Партион (СИ) - Баскакова Нина - Страница 11

 — Я много где была. Устала путешествовать.

 — Тогда пора искать дом.

 — Возможно.

 — Ты хорошо говоришь по-нашему. Я тебя понимаю.

 — Немного знаю ваш язык. Но нужно лучше его узнать.

 — Хочешь я тебе покажу, как мы живём? Но на тебя коситься будут. Не поймут. Вас не любят.

 — Я это понимаю.

 — Тогда приходи вечером к центральному фонтану. Когда солнце будет к закату клониться.

 — Договорились.

 Я пошла в больницу. Скоро должна была начаться смена. Так как конфеты били съедены, а молоко выпито, домой я заходить не стала. Так и пошла с корзиной. Работы было много. Привозили раненых. Кого-то мы сразу отправляли в камеру лечиться, кого-то на операционный стол. Одному парню пришлось ампутировать ногу. Каждая операция была для меня тяжёлым испытанием. Я могла их проводить, но не любила. Выполняла то, что от меня требовалось и поспешно выходила из операционной, чтоб вновь заняться ранеными. А потом вдруг получился перерыв. Я спустилась в столовую, где меня подозвала Валента.

 — Тяжёлый сегодня день, — сказала она.

 — Да, сложный. Хорошо, что потерь нет.

 — Присоединишься? — предложила она, кивнув в сторону свободного стула. От такого предложения отказываться не принято, хотя я предпочла бы посидеть одной и собраться с мыслями. Немного отдохнуть. — Как ты устроилась? Уже три недели, как у нас работаешь.

 — Нормально всё. Оказалось, что не всё так страшно, как я думала, — ответила я.

 — Это может так казаться из-за нашей расслабленной атмосферы. Мы ведь в тылу находимся. Но скоро всё может измениться, — ответила она.

 — Есть какие-то новости?

 — Мы сдаём позиции. Это временно, но факт. Возможно будет эвакуация ближе к космопорту. При этом нужно будет кого-то оставить здесь.

 — Я плохо понимаю намёки, — ответила я.

 — Когда я буду решать, кто останется дежурным врачом на последний линии боя, то я не хочу, чтоб это была ты. Молодость и ошибки идут рука об руку. Ты это уже и сама поняла, оказавшись здесь. Я слышала об утреннем инциденте. Нужно выбирать кому помогаешь, выбирать друзей. И делать это с умом. Жалость, сочувствие оставь для мирного времени. Этот город ещё не уничтожен, лишь потому что наша администрация надеяться на решение конфликта.

 — Они выставят себя в хорошем свете, что мирно существовали, а начали все местные жители?

 — Отчасти. Всё должно быть перевёрнуто иначе. Ты слышал о мясниках? Не слышала. Это отряды первой линии. Собирали их из местных заключённых. Скажу тебе честно, в тюрьмах у них ещё те порядки. Поэтому ребята подписывали контракты за миску супа. Эта практика существовала у них и раньше. Только их кидали не на войну, а на добычи ископаемых во льдах. Своеобразная каторга. Или отправляли на тяжёлые работы. Мы же из них сделали профессиональных военных. Вначале была идея отправлять их на другие планеты, но они пригодились и здесь. На войне против своих. Когда всё закончится, то будет представлено, что местные переругались между собой и начался военный конфликт. Мы же пытались их развести по углам.

 — И для чего это? Чтоб уничтожить и освободить земли?

 — Лишить прав, как народ, который не может отвечать за свою сохранность. Человеку, который отвечает за колонизацию планеты, нужна свобода передвижения нашей колонистов, на что туземцы не согласны. Они отказываются на пускать дальше оговорённых границ. Этого мало.

 — Очередные исследования?

 — Да. Сама знаешь, что за это даётся.

 Признание, слава, возможность открыть институт или лабораторию, которая будет заниматься данной проблемой. Но для этого должно быть грандиозное открытие, необычное. За большие заслуги могли дать место в правительстве. Карьера могла быть головокружительной. А могла закончиться провалом. Когда на пути стояли туземцы, которые не могли толком противостоять амбициям человека, что собирается сделать своё будущее, то их надо было подвинуть. Устранить. И пусть могут погибнуть много людей. Человек. Это слово было во многих языках. У Патрионцев оно звучало часто в разговорной речи и с оттенком гордости. Земляне меньше придавали значение этому слову. Для нас это было что-то обыдённое, не значимое. Для патрионцев человек — означало существо наделённое разумом. Одним из самых страшных ругательств для них было сказать кому-то, что ты не человек. Значит дурак. Тот, кто не наделён способностью думать и принимать решения.

 — Арина, тебе плохо? — с тревогой спросила Валента.

 — Все нормально. Голова резко заболела, — ответила я, не открывая глаз.

 — Это бывает от перенапряжения. К тому же у тебя всё ещё проходит адоптация к местным условиям.

 — Знаю. Глаза от непривычки болят под вечер.

 — Попробуй очки с приглушающими стёклами. Это должно помочь, — посоветовала Валента. — Арина, очень прошу, выбирай себе друзей более тщательно.

 — Постараюсь последовать совету, — ответила я. — Что-то мне действительно нехорошо. Пойду таблетку выпью.

 — Подожди. Что у тебя с глазами?

 — Не знаю. Голова раскалывается.

 — Пойдём со мной, — быстро велела Валента.

 В стеклянной двери я увидела своё отражение. Глаза. Они стали ярко-голубого цвета, как небо. Зрачок почти отсутствовал, а радужка перекрасилась. Кабинет Валенты. Сканер, который ничего не показал. Анализы. Экспресс-тесты. Углублённые. Ничего не найдено. В глубине сознания я знала, что она ничего не найдёт. Голова начала проходить. Переставала так болеть.