Злая зима (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 41

Брун раздвинул коленями ноги Эльзы, погладил внутреннюю поверхность бедра, отчего нежная кожа мгновенно покрылась мурашками. Случайно задев метку вампира, нахмурился, ощутив леденящий холод. Он сдвинул рубашку, рука скользнула в черные кружевные трусики. Эльза дернулась, но он обхватил ее шею второй рукой.

— Ш-ш-ш, — прошипел на ухо, прикусив мочку, пальцы его ритмично задвигались. Эльза выгнулась, застонала. Брун запустил руку глубже, и Эльза вдруг ахнула, вывернулась из его объятий, вскочила. Выбежав из комнаты, хлопнула дверью ванной.

— Эльза! — взревел Брун. Он стремительно подошел к двери, стукнул кулаком.

— Спасибо, Брун, уже все в порядке, — донеслось до него.

— Открой!

Он уперся ладонью в дверь, несколько раз стукнул лбом о стену и тихо застонал.

— Твой завтрак на столе, — выкрикнула Эльза.

Она вышла из ванной через полчаса, мышкой прошмыгнула на свой стул на кухне. Брун мрачно посмотрел на нее, отодвинул пустую тарелку.

— Будешь теперь надо мной издеваться? — спросила она.

— Да это ты издеваешься надо мной! — взъярился Брун. — Твое «спасибо» — самое жесткое динамо, которое только было в моей жизни!

— То есть тебя и раньше динамили?

— Бывало, — не стал отрицать Брун. — Почему ты убежала, Эльза? Я же чувствовал, что ты тоже хочешь! Да ты вся мокрая была!

— Брун! — Эльза покраснела. — Давай без лишней физиологии.

— А она совсем не лишняя, Эльза! Это просто рвет мне крышу!

— Я не могу использовать тебя как вибратор. Помнишь, ты рассказывал, что так поступала твоя бывшая, Диана, и тебя это обижало.

— Это другое, — нахмурился Брун.

— Почему это?

— Она же не только со мной… А для меня важно, чтобы женщина была моей.

— А я, выходит, твоя.

— А чья еще?

Эльза вскочила, стала ходить туда-сюда по кухне.

— Вот, значит, как! — вспылила она. — Никому я не нужна, кроме тебя, да? А ты и рад!

— Ничего я не рад! — Брун тоже встал, подошел к ней и, схватив за плечи, легонько тряхнул. — К тому же ты нужна своим родителям, так что не прибедняйся.

Эльза дернула плечами, скидывая руки Бруна.

— Они про меня уже и не вспоминают! — заявила она, задрав подбородок.

— Да твой папаша строчит мне эсэмэски по пять раз на дню!

— Что? — Эльза ошарашенно на него уставилась, а потом забралась на стул и выкрикнула в лицо Бруну: — Ты переписываешься с моими родителями? За моей спиной? После того, как мать едва не напоила меня кровью? Да ты подлый предатель!

Брун изумленно посмотрел на нее и расхохотался. Он смеялся, утирая слезы, смотрел на Эльзу и снова сгибался в приступах хохота.

— Ой, не могу, — простонал он. — Ты такая смешная на этом стуле. Маленькая разъяренная фурия.

Эльза сердито на него посмотрела, слезла со стула.

— И вообще, у тебя слишком большой, — сказала она, выходя из кухни.

Брун мгновенно перестал смеяться и расплылся в довольной улыбке. Спохватившись, он сделал серьезное лицо и поспешил за Эльзой.

— У меня средний! — выкрикнул он в захлопнувшиеся перед его носом двери.

— Не ври! — ответила Эльза. — Я видела.

— Чуть больше среднего, — он прислонился спиной к дверям.

— Не торгуйся. Мы едем куда-нибудь?

— Да, — ответил Брун. — У меня есть работа.

— И что это за работа? — спросила Эльза. — Сидеть и жрать в машине? Мы тут уже полдня торчим!

— Это называется слежка, — сказал Брун, промокнув губы салфеткой. — Ешь свою картошку.

— Я больше не хочу. И тебе бы не помешало сесть на диету.

— Я заедаю стресс, — ответил Брун, вынимая из бумажного пакета очередной гамбургер.

— Есть и другие способы успокоиться.

— Слушай, не учи ученого, — возмутился он. — После того спонтанного оборота, когда я чуть не загрыз охотника и потерял работу, меня заставили три месяца ходить к психологу — учиться контролировать гнев и все такое. Так что я на этих способах собаку съел, — он откусил разом полгамбургера и с наслаждением прожевал.

— И что за способы? — заинтересовалась Эльза.

Он задумчиво посмотрел на нее.

— Вообще-то тебе тоже может пригодиться… Я тебе уже говорил про дыхание. Вдох, задержка, выдох. Все на четыре счета, можно больше. Или просто посчитать до десяти. Можно что-нибудь побить, поорать. А еще визуализация. Мне она никогда не удавалась. Каждый раз, когда моя психологиня своим блаженным голосочком произносила «Брун, представьте, что вы кувшин, полный кристально чистой воды», мне хотелось расфигачить какую-нибудь вазу. Так чтоб вдребезги.

— Я кувшин, — Эльза прикрыла глаза, положив руки на колени ладонями кверху и соединив большие пальцы с безымянными.

— Есть еще один способ, — сказал Брун, разглядывая ее. — Если тебе нравится йога — самое оно. Только пальто надо снять.

Эльза расстегнула пуговицы, сняв пальто, перекинула его на заднее сиденье.

— Ну, не томи, — сказала она, повернувшись к Бруну.

— Этот способ основывается на объединении энергетических центров нашего тела, что приводит его в равновесие, — сказал он, отпивая кофе. — Соедини локти перед собой. Да, вот так. А теперь постарайся коснуться ими пупка. Там очень важная чакра.

Эльза сосредоточенно потянулась локтями вниз. Грудь, сжатая предплечьями, приподнялась, показалась в вырезе кофточки.

— Старайся, — подбодрил ее Брун, ухмыляясь. — Сильнее прижимай. Локти не разводи. Чувствуешь равновесие?

— Не знаю, вроде бы тепло какое-то идет, — Эльза глянула на Бруна и поймала его взгляд, прикованный к ее вырезу. Она посмотрела вниз и, поняв его маневр, ахнула. — Ах ты!

Брун рассмеялся, перехватил стаканчик с кофе в левую руку, заслоняясь правой от Эльзы.

— Тебе же стало тепло! — воскликнул он, отбиваясь от кулачков Эльзы. — Да и мне как-то полегчало! Очень действенный способ оказался, куда лучше кувшина. Все! Тихо! Наша цель!

Из подъезда вышла миниатюрная женщина в огромных солнечных очках. Она села в красную машинку, нарочито медленно поставила внутрь стройную ножку в чулке с продольной полоской. Машина тронулась, и Брун поехал за ней, выдерживая дистанцию.

— Мы за ней следим? — спросила Эльза. — Что она натворила?

— Она изменяет своему мужу, — ответил Брун. — Он часто уезжает в командировки и просит меня проследить за ней.

— То есть это не в первый раз?

— Да он уже стал моим постоянным клиентом. Я ему такие фотографии сделал — уф! Даже себе пару кадров оставил на память.

— Подожди, я запуталась, — нахмурилась Эльза. — Значит, он терпит ее измены?

— Может, он не ревнивый, — пожал плечами Брун. — Говорят, и такие бывают.

Алая машина женщины покружила по центру, завернула в звериное кольцо. Брун ехал позади, не упуская ее из вида. Его внимание привлек прихожанин церкви второго пришествия, рассматривающий ободранные афиши на автобусной остановке. Голая шея казалась синей от холода. Машина свернула к улице Бруна, и там тоже он приметил двоих голошеих, бредущих по узкому обледеневшему тротуару. Один поскользнулся, и второй подхватил его под локоть. Брун посмотрел на них в зеркало заднего вида — они остановились на углу, пошли назад.

— Брун! Ты сейчас ее упустишь! — воскликнула Эльза. — Ты пропустил поворот.

— Черт! — Брун развернулся. — Сюда?

— Да!

Красный бампер мелькнул в переулке.

— Кажется, я знаю, куда она едет. Снова в тот же отель. Странное дело, я только что видел троих голошеих в зверином кольце. Хотя они обычно избегают оборотней. Что им тут делать? А вдруг тоже пронюхали про нашу руку?

Он припарковал машину на углу, проследил, как женщина заходит в фойе.

— И что теперь?

— Надевай пальто и выходи. Полезем на крышу.

Брун обошел здание, хмурящееся грязными стеклами в сторону отеля — темно-синего, как осколок вечернего неба, подпрыгнув, опустил вниз пожарную лестницу, которая мягко уткнулась ножками в снег.

— Давай за мной, — сказал он Эльзе, карабкаясь по металлическим перекладинам. — Высоты не боишься? Держись крепче.