Зима[лето] том 1 (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 14

— Все? — удивленно спросила она, когда все кончилось.

Время пролетело незаметно. Захваченная зрелищем, она не сразу пришла в себя.

— Да, — ответил он. — Пошли.

Люди уже вставали со стульев. Сотрудники «Олимпа» собирали их в стопки и уносили прочь, освобождая место. В зале сновали официанты с подносами, полными бокалов с шампанским и стаканов с минеральной водой.

— Тебе чего? — спросил Мирослав, поймав одного из них.

— Воды.

Тут она увидела в толпе еще одно знакомое лицо.

— А, впрочем, нет. Шампанского.

Пусть ударит в голову. Она попросит мужа увезти ее отсюда, они опять переспят, и все будет хорошо.

«Нет».

Ничего не будет хорошо.

В толпе стояла ее мать, Изабелла Леткова. Она была в стильном брючном костюме, скорее всего, от «Шанель». Короткие светлые волосы безупречно уложены. В руках дорогая фотокамера. Пригласили снимать мероприятие? Или, что более вероятно, она сама напросилась на этот благотворительный аукцион. Через пару дней все участники получат приглашение в галерею, чтобы там купить снимки за баснословные суммы, чем больше, тем лучше. Все это тоже пойдет на благотворительность.

Ольга замерла. Потом поднесла к губам бокал и залпом выпила его содержимое.

— Ты чего? — удивился ее спутник.

— Ничего.

Он стоял позади, но даже по спине понял, что случилось что-то нехорошее. Положив руки на ее плечи, он ощутил, что она закаменела. Зажатая, как не знаю что. Мужчина стал незаметно поглаживать ей шею, пока она не расслабилась.

— Кто это? — не узнал он, хотя лицо женщины-фотографа показалось ему знакомым.

— Никто.

Так уж и никто? Вдруг у него в голове щелкнуло. Это же ее мать! Странные, однако, отношения. В этот миг женщина навела на них камеру и пару раз щелкнула. Потом отодвинулась от видоискателя и удивленно посмотрела на них еще раз. На ее лице тоже мелькнуло узнавание.

— Давай уедем отсюда, — вдруг попросила жена.

Сбегаешь, красавица? Э-э, так дело не пойдет! Чтобы у Зимы жена струсила и ушла, потому что на вечер явился тот, кого она не хочет видеть? Такого не будет. Мужчина наклонился к уху Ольги и вполголоса спросил:

— Если выбирать, что сейчас уйдет, кого бы ты выбрала?

Пауза. Продолжительная пауза.

— Ее.

— Ну так оставайся. Почему ты должна из-за кого-то портить себе вечер?

Как у него все легко и просто! Ольга не на шутку задумалась. А вообще он прав. Она уже давно не та девчонка, а до сих пор боится так, что трясутся поджилки. Действительно, почему она должна уходить? Это просто совпадение.

Матери точно так же неприятно. Быть может, даже больше. Столкнуться с прошлым нелегко. Ты думаешь, что все давно похоронено и забыто, но нет. Вот оно, живое и невредимое свидетельство твоего преступления, стоит напротив и смотрит на тебя.

Если ей угодно, пусть сама сваливает с этого праздника жизни, чтобы не видеть свою блудную дочь. Или пусть держит лицо до конца, делая вид, что ничего не происходит.

— Долго еще? — только и спросила она, и муж понял, что она остается.

Умница. Правильно.

— Сейчас будет благотворительный аукцион. Смотри!

Он указал рукой на девушку, которая ходила с подносом, собирая предметы, которые дамы были готовы пожертвовать, и подписывала каждый. Попов подошел к ним и спросил:

— Будешь участвовать?

Она подумала, что он ей тыкает, но оказалось, что вопрос был адресован к Зимину, как будто Ольга вообще не принимала тут решений. Она бы вспылила, пусть даже мысленно, но сейчас это просто шло фоном. Глаза, не отрываясь, следовали за матерью, которая продолжала как ни в чем не бывало снимать бомонд.

— Пожалуй, буду, — решил Мирослав. — Оль, дай что-нибудь для участия.

— Что? — удивилась она.

— Да что угодно. Ценность не имеет значения.

Женщина извлекла из волос одну из золоченых шпилек с монеткой и положила на поднос, приобщив к груде пожертвований. Девушка записала ее имя и прикрепила стикер к шпильке. Она отошла с «добычей» и двинулась наперерез следующей парочке. Номера для участников не выдавались. Понятное дело, это же не настоящие торги, как в аукционном доме.

В толпе мелькнуло знакомое лицо, и теперь уже Мирослав напрягся. Егор Кузин! Собственной персоной. Явился, не запылился. Это был тот самый коллега по цеху, у которого Стас спустил хозяйские деньги. Они с Зиминым неявно конкурировали. То есть в конфронтацию не вступали, но сферы деятельности пересекались. До войны не доходило, однако некая напряженность всегда присутствовала, и Зимин без нужды не хотел обострять отношения.

— Кузя, …ля, — прошипел Попов. — Нарисовался.

— Ага.

Теперь игра: кто первый поздоровается. Зимин встретился глазами с Кузиным и кивнул ему, отсалютовав высоким стаканом с минералкой. Тот заулыбался и помахал, да только Мирослав не верил в искренность его улыбок. Если представится возможность, он уроет конкурента и не поморщится. В последней подставе с обысками Зимину чудился след недруга.

Еще ему не понравилось, как этот м…к смотрел на его жену. Подходит ближе. Наверное, решил поинтересоваться, что да как.

— Вечер добрый, — широко улыбнулся мужик.

Ольге сразу не понравился этот атлетически сложенный, лощеный тип лет сорока. Прошелся сверху донизу сальными глазами, и она словно окунулась в грязь. Изогнув бровь, женщина одарила его ледяным взглядом.

Весь такой из себя! Часы «Бреге» на запястье, дорогущий сшитый по фигуре черный смокинг и ботинки, бриллиантовые запонки, загар из солярия, зачесанные гелем назад волосы и нафабренные усики вкупе с неестественной голливудской улыбкой создавали неприятное впечатление. Зубы наверняка вставлял на первой волне импортной стоматологии. Сразу видно, что не свои. Самоуверенный, даже слишком. Считает себя хозяином мира.

— Добрый, коли не шутишь, — откликнулся Поп.

Он никогда особо не скрывал своей неприязни.

— Приветствую, — сказал Зимин и кинул предупреждающий взгляд на зама, чтобы не зарывался.

Ольга промолчала.

— А это кто у нас такая красивая? — не обращая внимания на холодный прием, продолжал незнакомец.

— У нас? — бросила она. — Слав, это кто вообще?

С лица незнакомца исчезла улыбка. А что тут удивительного? Все должны его знать? Она прекрасно жила до сих пор без этого знания и еще не один год проживет.

— Ольга, познакомься. Это Егор Михайлович Кузин, — озвучил наконец муж. — Егор, это моя супруга, Ольга Борисовна.

Не стал говорить, что фамилия у нее другая. Пусть носом землю роет, ему полезно. А вообще он вдруг задумался, как будет представлять Ольгу своему окружению. Объяснять теперь каждому встречному-поперечному, что она не Зимина?

— Очень приятно, — плотоядно осклабился Кузин.

Ольга царственно кивнула и молча отвернулась, наблюдая за приготовлениями к аукциону. Не сказала «взаимно» — не стала лгать себе и другим. Ничего приятного для нее в этом знакомстве не было. Это на работе она держала марку; положено улыбаться и любезничать. Тут другое дело. Кроме того, по понятным причинам она была сегодня не в настроении и не хотела поддерживать светскую беседу.

Кузин выглядел бизнесменом, но от него за версту несло отголосками криминального прошлого. Или даже не прошлого, а настоящего.

— Участвуете? — поинтересовался Кузин.

— Да, — ответил Мирослав. — А ты?

— А я сегодня без бабы.

Понятно. Снова избил как грушу очередную девочку-букмекера и теперь в поиске новой жертвы, которой будет дарить цветы, целовать руки и ставить фингалы.

— Ты же вроде на певичке жениться хотел.

— Расхотел.

Вот и весь разговор.

Организатор прошелся по импровизированной сцене на месте ринга, откуда сняли канаты и поставили лесенки, чтобы можно было подняться и спуститься. Он подул в микрофон и сказал:

— Уважаемые гости нашего вечера! Разрешите перейти к самой интересной части нашего мероприятия!!!

Люди начали оборачиваться и подходить ближе к ведущему. Разговоры постепенно стихали.