Попаданец из РПЦ. Крестом и пулемётом. Дилогия(СИ) - Семибратов Владимир Викторович - Страница 4

Предположение о местонахождении портала оправдалось на все сто. Примерно четверть часа хода по собственным довольно хорошо различимым на слегка влажной поч-ве следам и вот он. Отпечатки ног резко обрывались на самой середине оврага. Но ни марева ни тумана конечно же уже не было и в помине. Временная дыра закрылась отрезав дорогу в будущее. Ну в общем этого и следовало ожидать, вздохнул отец Георгий, а всё же ориентиры места запомнить надо. По правую сторону большой валун, по левую тоже, но раза в два поменьше, а впереди метрах в пятнадцати тоже два валуна но рядом и ещё высокий дуб. Ж, ж, ж, завибрировал в кармане мобильник. Что неужели открывается но где же туман? Отец Георгий достал телефон. Нет ложная тревога, аккамулятор почти разрядился, всего пять процентов осталось. Всё можно выбрасывать, зарядника то всё равно нет, а если бы и был что толку звонить то всё равно некому, к тому же свои увидят вопросов не оберешься. Или может быть… Да это лучше чем выбросить. Дойдя до дальней группы валунов отец Георгий вырыл небольшую ямку что бы спрятать там мобимьник и крест, пусть подождут его возвращения по ту сторону портала. Ведь помещённые в полиэтиленовый паке предметы могут хранится не ржавея и не разрушаясь многие десятки лет. Тем более что айфон пластиковый, а крест из анодированной нержавеющей стали. Какой же я теперь батюшка без креста без креста, думал отец Георгий аккуратно разравнивая землю. Хотя зачем он мне теперь нужен я же…О господи, это был третий удар судьбы за один день. Ибо если кто погибнет от руки твоей, будешь извергнут из сана, вдруг неожиданно всплыла в памяти одна короткая фраза но это был приговор, приговор его священству, ведь нельзя ему убивать ни кого и не при каких обстоятельствах нельзя и всё тут. А он убил. Да, да убил, пусть немца, пусть фашиста, пусть врага, пусть защищаясь но убил и нет ему теперь оправдания, Богом не предусмотрено. Не батюшка он больше, сана лишился. И что же мне теперь делать? Отец Георгий растерянно посмотрел вокруг как бы ища ответа но его не было. Вернее был ответ простой и очевидный не батюшка и кончен сказ. И как же после всего этого жить? С неба послышался шум авиационных моторов, отец Георгий поднял голову. Меж облаков мелькали силуэты пикировщиков. На бомбёжку летят мелькнула в голове мысль, а я. И вдруг ему стало стыдно за своё малодушие ну ещё бы сана видете ли лишился «многое» потерял. А кто то вот так же сейчас запросто под бомбами жизнь теряет. Ничего? Да если и не жизнь, а здоровье скажем, разве сильно лучше? Каково это например художнику без рук остаться или балерине без ноги? А хоть и не балерине вот как скажем матушка Наталья жена владыки Александра, в девятнадцать лет на этой самой войне ногу потеряла и живет семь десятков лет на протезе ковыляя. Дети внуки правнуки у них. И потом отец Георгий попытался схватиться за соломинку, ведь есть же священники участники войн, а хотя нет они же до того как рукоположения убивали не после. Не после? Неожиданно ситуация предстала вдруг в крайне противоречивом свете. С одной стороны убил он немца после того как батюшкой стал то есть через восемь лет служения, а с другой аж за тридцать девять лет до собственного рождения. Парадокс. И как его разрешить. Мысль упёрлась в стену, а на ум пришло когда то услышанное четверостишие:

Ну Энштейну энштейново а Богу божие, отец Георгий попытался поставить вопрос ребром. Если бы выбор ему предложили раде чего он согласен сана лишится, защита Родины в это входит? Входит, улыбнулся отец Георгий однозначно входит, а раз так то, не батюшка он теперь или относительно не батюшка, а воин защитник отечества, партизан и в это для него всё. Ладно отец Георгий поднял с земли ранец, больше здесь делать нечего, судя по карте в паре километров не север болото, туда немцы точно не сунутся, заночую там, а утром, а утром война.

Весь остаток дня и вечер отец Георгий потратил на изучение трофейного автомата и Парабеллума, а так же тренировки, по пластунски учился ползать. Ещё бы пехотинцу без этого умения никак. Потом поужинал трофейными кстати самоподогревающимися консервами положил под голову ранец и почти мгновенно заснул. Так закончился его первый день на войне.

Итого, мотодрезина с охраной через каждый час, поезда через каждые тридцать минут» — подытожил отец Георгий результат трехчасового наблюдения за мостом. В принципе, вполне даже осуществимая диверсия, если учесть, что охранников всего четверо в двух будках по обе стороны моста и вооружены только винтовками. К тому же, лес подступает чуть ли не в плотную. Так что… Идея пустить под откос немецкий эшелон пришла отцу Георгию утром во время завтрака, когда он прикидывал, чем сегодня займется. Сначала эта мысль выглядела чистой авантюрой, но потом, оценив все за и против, отец Георгий решил попробовать. Ну во всяком случае на разведку сходить то можно, тем более что не так уж и далеко судя по трофейной карте: всего-то — пять-шесть километров, и вот он мост. А там, а там по обстановке. Если охраны человек сто и доты пулементные, то, конечно, о диверсии на мосту и думать не стоит. Он же не терминатор из ЖМ сплава. А вот если, так оно и она оказалась. «Да, из Шмайсера всех четверых, даже если с этого дерева стрелять, достать с одной очередью явно не удастся» — подумал отец Георгий, прикинув расстояние до дальней будки охраны: метров сто пятьдесят — не меньше. Предельная дальность для пистолета пулемёта, тем более если учесть его навыки. Два магазина, тренируясь сегодня, расстрелял. Впечатление так себе, вблизи неплохо, а вот по дальним целям… Ну и кроме того, еще не факт, что у охранников гранаты имеются. А если нет, что тогда, зубами рельсы кусать? И какой из этого вывод с диверсией слегка подождать придется, пока он пулемет ручной и как минимум, две-три гранаты не добудет. Но это вряд ли проблема: у одиночных мотоциклистов «позаимствовать» можно, немцы-то еще непуганые, колоннами не ходят. Ладно, с Богом. Осторожно, чтобы не привлечь внимание охраны моста, отец Георгий спустился с дерева и направился к ближайшей проселочной дороге.

На ловца и зверь бежит, вернее, стоит и ремонтируется, подумал отец Георгий, беря на прицел двух немцев, меняющих заднее колесо мотоцикла. А главное, пулемет в наличии и гранаты наверняка есть. Лучшего и не надо. Короткая очередь по групповой цели — оба упали. Держа на изготовке автомат, мало ли что, отец Георгий подошел к мотоциклу, но его опасения не оправдались: немцы были мертвы. Так с этими ясно, а как там с гранатами. Открыл багажник люльки, ага, четыре штуки и две дополнительных ленты к пулемету. Кроме всего прочего консервы тоже пригодятся. У водителя Парабеллум — надо с собой взять. Два пистолета — не один, а еще винтовка со штык — ножом в ножнах. Ну винтовка не нужна, автомат лучше, а вот … штык-нож — вещь полезная, и еще фляжку для воды прихватить обязательно — своя ведь, из пластика, предмет не современный. Вроде всё, хотя нет, не всё, трупы и мотоцикл спрятать надо, чтобы раньше времени тревогу не подняли, а то обнаружат убитых, охрану на мосту усилить могут, и тогда — прощай диверсия.

Запихнув трупы немцев в люльку, отец Георгий волоком, чтобы не создавать лишнего шума, откатил мотоцикл подальше в лес, а потом, взвалив на плечи пулемет, двинулся в обратный путь.

За время его отсутствия на мосту ничего не изменилось. График движения патрульных мотодрезин и поездов остался прежним. Да и охрана не увеличилась — всё так же четверо: двое в будке сидят, двое снаружи топчатся, или прохаживаются вдоль путей — никаких признаков тревоги. Ну, Господи, помоги. Осенив себя крестным знамением, отец Георгий передернул затвор пулемета и, поймав в прицел самого дальнего часового, нажал спуск. Пулемет ударил трассером буквально разрезав немца на пополам. Из окон стороживой будки полетели осколки стекла. До ворот ствола вправо, и вот уже второй часовой, изрешеченный пулями, падает на рельсы. Теперь будку сверху до низу, вдруг немец на пол успел упасть. Щелчок, лента кончилась, пулемет замолчал. А вот теперь дело в скорости. Спрыгнув с дерева и держась на изготовке автомат, отец Георгий буквально взлетел на мост. Первое — проверил охрану. Все шестеро были мертвы. Здорово общетался в будке, оказывается, по двое было. Ладно, не страшно. Всё равно тревогу поднять не успели. Телефонные аппараты повреждены пулями. Но на будущее надо быть повнимательнее. Как у них с гранатами? У каждого по две штуки, итого, двенадцать плюс еще шесть. Восемнадцать в итоге, должно хватить. Подсунув гранаты под стык рельсов на самой середине моста, отец Георгий срезал кусок телефонного провода, один конец которого прикрепил к силовой ферме, а другой соединил с запальными шнурами гранат, получив, таким образом, растяжку. Готово. Пора уходить, или всё же посмотреть на деяния рук своих, вроде всё тихо. Желание посмотреть победило. Так и быть, посмотрю» — решил отец Георгий. Тем более, первая диверсия — память на всю жизнь. Только отойти надо подальше, а то, не дай Бог, в эшелоне боеприпасы будут, мало не покажется.