Джеремая (ЛП) - Пилер Кэйси - Страница 7

Выйдя из нее, я наклонился и поцеловал ее еще раз, прежде чем передать Лэндри одежду. Мы неторопливо оделись, и когда я встал, она взяла меня за руку.

– Мы не можем просто остаться здесь? Я не могу пойти к дедуле, – сказала она, и слезы снова начали катиться из ее глаз, и в этот раз явно от боли, в отличие тех слез, что я стер раньше.

– А что если я пойду с тобой? – я не мог поверить, что просто предложил это. Что со мной было не так? Но затем Лэндри посмотрела на меня, и я понял, в чем было дело. Я влюбился в нее, и это всего за один чертов день.

– Ты это сделаешь? – спросила она, и когда ее глаза встретились с моими, я кивнул.

В тот момент, когда Джеремая сказал, что пойдет со мной, мое сердце пропустило чертов удар. Я не должна была чувствовать себя такой счастливой в этот момент, со всем, что сейчас происходило, но не могла ничего поделать и просто чувствовала, что дедушка все это спланировал.

Джеремая взял меня за руку, выключил свет и повел к грузовику. Взяв телефон, он быстро написал кому-то, и я не могла не задаться вопросом – кому.

– Извини, мне нужно было написать Беккету, что меня не будет дома. Он будет волноваться после сегодняшнего.

– Ты имеешь в виду, что он все еще пытается вести себя как ваш отец?

– Да, но я принимаю это.

Я больше ничего не говорила по пути к дому дедули, и когда мы свернули на гравийную дорожку, нервы на пределе, когда мой телефон начинает звонить. Взглянув на экран, я ощутила боль, видя, как на экране вспыхнула фотография мамы. Я даже не позвонила ей. Дерьмо.

– Мама, – сказала я, и мой голос начал дрожать. – Он…он…умер, – выговорила я, когда слезы потекли по моим щекам. Она что-то произнесла, но я не могла что-то сказать в ответ. Я разваливалась на части прямо сейчас. Джеремая взял телефон, и я смутно отметила про себя, что он спокойно говорил о чем-то с мамой, прежде чем припарковать грузовик и обойти его, направляясь ко мне.

– Она едет, Лэндри. Она будет здесь утром, – кивнув, он взял меня за руку, и я выпрыгнула из грузовика, но чем ближе я подходила к ступенькам, ведущим к входной двери, тем тяжелее было продолжать идти. Слезы катились все сильнее, и я посмотрела на Джеремаю.

– Я не могу это сделать.

Он обнял меня и прижал к себе на пару минут, а затем посмотрел на меня.

– Ты можешь. Я не оставлю тебя.

Взяв меня за руку, он преодолел оставшийся путь со мной, открыл дверь и не отходил меня, когда мы вошли в дом.

Сделав глубокий вдох, я прошла внутрь. Осматривая гостиную, я заметила, что на краю столика лежал конверт.

Отпустив руку, Джеремаи я подошла к столу. Когда я уходила, конверта не было. Встав у стола, я смотрю вниз и увидела на конверте свое имя.

– Что это? – спросил Дрейк.

– Не уверена. Его здесь не было, когда я уходила, – Джеремая подошел ко мне, и мы оба сели на диван. Смотря на свое имя на конверте, я провела пальцами по нему и почти почувствовала присутствие деда. Перевернув конверт, я попыталась вскрыть его, не порвав содержимое. Я аккуратно вытащила лист и развернула его. Мои руки задрожали, когда я увидела свое прозвище. Джеремая положил руку мне на ногу, чтобы успокоить, когда моя слеза упала на листок.

Опустив взгляд, я принялась читать.

«Милашка,

Я думаю, если ты читаешь это, то я на самом деле пожертвовал собой. Я знаю, что сейчас ты готова отпинать мою задницу, но не мог позволить тебе ждать меня все время. Тебе нужно было вернуться в мастерскую. Какое-то время я болел, и, возможно, мне казалось, что это не так важно. Но это было важно, и теперь все кончено. Некоторое время, я молился, чтобы ты вернулась сюда, ко мне. И единственное, о чем я сожалею, так это о том, что не вернул тебя раньше. Я хотел показать тебе парочку вещей в мастерской, но уверен, что Джеремая сделает это. Джеремая. Теперь эта история, готов поспорить, будет такой же хорошей, как у Мими и меня. Позаботься о нем. Он хороший мальчик, скрывающийся под плохой оболочкой, но я знал с того самого момента, как он начал работать на меня, что он был мужчиной для тебя.

С учетом сказанного, я хочу, чтобы вы оба управляли мастерской. Он был подготовлен чтобы делать это, и честно говоря, я сказал ему все то дерьмо на днях, чтобы разозлить, но вместе с тем посмотреть, как он отреагирует на тебя. Неважно что он сказал, то, как он выглядел, когда увидел тебя в моей палате, сказало мне достаточно. Он любит тебя, даже если слишком глуп, чтобы признать.

Позаботься о маме. Не думаю, что она справиться с этим, но скажи ей – возьми себя в руки, лютик.

Я оставляю все, что у меня есть тебе и Джеремае. Вам решать, кто из вас двоих будет заниматься логистикой.

Милая, мне жаль, что я ухожу, но Мими уже ждет, и я не могу дождаться момента, когда смогу потанцевать с ней в моей мастерской в раю.

Люблю,

Дедуля»

Закончив читать записку, я взглянула на Джеремаю.

– Он знал, когда я уходила, что больше мы не увидимся.

И без единого слова, я передала ему письмо.

Когда Лэндри передала письмо мне, я не был уверен хотел ли вообще его читать. Я пытался не влезать в ее личные дела, но увидев на бумаге свое имя, не смог сдержать любопытства. Отдав лист мне, Лэндри внимательно наблюдала за мной, пока я читал.

На втором же предложении я рассмеялся, юмор Мэйса все еще оставался в этих фразах. Наткнувшись взглядом на свое имя, я остановился, вчитываясь в слова, написанные на бумаге. Мэйс знал, что я влюблюсь в Лэндри, но я все равно был рад, что они заехали в мастерскую, после того как его выписали. Если бы моими последними словами, обращениями к нему, остались те, что я сказал, хлопнув дверью в больнице, я бы никогда себе этого не простил. Он всегда был тем, кто видел в людях лучшее. И я прекрасный тому пример. Мэйс взял меня под свое крыло, и это спасло мою жизнь. Но, тем не менее, оставалось фактом, что он знал – Лэндри станет той девушкой, которая завладеет моим гребанным сердцем меньше, чем за выходные.

Продолжив читать, я увидел слова, которые озадачили меня. Он оставил нам все. Я перевел взгляд на Лэндри и увидел, что она улыбалась.

– Думаю, ты застрял со мной, – произнесла она с ухмылкой.

– Черт, я бы не смог уйти из мастерской, даже если бы захотел. Это было бы похоже на уход из чертовой семьи.

Я отдал ей письмо, и Лэндри, аккуратно сложив его, засунула лист обратно в конверт и положила его на стол. Повернувшись ко мне, Лэндри взглянула мне в глаза.

– Джеремая, мы рехнулись?

– Ну, с этим могут поспорить большинство людей в городе, насчет меня, по крайней мере, – засмеялся я.

– Я имею в виду, я только вчера приехала, а уже сегодня посмотри на нас.

Приобняв ее, я притянул девушку к себе.

– Лэндри, я никогда не был тем, кто действует по инструкции. Черт, ты была последней, кого я ожидал увидеть вчера, но Мэйс знал, что он делает. Ну, и вот мы видим, что из этого получилось? В ближайшие несколько дней тебе предстоит многое сделать, и я не хочу все усложнять, – ее улыбка внезапно угасла. Я, взяв ее за подбородок, чуть приподнял голову Лэндри, чтобы она взглянула мне в глаза. – Я хочу тебя, Лэндри Мэйс, но жизнь только что бросила в тебя огромный крученый мяч, а я хочу убедиться, что, когда все уляжется, ты также будешь считать, что я именно тот, кого ты хочешь.

Подождав мгновение, чтобы осознать, о чем он говорил, я, наконец, все поняла. Если взглянуть со стороны, мы, наверное, были похожи на двух идиотов. Однако, когда я смотрела на фотографию Мими и дедули, стоящую на столе, то не могла не задуматься о том, насколько молодыми и безумно влюбленными они выглядели.