Одна пуля на семью - Егоров Кирилл - Страница 3

   До 1935 года Шон и Эдвард выполняли относительно простую работу: следили за людьми; занимались вымогательством; шантажом; продажей краденого алкоголя и сигарет; несколько раз рыли могилы. Постепенно они стали входить во вкус. Шон старался держать Уильяма подальше от дел и не посвящал его в тонкости своей работы, впрочем, тот все равно обо всем догадывался.

   Все изменилось в 1936 году. Шон и Эдвард получили задание забрать деньги у одного должника в доках. Перед тем, как поехать к нему, мистер Берг дал им пистолеты (кольты образца 1911 года) со словами: “На всякий случай“.

   Всю дорогу Шона трясло, он никогда не держал в руках оружие и тем более не убивал.

   Приехав в доки, Шон с Эдвардом спрятали пистолеты в задней части брюк. Войдя в кабинет того человека, они сразу сказали кто их прислал. Мужчина кивнул, полез в тумбочку и буквально через секунду вытащил оттуда револьвер, который впоследствии навел на Эдварда. В этот момент все мысли вылетели из головы Шона. Быстрым движением он достал свой кольт, взвел курок и навсегда закрыл себе дорогу на небеса!

   По возращении Эдвард все рассказал отцу, который в принципе ожидал услышать нечто подобное; а потому ничего, кроме: ”Привыкайте, детской работы больше не будет” не сказал. Шон же ни с кем не разговаривал в течение недели.

   К 1938 году на мистера Берга работало около шестидесяти человек. Почти все заведения в западной и частично в восточной части Бостона принадлежали ему.

   После вступления Соединенных штатов в войну многих из парней Берга призвали в армию. Дав денег нужным людям, он сумел оставить при себе чуть больше двадцати человек, в том числе Шона и Эдварда. Вести дела стало крайне сложно; горожане, осознав, что власть мистера Берга в городе сильно ослабла, перестали платить.

   Все вернулось на круги своя лишь в 1943 году. Найдя новых людей, Берг решил преподать всем урок: каждый, кто не платил ему последние несколько месяцев, был жестоко убит.

* * *

   Уильям вышел из ванной и поймал улыбку девушки, сидевшей на кровати. Ее стройные ножки лежали одна на другой; короткие каштановые волосы были распущены; зеленые глазки скрывали какую-то тайну; маленький ротик по форме напоминал сердечко.

– Как ты спал? – спросила она.

– Хорошо, – соврал Уилл и направился к ней.

   Девушка посмотрела в окно.

– Сегодня чудесное утро.

   Уильям сел рядом с ней и тоже кинул взгляд на город через грязное стекло.

– Не могу не согласиться, утро и впрямь чудесное.

– Тебе все понравилось вчера? – спросила она, взяв Уилла за руку.

   Он улыбнулся.

– Конечно. Разве могло быть иначе?

   Девушка улыбнулась в ответ.

– Я – Анжелика.

– Рад знакомству. Полагаю, мое имя ты уже знаешь.

   Анжелика кивнула и повернула голову в сторону спящей, слегка прикрытой одеялом блондинки, с большим родимым пятном на правой лопатке.

– А эту любительницу работать язычком зовут Мери.

   Уильям слегка пододвинулся к Анжелике.

– Вы не похожи ну… на… – он запнулся.

– На шлюх? – бросила Анджелика и облизнула губы. – Я работаю в магазине одежды, Мери пишет картины. И тем более, шлюхам платят за их услуги, а Шонни нас просто попросил.

– Вы давно знаете моего брата?

– Почти два года. Кстати, думаю, он скоро будет здесь.

– С чего ты это взяла? – изумленно спросил Уилл.

   Анжелика пожала плечами.

– Не знаю. Просто предчувствие.

– Что ж… – начал Уильям, медленно вставая с кровати, – пожалуй, доверюсь твоему “предчувствию”.

   Слева от окна, стоял совершенно невзрачный, наполовину перекошенный стул. Правда сейчас он куда больше напоминал огромную вешалку в каком-нибудь захудалом борделе: чулки, нижние белье, а так же менее личные предметы гардероба были навалены друг на друга так, словно их владельцы не просто кинули все в одном месте, а преследовали цель выстроить необычный натюрморт, достойный пера самого известного художника.

   Открыв в этой куче вещей свою темно-зеленую рубашку, Уилл взглянул на Анжелику.

– У тебя есть братья или сестры?

   Девушка, не ожидая такого вопроса, слегка смутилась.

– Только сводный брат, – ответила она после несколько секундного молчания.

– Как его зовут?

– Адам. Мы не общаемся. Знаю только, что он работает вместе с Шоном.

– Хорошее имя, – сказал Уильям, застегивая пуговицы.

– Обычное, – цинично произнесла Анжелика.

   Немного погодя Уилл поднял с пола только что упавшие коричневые брюки, надел (не застегивая) и принялся заправлять рубашку.

– Тебе бывает одиноко? – нарушил он неловкую тишину.

   Девушка встала, подошла к нему и прошептала:

– Очень часто…

   Уилл опустил глаза.

– Прости, не стоило мне…

   Анжелика перебила его поцелуем.

   В этот момент раздался стук в дверь. Наскоро дозаправив рубашку в брюки, Уильям пошел отпирать хлипкий замочек.

   На пороге стоял Шон. При виде Уилла он улыбнулся, а затем прошел в комнату.

– Тебе понравился мой подарок? – спросил Шон после того, как братья крепко обнялись.

– Ему все понравилось, не переживай, – кинула Анжелика, поправляя волосы.

– Рад слышать, – улыбаясь, сказал Шон. – Пойдем, пропустим по пиву.

   Уильям кивнул, обул черные ботинки, накинул светло-серое пальто и проследовал за братом к выходу.

   Оказавшись на улице, он первым делом спросил:

– Куда поедем?

   Шон закурил.

– В бар “Северная звезда”. Я знаю хозяина, пиво будет за их счет.

   Уилл хлопнул брата по спине и с улыбкой произнес:

– А ты неплохо устроился: халявное пиво, красивые девушки.

– Насчет красивых девушек – в том баре работают такие официантки, что даже у мертвого вызовут стояк.

– Должно быть, хорошее место, – сказал Уильям перед тем, как братья прибавили шаг.

   Еще недавно переполненные улицы теперь опустели. Лишь редкие прохожие и автомобили напоминали о том, что город не вымер, а просто вошел в свой обычный рабочий ритм.

– Черт, отличная тачка! – восторженно бросил Уилл, увидев как Шон, открывает стоящий на стоянке “Dodge”.

– Да. Купил тем летом, – отреагировал Шон, садясь на водительское место.

   Уильям подошел к противоположной двери, открыл ее и залез внутрь.

   В автомобиле стоял смешанный запах сигарет и дорогого парфюма. На стекле заднего вида висел небольшой круглый кулон. Под ветровым стеклом лежала помятая салфетка с чьим-то номером телефона. На передние сиденья были натянуты дорогие кожаные чехлы.

– Ну, Шон, – начал Уилл, усевшись поудобнее, – вчера я рассказывал тебе новости с фронта, а теперь ты расскажи, что слышно в городе.

– А, чего тут рассказывать… один плачь матерей да призывы послужить стране на каждом шагу, – плавно трогаясь, буркнул Шон. – Лучше ты скажи – почем нынче “билет” домой?

   Все мышцы на лице Уильяма резко напряглись.

– Что, прости?..

– Да расслабься, мне просто интересно, – с улыбкой произнес Шон. – Не каждый, знаешь ли, день видишь человека, вернувшегося с этой проклятой войны целым и невредимым.

– У меня вообще-то осколок в ноге! – возмущенно бросил Уильям.

– Помню я про твой осколок. Но, Уилл, ты ведь даже не хромаешь. Конечно, у меня нет медицинского образования, однако внутреннее чутье подсказывает, что при твоем нынешнем состоянии тебя бы скорей отправили обратно в мясорубку, чем сюда.

Уилл вздохнул, опустил глаза.

– Японский револьвер… вот цена моего “билета” домой… Снятый с трупа, Японский револьвер…

– Ты чего такое несешь?!

   Уильям, не обращая на Шона совершенно никого внимания, продолжил:

– Тогда мне казалось – я поступаю правильно, а теперь сам себя считаю трусом… – помотав головой, он тихо добавил: – Еще и медаль дали… Пурпурное сердце… за ранение, которого не было.

– Подожди, как это не было?! – окончательно потеряв нить, кинул Шон, притормаживая на светофоре.