Между четвертым и пятым (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 3

— Лиль, не надо.

— Засунь свои "нинады" знаешь куда? Мне мой Петюня карточку дал, надо освоить, пока не отобрал обратно.

Приятельница приехала к Инне домой, заставила умыться и за руки выволокла ее на улицу.

— Потопали, потопали. Нас ждут великие дела!

И они потопали. Лилия прошлась по Самойловке, как шторм, утаскивая в примерочные десяток-другой платьев и комплектов, и потом устраивая модные показы. И шагала она так, как учат в модельных агентствах, от бедра. Инна только глазами хлопала. Потом сообразила, как с пользой время провести. Пока Лилия переодевалась, художница доставала свой молескин и делала зарисовки. Потом сгодится для художеств.

— О! Покаж! — Лилия вырвала у подружки молескин и начала его листать. — Круто… Это фэшн-иллюстрация? Когда научилась?

— Только что.

Ну, не только. Но слово узнала сейчас и дала себе зарок потом поискать в интернете, что это такое и с чем его едят. Может, это золотая жила, о которой Инна не подозревала.

В конце концов, устав отбиваться от Лилии, девушка согласилась сходить с ней в салон красоты.

— Мне самый крутой! Какие открыли в последнее время?

— Сейчас, погоди.

Инна набрала брата, и он спросил у девушек с работы.

— "Седьмое небо", — озвучила она. — Говорит, там все есть.

Лилия купила клубный доступ на двоих на один день, и они вошли в это женское царство, на поверку оказавшееся пыточной. Пока Лилию массировали, Инну атаковали косметологи, обругав шершавую кожу и назначив ферментный пилинг. Волосы намазали какой-то липучей, вонючей грязью, а с ног сорвали волосы воском. Инна попыталась было сбежать, но Лилия поймала ее за простыню.

— Куда? Стоять! Ни с места. Девочки правильно говорят. Ты больше похожа на мальчика, хотя фигура ничего, — Лилия хищно посмотрела на съежившуюся под ее взглядом приятельницу. — Нет, не мод. Но сгодится. Роста бы побольше.

— Ну, спасибо…

В конце испытания закончились, и в теле появилась странная легкость. Кожа на ногах стала гладкой и нежной, хоть и не такой загорелой, как у Лилии. Инна была бледной, потому что уже третий год никуда не выезжала с севера. Лицо тоже нравилось, так и хотелось трогать, настолько нежной стала кожа. Короткие волосы блестели и струились между пальцев упругими прядями.

— О-о… — у девушки не было слов. — Как так-то?

— Вот видишь? Можешь, когда хочешь.

— Все хочу спросить? Почему я? — задала волнующий вопрос Инна. — Почему не Машка или Лена. Ты же с ними дружила.

— Потому что гладиолус, милая. Сегодня я твоя фея-крестная. Ты одна не ссучилась, как эти две ш…вы, прости господи, — выдала внучка профессора и дочка кандидата наук, модель и начинающая певица.

Инна не знала, что сказать на это. Наверное, стоило принять, как есть, этот маленький подарок судьбы. Одно глодало изнутри. За белой полосой неизбежно последует темная.

Она проводила Лилию до такси, и та улетела делать карьеру, в чем ей должен был помочь ее бойфренд и "гражданский муж" Петюня. Девушка не хотела судить, но и не завидовала. У каждого своя жизнь. Она бы, наверное, так не смогла.

Бабушка с детства внушала беречь себя, ждать у моря погоды. "Судьба придет — за печкой найдет", — не раз повторяла она. Не пришла, не нашла. Уже двадцать два, и время неумолимо идет. Это кажется, что юность вечна. Инна в такие моменты ощущала себя старушкой.

— Да пошло оно все!

Отправляясь домой, она ощущала тревогу и беспокойство. Все словно стянулось в одну точку на прицеле, и скоро развернется. Только вот как? Вот в чем вопрос.

Дома все было по-прежнему. Тихая гавань, пристанище творческого человека. Только вот что-то было не так. Вещи не на своих местах. Инна машинально поправила мастихин, оказавшийся почему-то не слева, а справа на подставке. Она была левшой, поэтому заметила разницу. Прошла по комнате, заглянула в ванну и поиграла в "найди десять отличий", но все было чисто.

— Странно.

На вид ничего больше не изменилось, но Инна знала, что в доме кто-то побывал. Кто-то чужой был здесь, трогал ее вещи, касался белья и посуды. Кружка — вот она, не на мойке, а рядом. Тоже не на месте. Девушка сушила их странно: ставила на бортик, так что они норовили свалиться обратно и часто бились. Ей дарили кружки, и она их разбивала вдребезги. Круговорот керамики и фаянса в природе.

"Вот оно!" Второй кружки не было. Инна заглянула в ведро и увидела осколки, которые кто-то аккуратно туда сложил.

— Егорушка, — позвонила она брату. — Ты у меня был?

— Нет, конечно, ты же ключ забрала еще зимой. И я сейчас на смене.

— Но…

— А что? — вдруг насторожился он. — Погоди, я сейчас выйду.

Она слышала, как стих шум торгового зала и пиканье касс.

— Итак, почему ты спрашиваешь?

— Ты только не волнуйся, — она крепче сжала трубку в руках. — Кажется, кто-то был у меня дома.

Кто-то, кто знал, что ее не будет весь день. Кто-то, кто слышал ее разговор с подругой. Да что же это такое! В самом деле!

— Проверь двери и окна, в кладовке тоже, — проинструктировал брат. — Двери запри, никому не открывай. Закрой на цепочку. Я скоро буду.

— Но…

— Никаких "но".

Егор поменялся с напарником и ночевал в этот день у Инны. Ей было спокойно, как в детстве. Но приснилось странное. Как будто в комнату вошел большой и страшный серый волк. Он прогулялся по дому, а потом превратился в того мужчину из соседнего окна. Пистолет с глушителем в руках незнакомца, в точности такой же, как в кино, тихо выстрелил. Брат даже не проснулся. А потом убийца повернулся к Инне и сказал:

— Ну, привет, красная шапочка.

И она проснулась.

Так прошла пара дней. Инна почти закончила картину, которую начала в тот роковой день. Окровавленная пара была похожа на два сломанных белых цветка с алыми сердцевинами.

"Два цветка — для покойника". Очень символично. Остались последние штрихи, и будет готово.

Художница думала, отдавать картину в галерею или не стоит. Пожалуй, это здорово смахивало на глумление над памятью усопших, так что нет. Как только высохнет, она уберет картину в кладовку и оставит там навсегда, чтобы больше к ней не возвращаться.

Инна чистила кисти и размышляла. Все позади? Никто не придет, никто не убьет. Глупо было бояться. Обругав себя за излишнюю мнительность, она подумала, что все равно правильно сделала, выправив документы. Если с ней что-то случится, у брата не должно быть проблем. Квартира — это квартира, и до нее найдется немало охотников.