Русич. Бей первым (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 71

Я тоже наконец выбрался на удобное место и начал свою охоту, уже не выбирал, целился и стрелял. Сначала в тех крайних что ещё бежали к берегу, четверых снял, стрелял троим в шеи сзади, они не защищены были, а вот у четвёртого кольчужный капюшон был поднят, поэтому я выстрелил ему сначала в ногу, а когда тот упал, перекувыркнувшись через голову, уже в глаз. В голову не получилось бы, там шлем всё защищал, до низа затылка. Потом уже стал отстреливать лучников и арбалетчиков, успел снять дух лучников и двух же арбалетчиков, когда наконец тати сообразили, что они на берегу не одни и кто-то со спины выбивает их один за другим. Почти сразу последовала команда боярина, и выставив щиты, несколько воинов закрыли ими стрелков. Вот боярина нет, и ему прилетела стрела в шею, с таким же широким лиственным наконечником. Надо сказать, дальше тати меня удивили. Раздалось несколько команд, и подхватив тело раненого боярина, тот ещё жив был, те стали отступать от берега, уходя под защитой выживших стрелков.

Подумав, я не стал их преследовать, больно уж они могут больно укусить, один из лучников отлично стрелял на звук и дважды чуть не попал в меня, реагируя на звон спускаемой тетивы, так что я лишь убедился, что те точно ушли и побежал на берег, крикнув команде ладьи, отошли те недалеко:

— Всё, они ушли!

Те поначалу особо не верили, но когда я махнул на них рукой и стал собирать свои трофеи, те всё же на вёслах вернулись. Команда ладьи сильно поредела, но с пяток оказались целыми, они и подвели судно, и дальше помогли мне, да своих убитых отнесли в сторону. Кормчий тяжело ранен был, его сын командовал, к нему я и подошёл по поводу продажи моих трофеев, а все тати что лежали на берегу, были убиты мной, это речники признали. Я оттого их и не раздевал, обыскал на предмет ценного, да кошели срезал, и всё. Тот пообщался с отцом, он в сознании был, и так как я на треть дешевле обычной цены продавал, с перепродажей можно хорошо заработать, паренёк поскрёб по сусекам, но нужную сумму собрал. Я лично только четыре метательных ножа себе взял, да вот решал, брать боярскую саблю или нет? Пора уже к тренировкам приступать, а то я пока только две палки срезал и ими занимался, да и сроку этим занятиям всего два дня. А саблю выронил боярин, когда рану получил, ножны при нём остались, но у меня её выкупил один из пассажиров, боярским сыном оказался, золотом заплатил. Не узнаю откуда у того такие деньги, но сабля действительно богато украшена была, да лезвие отличное. Продал, и тут же поспешил покинуть берег, слишком большие деньги при мне, может кто и не выдержать подобного соблазна.

Я сначала добежал до своего схрона, где вещи и мешок держал, и оставил трофеи там, потом проверил себя и побежал к лагерю татей, там мешков порядочно, ух прибарахлюсь. А прибежав, взвыл. Пусто, место то самое, вон ещё угли тёплые, а мешков нет. Тати побывали тут раньше и всё забрали. Махнув рукой, я не спеша отправился обратно, лес тих был, не знаю когда тати тут были, но ушли давно, всё что те потревожили уже стихло, теперь не найти, да и не хочу искать. Как я уже говорил, те ой какие зубастые были.

Следующий месяц я так и двигался у берега к Нижнему. Один раз целую неделю стоял лагерем на берегу у песчаного пляжа, отдыхая, купаясь и занимаясь тренировками. Охотой вот любил себя уважить, всё лишнее продавал на стоянках купцам и кормчим. Рыбалкой баловался, даже навострился голыми руками ловить, жуть какое непростое дело оказалось, острогой куда проще. При оплате брал в основном не деньгами, а припасами. Однажды справную одежонку получил по размеру, и плащ, ну и прикупил парусину для тента. А у других выменял на тушу лося справные сапожки моего размера. Правда за них также пришлось доплатить звонкой монетой, туши лося на всю оплату сапожек не хватало, долго тогда с купчиной торговались, чуть не раздел меня. Так что теперь я выходил не оборванцем, вполне справным хлопцем-охотником. Однако к обуви приходилось привыкать, видимо Михайло ранее никогда в ней не ходил, изрядное неудобство я в первое время испытывал, но чем больше носил и шёл срок носки, тем меньше оставалось неудобств, а сейчас сапожки как вторая кожа, лёгкие, с крепкой подошвой. В такой милое дело по лесу бегать.

В данный момент я стоял на опушке леса и с интересом изучал сельцо, что раскинулось на высоком берегу Оки. Я могу конечно ошибиться, всё же зимой тут был, да ещё сто пятьдесят лет назад, но вроде оно. Береговые черты совпадают. Тут ранее деревня была, где я заразился оспой и чуть позже умер. Да нет, вроде оно и есть, просто деревня за это время разрослась до села с маковкой церкви, и кстати, имеет крепкий бревенчатый тын. Видимо пошли уроки впрок в прошлом. Сам я после того боя с татями месячной давности решил, что отправлюсь дальше пешком, а мне это было нужно, тут я занимался чем хотел, в пути мог остановится, отдохнуть, потренироваться. А на судне я этого всего буду лишён, тем более я не торопился. За месяц я ещё больше окреп и теперь был в состоянии проходить немалые расстояния, так что это время для меня прошло не зря. И тут вот наткнулся на это сельцо. Я уж и думать забыл о прошлом Тита, но оно напомнило о себе. У меня было несколько версий, или это будущее мира где я жил в образе Тита, или другой мир. А сейчас задумался, проверить это можно легко, найти место стоянки где тот я умер от оспы. Если найду, значит этот мир. Знаете, за время путешествия, что это происходило в прошлом, что сейчас, я осознал, что профессия путешественника-натуралиста как будто создана для меня, это то чем мне нравится заниматься, и похоже это то без чего я не смогу обойтись. Я жил этим, и осознав своё увлечение только порадовался. Пока начал я с Руси, но впереди меня ждут множество земель и разных природных красот. Разве я откажусь от этого? Конечно нет, но сначала сделаю прививку от оспы.

Я не в курсе делают ли прививки сейчас, как я уже говорил, история не мой конёк, но как её сделать вот так на ходу, мне было известно. Травник мой обучал, тот старик. Он говорил, что раньше вскрывали болячку у человека, делали разрез на руке здорового, и помещали туда то, что из болячки выковыривали, не помню точно как она называется. Пастула, толи постула. Тот перебаливал, но в более лёгкой форме и получал иммунитет от оспы. Только смертность высокая, два-три процента была. Но потом открыли другой способы. Животные оспой тоже болели, коровы в том числе. На вымени находили эти болячки, и проделывать туже процедуру. Перебаливали оспой в ещё более лёгкой форме и тут смертности практически не было. Я решил второй способ выбрать.

Однако это в планах на будущее, когда больную корову найду. Сейчас же поправив тяжёлый мешок на плече, я покинул опушку и выйдя на дорогу, направился к воротам села. Вроде харчевня там есть, я её даже с опушки рассмотрел, на берегу стояла, двухэтажная, там же внизу и пристань для судов. Кто желал мог пристать и поужинать, как и полагается за столом доброй едой, и желающие были, две ладьи там стояло, и малый ушкуй. Последний к берегу приткнулся.

Нести мешок, в котором весу за семь килограмм, конечно было тяжело, но продуктов почти не было, так что для меня он фактически пустой, а ведь ещё не пустая котомка была, ножи и лук с колчаном, что тоже прибавляли веса. Благодаря таким нагрузкам я постепенно втягивался в дорогу на своих двоих, и преодолевал с каждым днём всё больше и больше расстояний, не жалея, что двинул дальше именно на своих двоих. Однако я ещё продолжал втягиваться, и был на пути к тому, когда наберу полную форму. По поводу же мешка, то надо будет тут купить продуктов, пирог хочу, уж очень хотелось с капустой, в последний раз я пирог ел ещё в прошлом теле. Нужно исправить этот недостаток. Хм, а ведь тот пирог я тут и ел, тогда ещё в деревне на подворье у старосты. Воспоминания яркие с тем налётом ордынцев, и можно даже сказать приятные победой, если бы не заболел тогда.

Ворота никем не охранялись, распахнуты, подпёртые палкой и всё. Пройдя на территорию, я осмотрелся, тут всё для меня внове было, и двинул дальше. Местные жители попадались, но мы не общались, у меня вопросы хоть и были, но вряд ли я получу на них ответы, местные же только с любопытством глазели и всё. Добравшись до харчевни, я прошёл в обеденный зал, переполненный к слову, и найдя свободное место, положив под стол мешок, сообщил подскочившему половому: