Пятнадцатый камень (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 11

Висенте Родригес не посчитал нужным ответить, развернулся и пошел к группе своих людей, которые уже обработали спреем-проявителем коридор и стенку моего пенала. Специалисты рассматривали следы от обуви и рук нападавшего.

Мне тоже хотелось рассмотреть поближе, но меня перехватил помощник Родригеса, и пришлось отвечать на вопросы. А потом меня взяли в оборот люди военного советника.

В конечном итоге, к завтраку от меня наконец отстали, и я получила внеочередной отгул…

* * *

Мне перезвонил Димпси. Коллега не выглядел чем-либо недовольным. Наверное, его вполне устроила оплата за сверхурочные.

Коллега был в курсе моего ночного "приключения" и заверил, что возьмет на себя плановую операцию по удалению невуса у одного старателя с астероидов, а также иссечению еще двух старых, где наблюдалась пролиферация эпителия.

Я оперировала этого человека в прошлом году. Однако пациент запомнился мне не этим. Именно в тот раз я впервые познакомилась с одной на редкость гадкой внеземной формой жизни.

Помню как сейчас…

* * *

Старатель с астероида СТ-234 прибыл на станцию "Обливион" по вполне прозаической причине.

Из-за влияния космической радиации со временем у него стали появляться доброкачественные кожные образования, которые нуждались в наблюдении. Часть была удалена доктором Димпси при помощи лазера, но остальные и вновь появляющиеся требовали регулярного контроля.

Пациент, Анхель Гальего, веснушчатый мужчина, спина и руки которого усеивали коричневые родинки различного размера, лежал на кушетке в смотровой.

Я водила медсканером над кожей, отмечая размер и глубину образований и состояние эпителия. В паре случаев потребовалась биопсия, но никаких серьезных вмешательств.

Вдруг мужчина содрогнулся в приступе надсадного кашля. Он прижал руку к груди и скривился от боли.

— Что случилось? Сеньор Гальего, как вы себя чувствуете? — спросила я.

Вчера он ни на что не жаловался, так что углубленное обследование не проводилось. Хотя он редко на что жаловался. Не имея расширенной страховки, он старался не обращаться за медицинской помощью без особой необходимости.

— Доктор, у меня странные боли в груди и животе, — наконец признался мужчина.

— И давно?

— Уже неделю.

— И часто с вами такое? Какие лекарства вы принимаете? — спросила я.

— Стандартный спазмолитик из аптечки, больше ничего. Вроде, помогает, — ответил тот.

Ну что за идиот! Дотянет до последнего, прежде чем обратиться за помощью. Это могло быть все, что угодно, от банального электролитного дисбаланса до "нью коха" легких.

В последнем случае следовало изолировать и поместить в карантин не только старателя, но и всех, кто был с ним в контакте. Всех, включая и докторов. Проклятье!

— Думаю, следует пройти детальное сканирование грудной клетки и брюшной полости, прежде чем мы приступим к операции, — сказала я.

Я перенастроила сканер на углубленное сканирование и приступила к делу.

Странно. В легких минимальный плеврит, жидкости совсем немного — нехорошо, но не смертельно, — и совсем отсутствуют каверны. Вряд ли он заражен. Но на всякий случай надо взять пробы мокроты.

Вдруг сканер зафиксировал странное движение на экране, чуть ниже диафрагмы. Вероятно, настройки сбились. Я перепроверила и продолжила.

В брюшной полости тоже ничего примечательного. Что? Опять движение? Да, вот тут, но заполненный кишечник мешает разглядеть толком.

Я попросила пациента перевернуться набок, чтобы рассмотреть с другой проекции. Движущаяся область перемещалась по ободочной кишке, и плотность объекта соответствовала костной ткани.

— О-о! Больно!! — вскрикнул Гальего и снова содрогнулся, прижав руки к животу.

Он откинулся на спину, согнув ноги, и застонал. Пульс участился и просто зашкаливал, как и давление.

Вдруг я отчетливо увидела, как в брюшной полости мужчины что-то движется. Кожа на животе слегка приподнималась, когда оно перемещалось. Такое иногда можно наблюдать у беременных на поздних сроках.

Кажется, я догадалась, в чем было дело. Но лучше бы я ошибалась.

— Димпси! — крикнула я.

Коллега, до того сидевший с ординаторской, встрепенулся и прибежал на помощь.

— ИскИн-А7, заблокировать помещение. Полная изоляция! — сказала я. — Код "красный". Сообщить Санитарной полиции и Службе безопасности.

Система распознавания голоса сработала, и я услышала шипение гидравлики. Двери и вентиляция заблокированы, все теперь работает по замкнутому циклу. Никто не войдет и не выйдет, пока снаружи не решат, что это возможно.

— Готовьтесь к полостной операции! — сказала я Димпси.

— Он не подготовлен!

— Плевать. Выживет или умрет — как получится. Надо извлечь то, что внутри, и изолировать. У него "астероидные жуки"!! — крикнула я.

Эти хемотрофные создания, обитающие на астероидах и являющиеся частью хрупких биоценозов, воспринимали теплые человеческие тела как лакомый кусок и ресурс необходимых для жизни химических соединений. Они могли проникнуть внутрь грузовых каров и челноков при недостаточно хорошей санации шлюзов.

Жертвами обычно были старатели и заключенные.

"Астероидные жуки" паразитировали в организме в течение нескольких недель, не причиняя особого вреда и ничем себя не проявляя. Затем, получив необходимое количество нужных веществ, они увеличивались в размерах в несколько раз и начинали размножаться.

После этого молодые особи выбирались наружу, вызывая гибель человека. Они покидали носителя и искали другой источник пищи.

Когда я прибыла на станцию, Димпси провел со мной ознакомительную лекцию об этой форме жизни.

— Поместим его в "кювез" и проведем дистанционную операцию, — решила я.

Круглое лицо доктора выражало недоверие. Будучи старше меня и гораздо опытнее, он реально оценивал шансы. Он отвернулся к больному. Полупрофиль доктора в обрамлении одноразовой шапочки, курносый нос морщится, а щека дергается, как от нервного тика. Еще бы! Такие события.

— Доктор Рагнарссен! Вы уверены? — наконец спросил он.

— А что нам остается? Если делать операцию в штатном режиме — можно заразиться самим, когда будем извлекать "жуков" из тела, — сказала я. — Вы согласны?

— Хорошо. В любом случае, вы ведете этого пациента, и за вами решающее слово, — усмехнулся он, снимая с себя всю ответственность.

Это было лучше, чем спорить. Времени и так в обрез. В смотровой велась запись, так что потом вся ответственность ляжет на меня. Плевать!

Мы поместили обездвиженного пациента в "кювез" — прозрачную капсулу из особо прочной керамики. В капсуле было все необходимое оборудование для анестезии, переливания крови, поддержания дыхания и сердечной деятельности. Сверху по капсуле двигался сканер, передавая визуализацию внутренних органов пациента.

Дистанционная операция по извлечению тварей прошла как-то спокойно и даже рутинно.

Несколько небольших разрезов, и щуп внедряется в брюшную полость. Один "жук" уже выбрался из кишечника и находился в жировой клетчатке, вот он и двигался под кожей.

Есть! В емкость из особо прочной керамики падает первый экземпляр. Черный, будто лакированный панцирь животного, напоминающего одновременно терранского жука и модель флаера, а по краям множество вибрирующих ворсинок, которые заменяют ему конечности.

"Жук" оказывает активное сопротивление медицинскому манипулятору и пробует его "на вкус", но, похоже, титановый сплав ему не по "зубам".

Остальные в кишечнике, и приходится повозиться, чтобы поймать всех. Приходится сделать разрез вдоль "белой линии" живота, чего я не хотела делать в самом начале. Также мы потеряли до полуметра кишечника.

Едкий пот заливает глаза, и Димпси вытирает мне лицо салфеткой. Почти не обратив на это внимания, я продолжаю. Спустя час и тысячи потерянных нервных клеток я решаю, что поймала всех.