фразе…

«Глупый вопрос, Алена…»

Алена! Не Аля… Уже тогда он знал, что уйдет…

Иван переспал со мной из жалости.

Я накинула халат и кинулась к нему в сьют. Постучала, толкнула дверь – не заперто.

- Иван! – крикнула я, заходя. – Иван, пожалуйста…

На крик из комнаты выглянул стюард.

- Этот гость съехал, - сообщил он мне на ломаном русском.

- Съехал?

- Ушел, совсем. Покинул судно. Сегодня утром.

В какой момент меня накрыло безумие? Когда я узнала, что Ивана нет на лайнере? Или раньше, когда прочла его записку? Я не страдала, нет. Я желала одного – поговорить с Иваном, объяснить еще раз, вымолить прощение.

Без него одиноко.

Невыносимо.

Я хотела, чтобы он был рядом.

Идея фикс.

Иван сошел на берег в Милане, а я не успела. Вернее, не успели оформить документы. Неаполь? Там есть аэропорт, как-нибудь разберусь.

Меня отговаривали. Какой идиот сбегает из круиза на Новый год? Пугали тем, что праздник придется встречать в аэропорту, а в Москву добираться с пересадками. И если мне так неймется, то можно хотя бы подождать до завтра?

Устав от неравной борьбы с бюрократией, я подключила к процессу тяжелую артиллерию, то есть Ядвигу. Я верила Ивану, но ей об этом знать необязательно, а задание, между прочим, выполнено.

На этот раз она вышла на связь быстро, как будто ждала сообщения. И обрадовалась моему решению вернуться в Москву. Ей я объяснила свое рвение тем, что тут мне больше делать нечего, и тянет домой, к родителям.

Ядвига помогла, каким-то неведомым образом организовав и оформление документов, и билет на прямой рейс в Москву, но новогоднюю ночь мне предстояло провести на лайнере. Еще она отчего-то расспрашивала, как я себя чувствую и не ощущаю ли что-нибудь необычное. Ощущаю! Прямо таки умираю от желания взять в руки бабушкину чугунную сковородку и приложить ею Ядвигу по башке!

За Ивана!

Хотя, если разобраться, если бы не она, мы и не встретились бы? Гейм-дизайнер и библиотекарь, что между нами общего? Даже живем в разных районах, в Москве это – как в разных городах. Я не стала бы знакомиться на улице, по клубам мы оба не ходим. Концерт? Я не пошла бы туда одна, и он никогда бы не подошел.

Или лучше бы мы и не встречались?

От этой мысли на душе становилось так тоскливо, что я начинала искать глазами луну, чтобы на нее повыть.

Хм-м… А не об этом ли необычном спрашивала Ядвига?

Естественно, делиться с ней своими чувствами я не стала.

Новый год решила не встречать. Вернее, я о нем благополучно забыла: собирала чемодан, выясняла, какая погода в Неаполе и в Москве, чтобы одеться соответственно, пыталась дозвониться до Ивана по телефону. Какое там! «Абонент временно недоступен». Под вечер вспомнила, что не ела целый день, но идти в людное место не захотела, заказала в номер пирожные.

А кто не заедает горе сладким?