ПП. Благие намерения (СИ) - Линько Татьяна - Страница 48

— Ты не в том положении, чтобы за кого-то ручаться. Богов ради, Ерш, заткнись, — посоветовала Матильда, — Нельзя исключать ее только потому, что ты ее знаешь.

Оборотень злобно, но молча пнул перила крыльца.

— Я знал, что вы так это и воспримете, — рыкнул он после долгой паузы.

— Потому и молчал, хочешь сказать? — Оливия издевательски похлопала в ладоши, — Знал, что пахнет жареным. Ну что, еще скелеты в шкафу завалялись, Штирлиц?

Тот оскалился.

— Завалялись. Но они уж точно к делу не относятся.

— Как и ты. Бери ноги в лапы и проваливай. Думаю, до границы доберешься сам.

— Что?! — хором возмутились мы с Ершем. Стоп, на чьей я стороне?

— Ты только и делаешь, что шифруешься, — мисс Плам говорила жестко, отрывисто, и смотрела прямо оборотню в глаза, — Ладно еще, когда ты защищал общину, но сейчас ты покрываешь подозреваемого — тебе нет веры, и места здесь тоже нет. Точка.

Я и забыла, когда в последний раз видела тетушку в такой ярости, а по глазам парня вообще невозможно было сказать что-либо определенное — то ли сейчас ударит, то ли расплачется. Я всегда думала, что от злости оборотни превращаются против своей воли, но Ерш словно еще сильнее утвердился в человеческой форме.

Я еле поборола желание встать между ними — несмотря на разницу в росте, оба казались гигантами по сравнению с такой маленькой мной.

— Пожалуйста… не подозревайте ее, — вдруг попросил он, — Она ни при чем.

— Нам бы твою уверенность, малыш, — мисс Плам поплотнее закуталась в плащ и потрепала оборотня по голове, как большого пса.

Это что сейчас было?

Я повернулась к Оливии в поисках ответа, но та смотрела совсем в другую сторону — проследив за ее взглядом, я заметила за стволами елей крупный волкообразный силуэт. Чуть дальше маячил еще один, и что-то подсказывало мне, что санитары леса тут ни при чем. Медленно, как будто нехотя, оборотни вышли из-за деревьев и двинулись мимо нас к дому, один ко входной двери, другой в обход. Они прошли так близко, что запах псины пробился даже сквозь мороз. Пришлось несколько раз напомнить себе, что нас не видно и не слышно, только вот глаза и уши слали ногам один и тот же сигнал: «Бежать!».

Одного я помнила — сложно забыть того, кто пытался прокусить тебе череп — и с некоторым злорадством заметила, что он все еще не может нормально закрыть пасть. Осмотрев дом, оборотни двинулись на восток, к Стене, а я, наконец, смогла покойно выдохнуть.

— Скоро стемнеет, — посмотрела на небо миссмистер, — Пора бы идти. Ерш, рядом с прудами какие-нибудь места культа есть? Кладбище там, или храм?

— Часовня есть, ей лет двести. Действующая.

— Подойдет. Если сама и не алтарь, то где-то рядом с ним.

— Оборотни что, верующие? — удивилась я.

— А ведьмы нет? — задал встречный вопрос парень.

Я замолчала. Не объяснять же, что у нас с религией отношения сложные — когда лично знаком с несколькими богами, сомнений в их существовании не возникает. Их первичность — вот что под вопросом.

— Не особо.

— Я тоже не слишком, но большая часть общины христиане, — пояснил Ерш, — Часовней в основном пользуются охотники, главная церковь находится в центре поселения. По пятницам все собираются на площади перед ней, жарят мясо на мангале, выпивают, общаются — это неплохо. Объединяет… почти всех. Нам придется сделать крюк — в обход Коналла, мимо дома Вейды. Боюсь, если пойдем насквозь, что-нибудь случится.

Я потерла пальцем тыльную сторону ладони и принюхалась.

— Нужно поторопиться, — кожа начинала отчетливо пахнуть абрикосом, — Зелий хватит часа на два, в лучшем случае.

Вот так мы и отчалили от дома Ярослава Снегиря, обратно в частокол заснеженых елей, только в этот раз на запад. Солнца не было видно из-за облаков, но по ощущениям, оно уже довольно низко опустилось к горизонту, поэтому мы прибавили ходу и почти не разговаривали. Шагов через сто к нам присоединился Шкраб, сконфуженный и виноватый донельзя, и на всякий случай вручил каждой из нас по барабаеву огоньку — мол, свои идут, неча! Про Снегиря абориген не спрашивал, да и неудивительно — сейчас, когда его амулеты потеряли силу, весь нечистый лес наверняка в курсе дел.

— Через псарню пойдем, али как? — спросил барабай у Ерша и заметно поежился. Боги, у них вообще хоть с кем-то нормальные отношения, у этой нечисти?

— В обход, — кратко ответил тот, — Через Вейдин дом. Нам к прудам надо, там и на ночь остановимся.

— Неча круги нарезать, только к рассвету и доберетесь, — отрезал абориген, — Моей тропой пойдем, вещуньина хата как раз по пути. Только это… дурное там место.

— Что, и с ней вы рассорились? — съехидничала я, скорее от безысходности.

— Нет. Просто дурное. И они оба дурные, Тимей особенно, псиная его натура.

На том и порешили.

Дальнейший путь держали в тишине. Тропа, по которой нас вел барабай, ничем не отличалась от тех, по которым мы шли до этого, разве что петляла, как сумасшедшая, но несмотря на это прошло не больше часа, когда мы вывалились из леса в десятке метров от высоченного, метра три, забора, из-за которого виднелась только покатая деревянная крыша дома. И вот ну совершенно мне не понравился ни этот дом, ни забор, сверху донизу покрытый яркими пятнами перевернутых знаков Вассаго. Минуты три ушло только на то, чтобы распознать в бурых разводах на светлой древесине всего лишь мел, а не… то, о чем все подумали.

Капитальненько.

— Вижу, тут гостям не рады, — мисс По осмотрелась и обнаружила калитку слева от нас — не такую впечатляющую, как забор, но тоже не наводящую на мысли о радушном приеме. Не пытаясь открыть, она перемахнула через нее так легко и грациозно, что я обзавидовалась.

— Куда пошли? — поинтересовалась Матильда, когда мы с Ершем последовали было за миссмистером, — Нечего вам там делать. Живых все равно нет, ловушек тоже.

— Ну и…? — вякнул оборотень.

Я его одернула и ткнула пальцем в замок на калитке — большой, тяжелый и заговоренный свыше всякой меры. Кто бы его ни повесил, находится в добром здравии и полной силе.

— Лучше лишний раз ничего… — начала мисс Плам, когда сзади послышался шорох.

Ну, собственно, именно этого и стоило ожидать — чем дальше в лес (то бишь, ближе к алтарю), тем толще партизаны (то бишь, больше оборотней). Возле дома Вейды Бесфамильной прогуливались целых шестеро, и, в отличие от своих собратьев у хаты Снегиря, эти проверяли территорию на совесть — осматривались, принюхивались, ковыряли лапами сугробы и щелкали зубами, словно пытаясь ухватить муху. Я затаила дыхание, пытаясь рассмотреть хоть на одном из них демаскирующий артефакт, вроде того, что был у нападающих в Одессе — против него мои зелья могли и не устоять, но, видимо, единственный имевшийся у них в наличии еще неделю назад пал смертью храбрых под каблуком ведьмы из семейства По-Плам.

— Вилли! — гаркнула Матильда, вогнав мою душу в пятки, — На выход!

Черноволосая тень пролетела над калиткой и бесшумно приземлилась возле нас. Миссмистер пользовалась физическим преимуществом демона-полукровки и никак не колыхала магический фон, но я все равно недовольно замахала на нее руками — мол, демаскируешь!

— Мертвых внутри нет, — отчеканила мисс По, отряхивая руки от снега, — Вообще никого нет. И некромагией пахнет куда меньше, чем у Снегиря, но я не успела осмотреть все.

— О-о-о-ох, девки, шли бы вы отсюда, — Шкраб, про которого все уже успели забыть, нервно переступал с ноги на ногу и дергал ушами, — Как вечереет, их все больше и больше по лесам шастает, и жуть от них такая веет — шерсть дыбом встает, корова не пригладит!

— Жуть? — переспросила я.

— От нее глаза мертвые, пустые…Сердце болит, девки, мочи нет! Мы, нечисть, за семь верст их, окаянных, обходим, и то дрожь не унять. Пойдем, девки, нечего нам тут делать, до рассвета их теперь отсюда калачом не выманишь.

— Они остаются на ночь в домах? — спросила мисс По.

— И у Снегиря, и у Вейды, — аборигену надоело топтаться на месте, и он медленно направился в сторону леса, — Повезло вам, вовремя вы у вещуна побывали.