Зима[лето] том 1 (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 2

Что он здесь забыл?

Ольга вздернула бровь и холодно, с вызовом посмотрев на незнакомца, но все равно не выдержала поединка. Так что она перевела взгляд на букет и руку, которая его держала. На двух пальцах — массивные, широкие золотые печатки, одна с обсидианом, а другая безо всего. Странная мода. Может, фамильные? Костяшки на пальцах сбиты, но не до мяса, а профессионально, как это бывает у людей, которые практикуют боевые единоборства. У ее жениха и его коллег тоже были такие. Но там боевое самбо, а тут? Непонятно. Может, бокс?

— Спасибо, — вежливо поблагодарила она. — Надо их выбросить.

Неподалеку стояла урна.

— Почему? — спросил он.

— Больше не понадобятся, — подарила она ему бледную улыбку.

Почему он спрашивает, а она отвечает? Они же незнакомцы. Ольга даже имени его не знает, как и он — ее.

— Вы уверены? — спросил мужчина.

— Да.

— А если вы ошибаетесь? — снова улыбнулся он.

Ольга вопросительно посмотрела на него.

— Моя невеста тоже не пришла.

Вот как? Значит, она не ошиблась и верно истолковала ситуацию. Его бросила невеста, а тот мужчина вернул кольцо и гарнитур, подаренный на помолвку. Скорее всего.

— Сочувствую, — сказала она, чтобы заполнить паузу, хотя ей не было его жаль.

Кто бы ее пожалел!

— Давайте поженимся, — вдруг сказал он.

Мирослав Зимин только что услышал, что его невеста не придет. Лилия Верхова, начинающая, но уже достаточно раскрученная певица, без объяснений вдруг резко сдала назад, вернув подаренное на помолвку кольцо и бриллиантовый гарнитур.

Жених догадывался, в чем причина. Бывший. Ее продюсер, с которым она порвала два месяца назад, и к которому, как он полагал, она решила вернуться.

— Старая любовь не ржавеет, а, Слав? — хохотнул свидетель, Михаил Калашников, и хлопнул друга по плечу. — Чем расплачиваться будешь?

— Ах, ты об этом?

Было у них пари. Когда он сказал, что женится, друг не верил и взял на «слабо». Чтобы не было повода «откосить».

Зимин тогда решил, что гордая и свободолюбивая певица будет его. Девушка понравилась ему, как только он ее увидел. Элементарно запал. А вот он ей нет, что очень странно. Это только подстегнуло интерес и охотничий азарт. Мужчина отбил ее у соперника.

Он тогда еще подумал: время пришло. Если иначе заполучить не выходит, отчего бы не жениться? Будет еще один бриллиант, который он вставит в достойную оправу. Любить не любил, признавал это честно, и даже не скрывал это от невесты, предпочитая честность в отношениях. Но хотел.

Она знала, на что идет. Мирослав предлагал ей место в своей жизни, стабильность и защиту в обмен на верность и возможных детей. Да, он рассматривал ее и в таком качестве. Лилия Верхова была из хорошей семьи и вполне годилась на роль матери его детей.

Зимин не верил в высокие «чуйства». Вернее, знал, что одним дано, а другим нет. Он не из той породы, чтобы растекаться лужицей перед бабой и тапочки в зубах носить. Церемонии тоже не любил разводить и решил не закатывать пышную свадьбу. Расписались — и хватит. Пусть скажет спасибо, что без брачного контракта. Все мое — твое. Он хотел доверять той, с кем свяжет свою жизнь. Естественно, предварительно от и до проверив ее подноготную, чтобы избежать неприятных сюрпризов.

И вот результат.

Надо было это предвидеть. Бабам подавай романтику и любовь до гроба, а этого он не мог ей дать, так что свадьба сорвалась.

Что он там проспорил Мишке «Калашу»? Свою призовую скаковую лошадь. А вот это уже серьезно. Какого х… он вообще поспорил на нее? Уже не вспомнишь. Они тогда были на конюшнях при ипподроме.

Это была темпераментная, быстрая как ветер, грациозная ахалтекинская красавица — лошадь вороной масти, высокая, с изящной шеей и стройными ногами, несущими ее по земле. Она успешно брала всевозможные призовые места. Хозяин берег ее «на племя» после завершения карьеры.

Нет уж! Глория не достанется даже его лучшему другу.

Вдруг он ощутил чужой взгляд, словно по коже пробежал солнечный лучик. Мирослав обернулся. На него смотрела женщина в красном бархатном платье в пол и с букетом из алых роз в руках.

Рядом нет никого, кроме свидетельницы. Странно. Тоже скромная, без излишней помпы и пышности, брачная церемония? Но где жених и свидетель? Да неважно.

Мужчина машинально отметил, какая она высокая и стройная. Он предположил, что женщина на каблуках, но даже без них, наверное, она высокого роста. Модель? Манекенщица? Непохоже. Держится иначе, да и по возрасту уже давно вышла в тираж. У манекенщиц, как и у спортсменок, век недолог.

На вид ей было лет тридцать пять. Смуглая, как испанка, и красивая какой-то сдержанной, благородной красотой. Он невольно сравнил ее со своей кобылицей. Сложена идеально. Все на месте — грудь, бедра и узкая талия. Тонкая кость. Черные как смоль волосы женщины вились мелким бесом. Она просто собрала непокорные пряди в узел на затылке, свернув валиками над ушами, и вставила сбоку алую розу. Мирославу стало интересно, настоящая она или нет. Он не любил искусственных цветов: им место только на кладбище.

Губы женщины покрывала ярко-алая помада. Рот был маленьким и аккуратным, совсем не модным. Не похоже на современные «вафли» с инъекциями. Ему вдруг представилось, что она могла вытворять в полумраке спальни этими самыми губами. Помада размажется, если ее как следует поцеловать. Губы распухнут. Глаза… Взгляд карих глаз с поволокой в моменты страсти наверняка становится мягче. Она больше не будет смотреть так пристально и вызывающе. Высокая грудь в вырезе платья манила, как и грациозная шея. Если бы он встретил ее на пару месяцев раньше, то даже не взглянул бы на свою певицу.

Хм… Почему бы и нет? Он теперь свободный мужчина.

А, в общем-то, нет. Хватит отбивать чужих женщин. Наигрался.

В зал для регистрации открылась дверь, и женщина позвала следующую пару. Свидетельница, стоявшая рядом с невестой в красном, дернулась, подошла и начала что-то объяснять. Стало любопытно, что произошло.

— Игорь Васильевич, узнайте, что там случилось, — попросил Зимин.

Поверенный отошел и вскоре вернулся.

— Жених не явился. Какой-то форс-мажор. Церемонию перенесли на час.

— Ясно.

Он присмотрелся. Хм… Эта женщина достойно держится. Для ее положения вообще отлично. Какое самообладание! К сожалению, не все могут этим похвастать.

Заинтересованный, мужчина подошел ближе.

— Уходим, — скомандовала незнакомка.

Хорошо поставленный, приятный и мелодичный голос. Это ему тоже понравилось. Пальцы ее разжались, и букет упал на пол. Зимин поднял и вернул. Женщина, поблагодарив, удивленно на него посмотрела.

— Надо их выбросить, — сказала она.

— Почему?

У Зимина вдруг изменились планы. Как обычно, он доверился своей интуиции.

— Больше не понадобятся, — услышал он в ответ.

Женщина наконец дала себе слабину, и он увидел тень улыбки на ее лице. Почему-то захотелось увидеть, как она смеется по-настоящему.

— Вы уверены? — спросил он, прощупывая почву.

Может, букет сегодня еще пригодится.

— Да.

Значит, жених не придет. Отлично! Мирослав расчетливо улыбнулся. Как все удачно складывается! Великолепно просто.

— А если вы ошибаетесь? Моя невеста тоже не пришла.

— Сочувствую, — ответила она, и он понял, что соврала.

Ей ничуть его не жаль. Это хорошо. Что-что, а чужую жалость он просто терпеть не мог. Пусть ненавидят и боятся, а не жалеют. Такой подход со стороны окружающих его больше устраивал.

Обычно бабы лучше умеют врать. Но в этой фальши нет, что странно. Или она сейчас не в том состоянии, чтобы сочувствовать кому-то другому, тем более — незнакомцу. Ему не нужны доклады и досье, чтобы понять, что за человек перед ним. Зимину нравилось, что он может ее читать, как открытую книгу.

И сама она тоже очень нравилась. Как женщина. Будет приятно отправиться с ней в постель.

— Давайте поженимся, — предложил он.