Моя (чужая) невеста (СИ) - Казакова Светлана - Страница 12

Слушая уходящие шаги за дверью, Мелли прижала руку к вздымающейся груди. Их едва не застукали! Руни наверняка бы не понравилось, что Арнульв коротает время в спальне приезжей.

— Кажется, мне пора, — улыбнулся он.

— Тебе смешно? — Мелисса нахмурилась. — А если бы она вошла и…

— Так ведь не вошла же.

— А могла бы и без стука войти! — отозвалась она.

— Ты не ответила, согласна ли ты обратиться за подсказкой к Ясноокой? — напомнил Арнульв.

— Согласна, согласна я, только уходи поскорее, пока ещё кто-нибудь не явился! — указала ему на дверь Мелли. Вот ведь свалилось на её голову наказание… хвостатое!

Нанну Мелисса нашла не сразу. Пришлось изрядно поплутать по замку в поисках экономки. Похоже, днём почти все его обитатели находились где-то в другом месте, так что спросить дорогу было не у кого. Замок оборотней всё больше напоминал холодный мрачноватый лабиринт. Он казался бесконечным, точно в страшном сне, когда пытаешься и никак не можешь проснуться.

— Что это вы тут забыли? — осведомилась полная женщина, видимо, кухарка, когда гостья заглянула в чудом обнаружившуюся просторную кухню.

— Ищу Нанну, чтобы спросить у неё, где Руни, — отозвалась Мелисса. Она сама понимала, как нелепо прозвучали её слова, но что ж теперь поделать? Экономка сама сказала, что встречать и провожать её здесь не будут, так что волей-неволей нужно учиться ориентироваться самостоятельно.

— Нанна отдыхает, — буркнула повариха. — Видать, приболела она. А Руни в святилище Ясноокой.

Значит, в замке есть собственное святилище! Тут же вспомнился недавний разговор с Арнульвом. Сердце забилось чаще.

— А где его найти?

Получив ответ, Мелли снова отправилась на поиски. Святилище выглядело так же, как любой храм, только статуя в нём стояла другая — незнакомая. Лицо волчьей богини в самом деле напоминало о полной луне.

Перед ней стояла Руни — так неподвижно, словно и сама превратилась в статую. Должно быть, молилась. Мелисса неловко застыла поодаль, не желая помешать.

— Ты? — Руни обернулась сама. — А вроде сказала, что переодеваешься.

Мелли вспыхнула. Она совсем упустила из виду, что осталась в том же платье, в котором завтракала. Наблюдательная же эта… полуволчица!

— Передумала. Ты хотела меня видеть? Почему?

— Хочу предложить прогуляться.

— По лесу?

— В окрестностях замка, — пожала плечами дочь предводителя оборотней. — А что? Боишься, заведу тебя в лес и брошу?

Мелли промолчала. Ссориться с девушкой не хотелось. Но и подругами они едва ли смогла бы стать. Очень уж разные. В слишком непохожих условиях выросли.

— Хорошо.

— Идём к тебе! — Руни решительно направилась к выходу. — Подскажу, как одеться.

Спустя некоторое время, понадобившееся на то, чтобы дойти до комнаты гостьи, Руни презрительно сморщилась, глядя на накидку Мелиссы:

— И это всё, что у тебя есть? Ни шубы, ни рукавиц? Удивляюсь, как ты не превратилась в сосульку по дороге!

— В наших краях всегда тепло, — отозвалась Мелли.

— Ты ведь знала, куда едешь.

— У меня не было времени как следует собраться.

— Оно и видно. Ладно, пойдём! Одолжу тебе что-нибудь из своего.

Одежда девушки пришлась по размеру. Отороченное мехом платье из мягкой тёмно-синей шерсти, короткий полушубок. Глядя в зеркало, украшавшее стену в скромно, но уютно обставленной девичьей спальне дочери главы оборотней, Мелисса не узнавала себя, однако не могла не признать, что ей непривычный наряд оказался к лицу.

Спустившись по лестнице, они вышли во внутренний двор замка. Снегопад недавно закончился, и свежевыпавший снег серебристыми искорками поблескивал на солнце. Морозный воздух покусывал за разрумянившиеся щёки.

— Почему ты пригласила меня на прогулку? — полюбопытствовала Мелли.

— Не сидеть же тебе безвылазно в комнате! — фыркнула собеседница. — Неужто не скучно? Лучше расскажи мне что-нибудь.

— Например?

— О том, как жила раньше. Чем занималась обычно. Какие у вас порядки.

— У нас… всё по-другому, — вздохнула Мелисса, глядя на снег. От яркой белизны слезились глаза. Или от воспоминаний, которые всколыхнул вопрос полукровки? — В столовой посуда не глиняная, а фарфоровая. К ужину все члены семьи переодеваются в красивые костюмы и платья. Мы с сестрой обычно помогали друг другу, хотя нам прислуживали и горничные. Наряжались, вертелись перед зеркалом и разговаривали обо всём, а после ужина ненадолго шли на прогулку.

— С кем вы гуляли?

— Тоже вдвоём. Иногда с братом или матушкой, но чаще одни. Мы… были очень близки с Миртой.

— А где она сейчас?

— Должно быть, уже вышла замуж. — Глаза снова защипало. Как там Мирта? Тоже скучает по родному дому? Не обижает ли её супруг?

— И ты выйдешь?

— Да. Король подыскивает мужа и мне. Может быть, даже прямо сейчас говорит с ним.

Снова подумалось про Арнульва. Как он верит голосу собственного сердца! Как надеется на то, что Ясноокая подарит их друг другу. Ему и невдомёк, что идти против воли короля равносильно самоубийству. Здесь все подчиняются Лейдульву и живут по своим законам, которые для оборотней важнее всего остального.

— Поскорее бы, — бросила Руни, одарив её коротким взглядом, и решительно зашагала вперёд.

— Тебе так не терпится от меня избавиться? — вслед ей спросила Мелли, но ответа так и не дождалась.

Друг за другом девушки вышли из замковых ворот, а навстречу им со стороны леса направлялись Арнульв и Ульвхват. Оба в человеческом обличье. Волосы присыпаны снегом, на лицах улыбки — должно быть, обсуждали что-то интересное.

Мелисса растерянно остановилась, глядя на мужчину, который, увидев её, сбился с шага.

— Ты теперь совсем как одна из нас, — проговорил он, будто невзначай коснувшись рукава полушубка.

— Тише ты! — шикнула на него Мелли, но её спутница оживлённо переговаривалась с братом и ничего, к счастью, не заметила.

— Разрешишь пойти с вами?

— Вы ведь уже возвращаетесь в замок.

— Пройдёмся ещё немного. Ты умеешь играть в снежки? — спросил Арнульв, придвинувшись к ней ближе, чем позволяли приличия. — Это весело.

— Нет, — смутилась Мелисса.

— Решено — идём играть! — провозгласил он так громко, что Руни и Ульвхват обернулись к ним. Сейчас они действительно выглядели похожими. Близнецы ведь.

— Что это ты надумал? — недовольно полюбопытствовала Руни, но её брат поддержал идею друга, так что она осталась в меньшинстве и, надув губы, кивнула.

Арнульву хотелось взять Мелиссу за руку или под локоть, но та не позволила — отошла чуть в сторону, увеличивая расстояние между ними. В одежде, которую носили местные, она казалась ему совсем близкой, своей. Её щеки алели от непривычного ей холода, а, может быть, и от смущения. Он ещё раньше заметил, что она легко заливалась краской. Её кожа так и манила протянуть к ней руку, ощутить пальцами её нежность — когда Арнульв не так давно в её комнате касался щеки девушки, ему казалось, что он притрагивается к хрупкому цветочному лепестку.

Отогнав от себя волнующие мысли, молодой оборотень последовал за остальными. Снег сегодня как раз подходил для того, чтобы играть в снежки. Достигнув опушки леса, он начал игру первым, слепив большой снежок и коварно запустив им в ничего не подозревающего Ульвхвата. Тот сразу же подхватил и бросил ответный. А затем присоединились и девушки — сначала Руни, следом, нерешительно помедлив, и Мелисса.

Лейдульв всегда говорил, что юность — лучшее время жизни. Должно быть, вспоминал при этом собственные молодые годы, хотя и сейчас предводителя оборотней никто бы не назвал стариком. Он оставался сильным и крепким, но уже не смог бы вот так поучаствовать в снежной забаве, смеяться так же беззаботно, как его сын, и, сбросив груз ответственности за клан, носиться по лесу хоть на двух, хоть на четырёх ногах.

А Ульвхвату и Арнульву подобное ещё дозволялась. Они были свободны, как ветер, ни обретя пока ни серьёзных обязанностей, ни женщин, о которых им надлежало заботиться. Но с каждым днём всё ближе оказывались к тому времени, когда это должно с ними произойти. Встреча с истинной парой, создание семьи, а потом и собственные дети. Сыну предстояло однажды занять место Лейдульва, а Руни… Руни — девушка. Ей суждено стать матерью, хранительницей домашнего очага.