Пятнадцатый камень (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна - Страница 14

— Для этого есть каста земледельцев, — сказал мужчина. — Доктор Рагнарссен, а почему вы занимаетесь сельским хозяйством? Ведь вы доктор?

Ну… Как ему объяснить? Это все равно что предложить самураю дубить кожи или выращивать рис. Или индусу касты брахманов с Нью Дели объяснять преимущества мясного животноводства.

Хотя посол кажется более открытым для всего нового. Положение обязывает! Ладно… Попробовать стоит.

— Доктор — это профессия. Так же как военный, ученый, фермер или техник. Профессия моих родителей никак не определяет мой жизненный выбор, — ответила я. — А что касается моих растений, то я их просто съем, — улыбнулась я. — Здешние овощи мне не кажутся подходящей пищей.

— Вот как…

Хаоли Этти выпрямился и подошел к ограничителю между моей делянкой и соседней. На границе горел индикатор: "Осторожно! Зона нулевой гравитации". Посол осторожно оттолкнулся и полетел к трубе, густо усеянной монструозными томатами.

Он наклонился к одному из кустов и сосредоточенно принюхался, как животное. Это выглядело настолько не по-человечески, что вызывало оторопь.

Затем посол тем же путем вернулся обратно.

Все это время Эши Этти стоял вполоборота, частично загораживая мне обзор и держа в поле зрения как меня, так и своего босса.

— А он точно ваш секретарь? — вырвалось у меня.

Нехорошо, конечно, говорить о присутствующих в третьем лице, но…

— В этой поездке — да.

Эта недосказанность говорит гораздо больше, чем наименования. Хотя и так можно было понять, что с подчиненным посла что-то не так. Посол идет на откровенность? Нет, скорее, лишь подтверждает то, что и так очевидно.

— И в самом деле, негодные плоды, — резюмировал посол, меняя тему. — Когда поспеют ваши, я хотел бы сравнить.

— Не возражаю. А теперь, с вашего позволения, у меня еще есть дела.

— Хорошо. Спасибо за беседу, — сказал посол, а его "секретарь" только молча буравил меня взглядом. Скоро дырку провертит, не иначе…

Я сорвала на соседней "грядке" несколько крепеньких огурцов и пучок салата для матери Хорхе, подхватила сумку с садовыми принадлежностями и вместе с эрргами поплыла на выход, цепляясь за направляющие тросы.

* * *

После обеда я долго думала, как бы подступиться со своей странной просьбой к Родригесу. В голову лезли дурацкие мысли.

"Сеньор Родригес, сэр! У меня тут отпечатки пальцев предполагаемого преступника. Откуда взяла? Ну… Так, в гости зашел, навестить".

"Извините, можно одолжить ненадолго ваш спрей-проявитель?"

"Этот опрыскиватель — вещественное доказательство!"

Бред. Полный бред.

А если и не бред, тогда тем более, непонятно, стоит ли обращаться к властям. Дипломатический скандал вместо мирных переговоров! Только этого нам не хватало. Отец мне точно голову открутит, если такое случится.

При всей его… нелюбви к эрргам, он все равно надеялся на мирное урегулирование пограничного конфликта.

Опрыскиватель немым укором стоял на столе, требуя изучения.

* * *

После визита в оранжерею я наконец получила новый электронный ключ от своего лофта. По пути от Родригеса я зарулила в столовую, обнаружила, что ничего съедобного нет, и сэкономила талон.

А потом приняла наконец полноценный душ и отправилась в гости.

Ходить в гости на станции — целая церемония, не то, что на планете, где это обыденная вещь. Тут даже приготовление пищи вне столовой — отдельная статья расходов и настоящая роскошь. Удивительно, что люди здесь до сих пор от этого не отказались! Я могла списать это только на прирожденную хозяйственность латиносов.

Лифт довез меня до второй жилой зоны, особо защищенной и с более просторным жильем для семей с детьми.

Коридоры здесь были в несколько раз шире, чем обычно, хотя и уже, чем в общественной зоне, да и потолки достаточно высокие, чтобы не давить на психику. На потолок, в зависимости от времени суток, проецировалась картина. Сейчас были сумерки, по "небу" бежали облака, но солнце ее не садилось.

Ночью останется только черное терранское "небо" с мерцающими огоньками звезд и планет. Пару раз я даже видела "Луну", когда возвращалась от Марии, передав с рук на руки ее сына.

По коридорам носились сорванцы самых разных возрастов, одетые в разноцветные комбинезоны. Дети везде дети, и они любят играть…

Я остановилась у нужной двери и нажала на сенсор.

— Хельга, это ты? — послышалось приятное контральто, и я увидела на небольшом экране лицо матери Хорхе.

— Да, это я, Милагрос.

— Заходи.

Дверь отъехала в сторону, и я вошла внутрь. Их лофт был вдвое больше моего, а за звукоизолирующей перегородкой, как я знала, было спальное место их великовозрастного сына.

Знаю, что он имел возможность получить отдельный лофт, но не делал этого. Думаю, все дело в привязанности "особенных" детей к родителям. К тому же, если он съедет, им тоже придется переехать из обжитого дома в социальные апартаменты меньшего размера.

На станции с какой-то парой тысячей жителей шла настоящая борьба за жилое пространство…

— Рада тебя видеть, — сказала Милагрос и крепко обняла меня, прижав к своей пышной груди.

— Я тоже.

— Что это ты принесла? — спросила женщина, наконец отпустив меня.

Я протянула ей пакет с овощами.

— Кое-что из оранжереи. Точно такие же, как выращивают на Фрейе, — ответила я.

— О-о! — протянула она. — Мы однажды покупали замороженные овощи у Сэма на годовщину свадьбы, но свежие с планеты я еще не пробовала. Сейчас сделаю салат.

Она быстро сполоснула овощи в раковине и обернулась на сигнал пищевого процессора.

— Готово! Ты вовремя. Сейчас и Хорхе с мужем подойдут.

— А что на ужин? — спросила я.

— Кукурузные такос с клонированным цыпленком и острым соусом, — ответила она.

— О-о… — с свою очередь восхитилась я.

Наконец-то нормальная еда! На станции чаще было в ходу синте-мясо и синте-рыба, их соевые аналоги и пищевые премиксы. Для меня не пожалели таких дорогостоящих продуктов. Все проблемы прошедших дней разом отступили, а желудок заурчал, требуя пищи.

Тут дверь снова отворилась, и вошли мужчины. Хавьер был почти полной копией сына (вернее, сын — его копией). С поправкой на то, что отец не брил курчавые волосы на голове. Он и Хорхе белозубо мне улыбнулись и кинулись обниматься.

Когда с церемониями было покончено, мы расположились за откидным столиком и начали трапезу.

— Ну как? — спросил Хавьер, который не скрывая гордился кулинарными умениями жены.

— М… божественно! Я на небесах! — ответила я.

— Кушай, если хочешь, я много приготовила… — придвинула мне еще один сверток из тортильи хозяйка дома.

— А это что в салате? Странно пахнет, — наконец заметил Хавьер.

— Овощи Хельги из оранжереи, — ответил Хорхе. — Это их настоящий вкус.

Слышать его глухой от редкого использования голос было необычно. Он разговаривал вслух только с начальством… и с отцом. Его отец знал язык жестов, но все равно предпочитал, когда сын говорил с ним вслух, особенно "при такой очаровательной сеньорите Рагнарссен".

А потом мы пили горячий шоколад, наполовину соевый, но все равно вкусный, и беседовали о том, о сем. В процессе я деликатно обходила тему двойного убийства, покушения и пришельцев. Думаю, если надо, Хорхе сам им расскажет.

Через некоторое время мы попрощались и Хорхе взялся меня проводить до дома.

Не то чтобы на станции было опасно, как в некоторых городах… Он и раньше уже не раз так делал. Такое совсем неравноправное отношение к женщинам мне даже нравилось. А в свете недавнего покушения сопровождающий был нелишним.

— А ведь твой отец тоже техник с секретным доступом, — вдруг пришло мне в голову.

"Что?" — спросил он, резко остановившись. Наверное, уловил артикуляцию, но не понял, о чем я.