Зима[лето] том 1 (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 12

— Идем, Стасик, — весело сказал Калаш. — Обсудим, как будешь денежки искать. А не найдешь, мы тебя…

— Мих, не надо! Не надо, я все достану, — сбиваясь, лихорадочно затараторил Петрук. — Я верну… Мамой клянусь!

— Вот с мамы и начнем, — хохотнул Калаш. — Она же у тебя в Вязьме живет.

— Не надо! — вот теперь мужику стало по-настоящему страшно.

Пока били, так сильно не боялся.

— Что же мы, совсем ироды? — продолжил Калашников. — Мы и пальцем ее не тронем. Хорошая у тебя мама. Думает, сыночка ее остепенился, в люди выбился. С криминалом завязал. Давай, расскажем ей, кто ты есть? Как думаешь, а?

А думал Стас, что его мать, которой уже за семьдесят, и у которой тридцать три болячки, при такой новости сразу помрет. Сердце просто не выдержит.

— Калаш, я все достану!

— Пошли, не ссы…

Типа простил. По плечу хлопнул, а сам смотрит на Зимина и подмигивает. Главный кивнул одобрительно и подумал, что все схвачено. М…к этот перезаймет, чтобы переотдать. А там хоть трава не расти. Пусть разбирается с кредиторами сам.

— Ладно, Поп. Заканчиваем, — сказал он. — Поехали, что ли?

— Может, в кабак? Жрать охота.

— В «Олимп» к открытию не успеем. Потом поедим.

— Ладно, — согласился зам, но было видно, что он не слишком доволен таким раскладом.

Война войной, а обед по расписанию.

Ольга смотрела на конверт. Конверт, как ей казалось, смотрел на Ольгу. Если долго смотреть, то еще и не то привидится… Короче, она думала, думала, решалась, а потом плюнула и отложила все до конца выходных. Хотелось спокойствия, а оно таилось в неведении.

Потом мысли приобрели диаметрально противоположное направление. Вместо бывшего она подумала о бывшей своего нынешнего, вернее, первого и единственного мужа.

— Лилия.

Зашла в интернет — залипла надолго. Экран смартфона не передавал всей красоты этой женщины, но ее юность несомненно бросалась в глаза. Особенно без макияжа. Лет двадцать-двадцать пять, не больше. Снимки бульварной прессы и папарацци были беспощадны, но даже на них она выглядела блестяще.

«Где твои семнадцать лет? На Большом каретном».

И черный пистолет. Потому что за такую разницу в возрасте кое-кого отстреливать полагается. Хотя девки, встретив статусного самца, на возраст не смотрят. Так и не решив, кого пострелять, певичку или мужа, Ольга потянулась, как кошка, и наконец ощутила, что шелк сел точно по фигуре, как вторая кожа.

Парфюм бы еще, но начинала побаливать голова, и она воздержалась. Выпила воды из кулера, полила цветы и посмотрела на часы. Ну! Почему она должна ждать?

Словно в ответ на ее мысли раздался звонок в дверь.

— Иду!

Женщина подошла и спросила:

— Кто там?

— Сто грамм.

В глазке улыбался Зимин. Голос тоже был его.

— Граммов, — поправила она, открыв дверь.

— Да какая разница?

— Большая. Но это неважно, — она чмокнула его в губы, не думая о помаде.

Пришел, и внутри опять что-то дрогнуло и потянулось навстречу. Хватило одного дня, чтобы она его ощутила, как себя. Это было странно. Обычно Ольга долго привыкала к людям, присматривалась, примеривалась, и только потом впускала в свою жизнь.

Зимин удивленно смотрел на женщину. Вроде бы она — и не она. Он в первый момент подумал, что она обнажена. Потом моргнул и понял, что это платье в тон золотисто-медовой коже. Ольга была какой-то невероятной! От женщины и наряда исходило неявное золотое свечение. Платье подчеркивало все изгибы фигуры. Она была похожа на картинку из глянцевого журнала, но в то же время казалась настоящей. Реальной и земной.

Если бы он ее вчера такой увидел, не рискнул бы подойти. Не по себе сук срубил, вдруг понял он. Потом мужчина вспомнил про ее захудалого спецназовца и сразу успокоился. Такая будет с тобой не из-за бабок или власти, а потому, что сама так захотела.

— День добрый, — сказал спутник мужа.

Она посмотрела на незнакомца и отодвинулась, пропуская его внутрь. Этот человек внешне ей не слишком понравился. Взгляд цепкий, пронзительный, очень неприятный. Хотя с виду просто тощий, непримечательный мужик лет пятидесяти, одетый в белый костюм-двойку и отполированные до зеркального блеска итальянские туфли. Наверное, кое-кто смотрел слишком много фильмов про мафию.

— Здравствуйте, — улыбнулась она, не показывая своих чувств. — Проходите, пожалуйста. Слав, ты нас представишь?

— Антон, это моя жена, Ольга Леткова. А это мой зам, Антон Николаевич Попов, — ответил Зимин. — Прошу любить и жаловать.

— Можно просто Антон, — вставил мужик и пытливо на нее посмотрел.

— Ну, любви не обещаю, — усмехнулась Ольга. — Но добро пожаловать в мою скромную обитель.

Она плавно прошла внутрь, на кухню. Мужики, не разуваясь, пошли вслед за ней.

— Кофе?

— Уже опаздываем, — нахмурился Мирослав.

— Да ладно тебе, — воодушевился Поп. — Пять минут роли не сыграют. Ты же не орг, чтобы там к началу быть. И вообще все опаздывают.

Ольга, ничуть не опасаясь за платье, настолько четкими и выверенными были движения, сварила кофе на троих. Могла бы и на четверых; в комплекте было четыре турочки. Купила, когда первый раз съездила в Туапсе «дикарем». Тогда она еще не могла себе позволить отдых за границей.

Зато было весело. Она, ее однокурсница Вика и ее бойфренд. И одна палатка на троих. Когда парочка уединялась, Ольга им не мешала и часами гуляла по городу. Там она подсмотрела, как готовят кофе в песке.

Приятно было вспомнить.

Вещь — это ведь не просто предмет, это целая история. Порой не менее интересная, чем человеческая жизнь. Это хорошо и в то же время плохо, потому что нельзя слишком сильно привязываться к вещам, как и к людям.

Готово. Она разлила дымящийся напиток по чашкам, придвинула сахарницу и открыла пачку орехового печенья, которое держала для гостей. Попов пил с удовольствием. Брюхо подвело, так хоть немного аппетит перебить.

Он рассматривал жену Зимы и не мог определиться, как к ней относиться. То, что она возрастная — даже хорошо. Не то что певичка! А вот красивая, наверно, плохо. Даже если не будет смотреть на сторону, на нее всегда будут глядеть другие мужики. Придется ее пасти или охранять, уж как пойдет.

Но вообще странная дамочка. Вышла за незнакомого мужика и глазом не моргнула. Калаш рассказывал, даже ночь провели в гостинице, и ничего.

— А вы, значит-ца, дочка Бориса Леткова? — осторожно спросил он.

Ольга вздрогнула и пролила кофе. К счастью, на стол, а не на платье. Сердце бешено пустилось вскачь. С трудом сохраняя невозмутимый вид, она промокнула салфеткой лужицу на столе.

— Это имеет значение? — задала она встречный вопрос, глядя прямо в глаза мужчине.

— Может быть, — ухмыльнулся он.

— Поп, хватит, — уронил Мирослав. — Потом поговорим.

Ему не понравился ни вопрос зама, ни реакция женщины. Что-то тут не так. Даже если старая ссора, то годы давно должны были все сгладить. Злость рано или поздно затухает, и приходит спокойствие. Наверное, просто неожиданно спросил. В этом все дело.

— Погнали! — сказал он, дождавшись, пока все допьют.

Ольга потянулась к удлиненному приталенному жакету. Тоже золотому, только из тонкой лайковой кожи. Мирослав ее опередил и помог продеть руки в рукава. Она затянула пояс на талии. Порядок! Хорошо, погода пока позволяет разгуливать в туфлях. Сапоги с этим платьем категорически не монтировались. Все, идем.

По лестнице. Вниз, потом в машину. Попов, к счастью, поехал на своей машине — лексусе — и она, оставшись наедине с Мирославом, облегченно вздохнула. Этот вопрос выбил ее из колеи. Муж помог пристегнуться, и они тронулись с места. Третья машина сопровождения, как в прошлый раз, ехала за ними. Дневная охрана спереди. Такой вот кортеж из четырех траурно-черных авто, которые движутся с одинаковой скоростью. Сразу ясно, что не простые люди.

Ехали по темнеющим улицам. С приходом осени сумерки опускаются на город раньше, хотя листва еще не успела пожелтеть. Ольга молчала, и Мирослав на нее косился, не зная, что за странная меланхолия вдруг обуяла женщину. Очередные пиз…страдания ни о чем, как это бывает у баб? Не похоже. Ладно, разберемся.