Карнавал сомнений (СИ) - "Карин Кармон" - Страница 69

— Твой брат смог.

Значит, Эми уже рассказала КККП про подделку данных техосмотра.

— Смог. Стив был прав с самого начала.

— А это уже веский мотив для убийства. Так?

Он что? Советуется со мной? Или проверяет, насколько мы в курсе расследования? Но увиливать не вижу смысла.

— Вполне. Если Мишель нашла документы недавно и кому-нибудь рассказала… Или показала… То и для её убийства тоже.

— К тому же, мы не знаем, были ли там ещё какие-нибудь документы. Куда более красноречивые доказательства того, что случилось на самом деле.

— Не знаем, — вздыхаю я. Сбавляю скорость, поворачивая на стоянку у Тиммиз. Там по-прежнему пусто. И это по-прежнему странно.

— Закажем в автомате и поедим здесь? — предлагает Том.

Видимо, не хочет выходить из машины и разговаривать в закусочной.

— Без проблем.

Я съезжаю в правую полосу, чтобы объехать стоянку. Решаюсь спросить:

— Получается, Логанов всё-таки убили? Без вариантов?

Если проигнорирует, я пойму. Настаивать не буду. Он и так чересчур откровенен со мной. Но Том без запинки отвечает, будто давно приготовил ответ и ждал этого вопроса:

— Есть много вариантов. Убить мэра или его жену. Или кого-то другого, кто должен был сесть за руль этого автомобиля. Например, их сына. Насколько я понимаю, Логаны были довольно состоятельными людьми, а Брэдли — их единственный ребёнок и наследник. Пока ясно только одно — личная машина мэра была неисправна и именно это пытались скрыть. А вот кому предназначалась поездка в один конец — неизвестно. Насколько я в курсе отношений между вашими семьями, это действительно мог быть кто угодно.

— А… — Мысль о том, что кто-то хотел убить Логана, не приходила мне в голову ни разу. От неё перехватывает дыхание. Я гоню её, гоню изо всех сил. Ведь Логан жив. Никаких аварий, никаких несчастных случаев с ним никогда не происходило… Но если Том прав, и в коробках хранилось ещё что-нибудь, то Стив мог знать, кого собирались убить. Мишель — тоже. Что, если…

От промелькнувшей догадки темнеет в глазах.

Что, если последние слова Стива и Мишель только подтверждают, что опасность грозит Майку?

— Эй, ты в порядке? — с тревогой спрашивает Том.

Оказывается, от охватившего ужаса я затормозила и остановила машину посреди дороги.

— Я?.. В порядке, да… не знаю… — Я с испугом смотрю на него, понимая, что готова развернуться и мчаться в участок к Майку, только чтобы убедиться — он жив и ему ничего не угрожает.

— Стэйс, что случилось? Ты что-то вспомнила?

— Не вспомнила, нет… Я это знала. Но никому не говорила до вчерашнего дня.

— Что именно?

— Мой брат, умирая, прошептал: «Майк, осторожно». Вчера в беседке Мишель сказала то же самое. Что, если это Майк в опасности?

Том хмурится, буравит меня внимательным взглядом. Потом качает головой, прикусывая верхнюю губу. Как Логан, задумчиво ерошит тёмно-русую шевелюру.

— Нет, не думаю. Но теперь даже не сомневаюсь, что убийства имеют к нему самое прямое отношение.

Внутри всё холодеет.

— Ты считаешь, Майк — убийца?

— Нет. Я имел в виду другое. Прямое отношение — это Райан Бэк. Например.

— Хочешь сказать, его тоже убили?

— Твой брат хранил копии документов по его делу. Только сам их он сделать не мог.

— Почему?

— Из-за срока давности, — терпеливо поясняет Том.

А ведь правда! Как я сама об этом не подумала сразу? Райан погиб, когда нам было девять. То есть двадцать пять лет тому назад. Допустим, Стив начал собирать доказательства, когда поступил в адвокатуру и получил пропуск в полицейские архивы. Всё равно прошло слишком много времени. Никто бы не стал хранить эти документы столько лет. Их бы даже оцифровывать никто не стал. Подумаешь, несчастный случай… Таких миллионы. Значит, тот, кто их сделал, собирал копии гораздо раньше. Но кто?

— Их могли сделать сразу, как дело закрыли. Или чуть позже. На пару-тройку лет. Максимум — семь. Например, лучший друг Райана, мэр Риверстоуна, имеющий неограниченный доступ ко всем архивам города, — то ли отвечая на мой вопрос, который я незаметно для себя задала вслух, то ли догадавшись, о чём думаю, произносит Том.

— Роберт? — ошарашенно выдыхаю я.

— Этого всего лишь рабочая версия, — он внимательно на меня смотрит. — Одна из… Но мне она кажется самой убедительной на данный момент. Многое связывает — и найденные документы, и возможные мотивы убийства, и даже орудие убийства.

Точно! Тот самый злополучный пропавший охотничий нож Райана, который чья-то безжалостная рука воткнула в грудь Мишель и оставила там.

— Но кто мог убить Райана? И зачем? Его же все любили.

— Знаешь, что, Стэйс? — Том неожиданно улыбается. Искренне, по-доброму. И становится совсем не похож на следователя. — А давай-ка я сяду за руль, мы закажем еду, и ты расскажешь мне про Логанов и Райана. Всё, что вспомнишь. Договорились?

Глава 20

Неказистое двухэтажное кирпичное здание на въезде в Хинтон похоже на городскую библиотеку, а вовсе не на новенький полицейский офис «красных мундиров». Над центральным входом с огромными стеклянными дверьми гордо развеваются два флага: красно-белый Канады и синий с гербом Альберты. Тоже новые, ещё не успевшие обтрепаться на ветру. А вокруг — бескрайние пшеничные поля. Только вдалеке, у самого горизонта, темнеют Скалистые горы. Торжественно. Красиво.

Я никогда здесь раньше не бывала. И дорого бы дала, чтобы не находиться здесь сейчас. Но жизнь диктует свои правила.

Том аккуратно втискивается между Челленджером Лиама и новеньким внедорожником Форд Эксплорер, ставит на ручник и выключает двигатель.

Неужели Логана тоже вызвали на допрос? Хотя почему меня это удивляет? Теперь ведь речь идёт о возможном предумышленном убийстве бывшего мэра и его супруги. Конечно «красные мундиры» захотят допросить их сына в первую очередь.

Том возвращает мне ключи от Вайпера и неторопливо вылезает из машины:

— Тихо у вас. И люди другие. Не такие, как в Торонто.

— Тебе виднее.

Я следую его примеру, прикидывая в уме остаток на банковском счету — на случай, если Патрик всё же решит подать заявление и придётся вносить залог за Майка. Должно хватить, если им в голову не придёт обвинить ещё и в убийствах. Просить денег у Логана не хочется — ему сейчас не до наших заморочек.

— А ты разве не замечаешь?

— Мне сложно судить. Я слишком отсюда.

— Ты же не была в Альберте целых семь лет.

— Ну и что? — пожимаю плечами. — Родилась и выросла я здесь. А ты, наверное, в Онтарио. Поэтому сразу чувствуешь разницу.

— Вообще-то… — Том говорит серьёзно, но в его глазах появляется смешинка, как будто он только что вспомнил какую-то, понятную только ему, шутку. — Вообще-то я в Торонто всего пару лет. А родился и вырос — в Драмондвиле, это маленький городок на полпути из Квебека в Монреаль. Потом уехал учиться и работать в Ванкувер.

— У меня там тетя. Папина сестра… Ну, в Ванкувере, я имею в виду. То есть сейчас она, конечно, здесь… в Риверстоуне… из-за свадьбы, — сама не знаю зачем, сообщаю я. Тому наверняка уже известна вся история нашей семьи: кто, когда и откуда. — Значит, ты из Квебека.

Едва удерживаюсь, чтобы не ляпнуть рвущееся с языка «как Ридж». Интересно, с ним «красные мундиры» уже успели побеседовать или только собираются? А может, протекция мэра для телохранителя дочери ставит его на особое положение? Спрашивать об этом не хочу. В нашем разговоре Том ничего про моего «жениха» не спрашивал, и я решила не проявлять инициативу. Не собираюсь и сейчас.

— Из Квебека. Повезло. Не пришлось специально учить французский, чтобы попасть в КККП.

— Ясно.

Пробегаюсь глазами по экрану мобильника, прежде чем убрать его в карман вместе с ключами. Ридж до сих пор не позвонил, даже смску не прислал с невинным вопросом, где я и когда вернусь. Может, ему хватит мозгов просто исчезнуть из моей жизни? Например свалить обратно в Торонто и, пока я торчу в Альберте, продать студию, чтобы больше никогда не попадаться мне на глаза. Разочарованно вздыхаю: слишком прекрасно, чтобы оказаться правдой. В моей реальности Ридж обязательно уже переговорил с Мадам Мэр, приготовил тысячу оправданий и притащился в участок вместе с Логаном. Или поджидает меня в берлоге.