Ричард Длинные Руки. Удар в спину - Орловский Гай - Страница 15

– Я там был, – скромно сообщил я. – Даже бывал! Дальше и глыбже. Но мне нужен этот скайбагер для… Хотя вряд ли даже для, но это же моя территория?.. Раз земля, то и воздушное пространство над нею по праву мое!.. И море на двести территориальных миль… хотя могу и больше, пока никто о таких правилах не догадывается. В моих пределах я должен быть хозяином, потому что так начертано судьбой, даже предначертано, ведь судьбу тоже скромно определяю я. Неважно, насколько хорошим хозяином, но раз я он самый, то будь здоров, не кашляй, а хозяйствуй во всю широту и глыбь непонятной человеческой натуры… В общем, поспрашивай там своих. Особенно тех, у кого крылья поширше.

– Сделаю, – пообещал он.

– Лети, – сказал я, – огнекрылый дракон.

Он польщенно пискнул:

– Я еще не дракон!

– Станешь, – пообещал я, хотя, думаю, демоны создавались сразу взрослыми, как муравьи в коконах. – Поспособствуем императорским тайным указом.

Искорка исчезла, вряд ли Серфик задумывается, кем он станет, хотя его создавали как широко специализированного, предназначенного именно для общения с людьми и способного понимать их простейшие желания.

Вообще-то я хоть и грубая скотина, но чувствительная и заботливая, младших братьев не только никогда не бил по голове, но иногда чесал и даже гладил.

Крылышки бабочкам отрывал только в самом раннем детстве, когда не понимал, что им больно, потому не понимаю людей, что могут причинять кому-то страдания или неудобства просто так, для удовольствия.

К демонам отношение стыдливого рабовладельца, что изо всех сил старается дать им свободу, даже если некоторые не хотят, справедливо полагая, что кто-то другой может ее лишить, а под моей властью они этой несвободы и не чувствуют.

Думаю, кто-то это продумывал до меня, вон для Серфика сделали так, что для него вовсе не мука находиться в нашем мире людей, ему самому здесь интересно, но и он может появляться только по вызову, чтоб не надоедал, видимо.

Вечером с гудящей от проблем головой вернулся в спальную часть покоев, это те же роскошные залы, только декорированные под исполнение супружеского долга, красиво, пышно и торжественно, хотя супружеское ложе предусмотрительно снабжено высоким балдахином, а шторы из толстого бархата спускаются со всех сторон, задергиваются плотно и с запасом, можно прятаться от всей этой красоты.

В вычурно изогнутых иссиня-черных подсвечниках торчат столбики ярко-красных свечей, и только в одном одна-единственная белая, но самая толстая, хоть и наполовину сгоревшая.

Я вяло подумал, что в этом какой-то смысл, во дворце все происходит со смыслом, а каждый поступок, как и вещь, имеет несколько толкований, но не императорское дело вникать, потому отмахнулся и потащился к постели.

Бобик приоткрыл один глаз и вяло двинул пару раз хвостом, как бы приветствуя, хотя императора мог бы поприветствовать и более почтительно, но это хамло тут же опустило голову на ковер и снова заснуло.

Хотя у меня есть дар не спать несколько суток подряд, но злоупотреблять им не стоит, организмы у нас хрупкие, пусть надрывают их те, кто живет сегодняшним днем, а я хочу побеждать и завтра.

Дверь приоткрылась, заглянул Периальд, лицо удивленно-виноватое.

– Сэр Ричард… к вам тут герцогиня…

– Ей можно, – ответил я, – хотя я штаны еще не снял…

Он исчез, через полминуты через порог переступила герцогиня Херствардская. Бобик сразу же поднялся и посмотрел на ее руки строго и внимательно, что именно принесла для его бесстыдного подкупа.

Она заметно напряглась, однако с тем же строгим и деловитым видом присела в поклоне, хотя тоже не сводит взгляда с Адского Пса, словно и почтительнейший присед предназначался ему.

Я жестом велел встать, кивнул в сторону спального ложа. Она сделала вид, что не поняла, оглянулась на захлопнувшуюся за нею дверь.

– Ваше величество, слуги к вам обращаются по имени?

– Это не слуги, – пояснил я, – боевые товарищи, с которыми начинал путь. Хотите выпить, герцогиня?.. Бобик, ты спи. Спи. Тебе ничего не обломится.

Бобик посмотрел с укором, вздохнул и с грохотом повалился на бок перед кроватью.

Герцогиня покачала головой, а когда заговорила, голос ее был полон сочувствия:

– Ваше величество, у вас на челе печать скорби. Уже ночь, вам нужно выспаться и набраться сил. Я бы посоветовала вообще обойтись без женщин, но в вашем возрасте с этим сложновато, потому взяла на себя смелость сказать Мишелле, что сегодня согреть вашу постель должна она…

Я спросил больше для проформы:

– Почему Мишелла?

– Очень милая и ласковая, – сообщила она. – И понимающая. А вам нужен покой и тепло, которого не даст даже любимая собачка. Хотя еще просилась маркиза Жанна-Антуанетта, но я отсоветовала.

Я дернулся:

– Она? Зачем?.. Ах да, понимаю. Спасибо, герцогиня. Вы очень хорошо чувствуете ситуацию. Просто удивительно, как хорошо.

Она слабо улыбнулась.

– Это я вживаюсь в ваш удивительный характер. Другой бы взял ее в постель в первую очередь! Еще бы. А вот вы…

– Самантелла, – ответил я с чувством сильнейшей неловкости, – ну не могу спать с женщиной, которую собираюсь спасти! Пусть даже не ее, а ее мужа. Это нехорошо.

– Для вас? – ответила она. – Да, для вас… Вы как старинный герой! Судя по древним легендам, именно они блюли правила чести так… щепетильно. Сейчас изысканность только в одежде и манерах, но не в чувствах, ваше величество. Я даже собой горжусь! Вас понять непросто, а поверить в то, что открылось, еще труднее.

– Герцогиня… вы так заботитесь обо мне, мне уже неловко.

– Привыкайте, ваше величество, – сказала она по-матерински заботливо, – у вас в постели всегда будет какая-то из женщин. Все стремятся стать фаворитками императоров и королей!.. За это место идет ожесточенная война, которую не видно за сладкими улыбками и комплиментами друг другу. А вы еще и властелин Багровой Звезды Зла, что всегда ввергала мир в трепет.

Я ответил мягко:

– Герцогиня… Вы взяли на себя мою защиту с этой стороны, за что я в самом деле благодарен. В самом деле спасибо!

Она улыбнулась.

– Ваше величество!.. Наше благополучие и даже жизни зависят от вас. Потому мы ревностно следим, чтобы у вас все получалось и чтобы вас ничто не отвлекало!

Она снова присела, отступила и быстро вышла в то, что называют коридором, хотя там целая анфилада моих личных покоев с гулким многократным эхом.

Бобик даже не поднял головы, хотя приоткрыл один глаз и достаточно осмысленно посмотрел вслед.

Я только-только успел сбросить сапоги, как Хрурт приоткрыл дверь, в спальню скользнула Мишелла. В самом деле чем-то милая, хотя ее точеное лицо аристократки с гордо приподнятыми скулами и умными глазами как-то больше идет властной женщине, управляющей крупными корпорациями.

Бобик все же поднял голову и даже дважды вильнул хвостом, но тут же со стуком уронил. Пол чуть дрогнул, но не прогнулся, надежно выстроено.

Мишелла сделала пару шагов, присела в низком поклоне:

– Ваше величество…

Я отмахнулся:

– Мишелла, бросьте. За нами никто не наблюдает. Топайте сюда и лезьте под одеяло.

Она улыбнулась, начала развязывать шелковый шнур у горла. Платье дрогнуло, тяжелым потоком поползло вниз, на полу начало собираться тяжелыми массивными кольцами, пока не образовался широкий колокол.

Я с интересом смотрел, как с трудом переступила через этот ворох, стараясь не помять, я ободрил ее комплиментарным жестом, дескать, мы же взрослые люди, все идет просто великолепно.

Я сбросил брюки и рубашку, как же это хорошо, и как все-таки устал за день, хотя ни разу не брался за рукоять меча и не мчался на арбогастре в сопровождении Бобика через леса и долы солнцу и ветру навстречу, расправив упрямую грудь.

Мишелла торопливо скользнула под одеяло и, натянув край до подбородка, наблюдала за мной из-под прищуренных век. Жемчужный блеск ее глаз виден и в щелочки, все еще настороженная и скованная, я рухнул в постель, перевел дыхание, отдыхать тоже хорошо, кто бы подумал, повернулся в ее сторону.