Когда тают льды. Песнь о Сибранде (СИ) - Погожева Ольга Олеговна - Страница 72

Брутт умолк, а меня обдало волной липкого страха. Люсьен приложился к бутылке, допивая вино большими глотками, и снова заговорил – быстро, торопясь.

– Я сбежал. Беспризорниками мы прятались в канализации, но иногда нас брал к себе на ночь местный исповедник, служитель Великого Духа. В Лидсе только один храм, брутты не слишком религиозны… паства его была небольшой, доход малым… но он всегда находил, чем нас подкормить. Впрочем, мы предпочитали воровство: слишком скудными были его гостинцы. Я укрылся у него, – Люсьен на миг умолк, а меня обдало брызгами горечи и пустых надежд. – Сандра нашла нас на следующее же утро. Она… размазала старого духовника по стенам его же жилища. И заперла меня с ним до утра. Больше я не убегал.

– Как вы познакомились с Деметрой? – спросил я, чтобы отвлечь его от чёрных воспоминаний. Меня уже захлёстывало отголосками животного ужаса, всё ещё живущего в подсознании у выросшего брутта.

– Вскоре после этого, – тут же ответил Люсьен. Полностью погружённый в воспоминания, он смотрел будто вовнутрь себя, не видя пляшущих перед глазами языков пламени. – Сандра впервые взяла меня с собой для визита. Особняк мастера Дамиана оказался ещё роскошнее, чем наш. Деметру я вначале принял за такого же приёмыша, как я сам – старик не очень-то баловал дочь вниманием. За всё время я не слышал от него ласкового слова и не замечал заботливых отцовских жестов. Сестричка Деметра! Серая забитая девчонка, которая и сама-то льнула к мастеру Сандре в каждый наш приход, ища у неё поддержки так же, как и я. Мы быстро нашли общий язык: ни мастер Дамиан, ни Сандра не запрещали нам общаться. Глядя на её отношения с отцом, я позавидовал сам себе: всё же старушка была ко мне добра, когда я слушался. Даже тот случай… с духовником… я долгие годы думал, что сам виноват. Ведь я же сбежал. Значит, огорчил её и погубил старика. Потому что наши занятия – это тайна. Так мастер Сандра говорила. Молчи, Люсьен, мой мальчик. Это наша с тобой тайна, – брутт горько усмехнулся, потёр покрасневшее от жара лицо. – Даже Дамиан ничего не знал о Братстве. Старый дурак. Думал, что хитрее его костлявой задницы во всей Бруттской Империи не сыщется. Работал на Совет всю жизнь, но так и не выслужил ничего лучше стонгардского отделения…

Деметра беспокойно шевельнулась во сне, и Люсьен тут же умолк, устремив неподвижный взгляд на дочь Сильнейшего. Я тоже смотрел. Беспомощная и безрассудно храбрая, дикая и нежная… Трепетная лань, бесстрашная львица…

– Они недолго прожили в Лидсе: вернулись в Сикирию. Разъезжали по вашей Империи, собирали свою паству. Мы ещё несколько раз с ними пересекались, а восемь лет назад Дамиана назначили Сильнейшим в стонгардскую гильдию, и он пригласил мастера Сандру в качестве учителя для местных тугодумов. С нашими планами это совпадало, она согласилась. А я всегда был привязан к ней крепче, чем младенец пуповиной к матери… Там мы снова встретились с Деметрой. Она сильно изменилась. Я, пожалуй, нет.

– Между вами… ничего… не было?

Люсьен грустно усмехнулся, а я ощутил тёплую волну, слабо всколыхнувшуюся на дне усталой души.

– Только в детстве. Но мы слишком одинаковые, варвар, даже если поначалу этого не заметно. Мы не могли… никогда не смогли бы согреть друг друга. Но я искал, – брутт с силой провёл по глазам, – втайне от Сандры. Такая девушка нашлась – первая любовь, так мне тогда казалось.

Костёр ослаб, так что я сбросил ещё несколько языков пламени с оранжевых рук. Внутри меня горело, выжигая душу болезненным огнём, сердце стихии, и я не знал, сколько ещё осталось до конца.

– Она узнала про нас. – Голос брутта стал совсем тихим. – Когда я пришёл на последнее свидание к Ларде, она уже ждала. Ларда тоже. Бездыханная. Мастер Сандра сказала, что если я так уж ею дорожу, могу поднять из мёртвых. Только… ты же понимаешь, что такое… поднять. Мы не можем людей вернуть, можем только поднять, направить, подчинить своей воле… Нетрудно управлять пустой оболочкой… Если бы мне пришлось это сделать с Лардой, я бы сошёл с ума. – Люсьен отвернулся, посмотрел в темноту. – Это был тот момент, когда я мог бы пойти против неё, но мне не хватило сил. Сандра – маг шестого круга, а я тогда едва достиг четвёртого. И я никогда не поднял бы на неё руку. Будь она бездной во плоти, я считал её… матерью.

Я едва сдержался, чтоб не вскинуться: избави Дух от такой матери! Вместо этого спросил другое:

– Деметра знала? О тебе? О Сандре?

– Мы были очень осторожны, – Люсьен покачал головой, задумчиво глянул на спящую женщину. – Даже Сильнейший не догадывался. Первые годы мы вели себя смирно: только работа во славу новой гильдии, только посильная помощь с обустройством. Тогда же мы расселили младших адептов Братства по Унтерхолду: Сандра сказала, пригодятся, как только все четыре элемента попадут наконец к нам в руки. Создать ведь из них можно что угодно, не только амулет четырёх стихий. Я не знаю всего, Сибранд: она доверяла мне только то, что считала нужным. Очевидно, мастер Дамиан догадывался о присутствии членов Братства в Унтерхолде, потому что по городу прокатилась волна смертей, и убийца вырезал одного за другим наших адептов. А потом Сильнейший пригляделся к нам, но мы вовремя подсунули ему пешку – мастера Этьена. Грей, цепной пёс Дамиана, заглотил наживку: даже я лучше бы не справился. Кишки по стенам, реки крови…

– Мастера Этьена убил Грей? Не Братство? – поразился я.

Люсьен скривился, мотнул головой.

– Братство вербовало Грея долгие годы. Безрезультатно. Ублюдок использовал это против нас, когда вычислил наших агентов одного за другим. Сильный попался зверь! Я его едва уложил, да и то прикрывшись щитом из ходячих трупов…

Я вспомнил кровавое месиво в подвалах главной башни гильдии и едва сдержал рвотный позыв. Проклятое сердце стихии выдало с головой, обдавая моими эмоциями сидевшего рядом брутта.

– Да уж, – невыразительно согласился Люсьен. – Так себе зрелище.

– Откуда… покойников взял?

– А это сам Грей помог, – усмехнулся молодой колдун, пнув ногой прогоревшую головешку. – Он в подвалах себе лабораторию оборудовал, опыты проводил, новые заклинания испытывал. Изучал магию тела и разума на, так сказать, отработанном материале.

– И ты поднял мертвецов Грея против него самого?

– Легко, – подтвердил брутт, а меня хлестнуло плетью чужого самодовольства.

– Зачем ты убил Сильнейшего? – не выдержал я.

– Мы.

– Что?

– Я был не один, – Люсьен потряс пустой бутылкой, заглянул в горло. – С магом седьмого круга я бы не справился. Сандра тоже не смогла. Я поднялся в башню после того, как покончил с Греем, вдвоём дожали. Старый хрен не очень-то удивился, увидев меня, но защититься не успел: Сандра отвлекла… Я не думал, что мне придётся самому, – скривился колдун, потирая небритую щёку. – Я не хотел. Не ради Дамиана – ради Деметры. Она его за что-то любила.

– Зачем? – глухо спросил я. – Зачем вы его убили?

Брутт слегка удивился, пожал плечами.

– Сандра сказала: надо. Добавила что-то про перетягивание одеяла на себя, про сыгранную роль. Какая мне разница, варвар? Плевать я хотел на старого идиота. И не один я, судя по наложенному на него проклятию.

Я помолчал, обдумывая услышанное. То, что Братство Ночи, изначально целиком альдский проект, убрало одного из потенциальных союзников, говорило только об одном: нелюди не выполнили бы свою часть уговора с бруттами даже на старте. У наших западных соседей не было ни шанса против коварства серокожих.

– А Деметра? – голос не дрогнул, но сердце сбилось с ритма, а вместе с ним – жар стихии, плеснувший ярости в жилы. – Её вы тоже…

– Нет, – уверенно ответил брутт. – Видимо, госпожа Иннара на стороне Братства, раз всё ещё жива. Или её роль далека от завершения…

– Вы видели меня, – утвердительно произнёс я, перебивая опасные признания. Голос неожиданно получился хриплым, неживым. – Почему оставили в живых?

«Тебя он не тронет»…

Люсьен отшвырнул пустую бутылку в сторону, тщетно пряча от меня горячие, бурлящие эмоции. Стыд, непонимание, противоречия…