Непорочная для Мерзавца (СИ) - Субботина Айя - Страница 5

— Мне просто нужно немного полежать, — говорю сбивчиво, путаясь в словах, потому что собиралась отделаться усталостью после лекций, но в последний момент вспомнила, что вместе с подругами сбежала после второй пары.

И мое неуклюжее вранье кажется настолько очевидным, что я поскорее иду к лестнице, чтобы не оглядываться на человека, которого только что, сама того не желая, оскорбила предназначенным другому поцелуем.

Надеюсь, Габриэль, когда-нибудь ты столкнешься со своим личным чудовищем, и оно сожрет твое поганое сердце, до того, как ты перестанешь дышать.

Я торчу в гостинице почти безвылазно.

Я, гуляка, блядун и неутомимый трахарь, пять дней кряду выхожу на улицу только, чтобы подцепить какую-то жопастую телку и отжарить ее до пустых яиц. И меня вообще не интересуют их имена, единственное, что имеет значение — чтобы девочка была сочной, не заморачивалась по поводу «только раз — и разбежались», а в кармане не заканчивались «резинки».

Потому что, так уж получилось, что в ту ночь, после нашей с Кирой встречи, я проснулся мокрый и с такой болезненной эрекцией, что хотелось, как оборотню, выть на луну. Я валялся в постели, качался с боку на бок, словно контуженный, окруженный фантомными звуками ее голоса и запахом слез, и ни хера не помогало, пока я не взял себя в кулак.

Кончил. Тупо спустил все в руку, и лежал, уставившись в потолок, не зная, от чего же корчит больше: от того, что сперма стынет на животе липким холодным пятном, или потому, что в последний момент перед этим «ручным» оргазмом, я увидел ее блядские криптонитове глаза. Просто взял — и увидел, как будто это она мне отсасывала, и смотрела снизу-вверх, втягивая в горячий рот, так чертовски туго сжимая член щеками, что я хотел сдохнуть в ее поганых губах.

И с того сна все быстро пошло под откос. Словно я завис на самом пике американских горок, и вдруг начал падать спиной вниз, и небо, которое было таким охеренно близким, вдруг скрутило средний палец и от души пожелало разъебаться об неведение вдребезги.

Однажды меня угораздило вляпаться в драку с не слишком умными, но хорошо вооруженными перепуганными пацанами, один из которых решил, что выстрел в упор — хороший ответ на мое пожелание самому себе отсосать. Пуля прошла навылет, и мне повезло отделаться легким испугом, но я на всю жизнь запомню то чувство, когда острый кусочек стали прожег меня насквозь, словно игла — пластилиновую куклу.

До той ночи я был уверен, что ничего противнее быть уже не может.

Оказалось, может, и это — не физиология, а просто ее глаза в момент, когда я кончил в полной тишине и пустой постели.

Клянусь, если бы Кира-блядь была где-то поблизости, я бы просто ее задушил.

Но к счастью для моей матери и облегчению не слишком хорошей репутации, Кира существовала на другом конце города, и наши с ней дороги больше не пересекались.

До пятницы, до звонка матери, в которой она случайно проболталась о дяде и его поездке на солнечные тропические острова. Естественно, с невестой. И, само собой, моя мать ненавидит ее так же сильно, как и я, потому что всепрощение в нашей семье под запретом еще со времен, когда был жив отец и он учил нас с братом всегда давать сдачи.

Она не знает, чем занималась Кира и как познакомилась с Рафаэлем, и я храню эту тайну только в память о брате и потому что не хочу пачкать его образ. Для нее он навсегда останется мягкой копией отца, потому что Раф унаследовал от него все. Как мы часто шутили — спиздил даже глаза, ведь в нашей семье белокожих я единственный темноволосый и смуглый.

Узнать, куда именно дядя повез свою куклу — плевое дело. Пара звонков нужным людям — и я знаю все, вплоть до бунгало, которое он забронировал на все выходные.

Политики только думают, что хорошо маскируются, а на деле вся их жизнь — сплошная возня между двумя стеклами под журналистским микроскопом.

Последнее, что я делаю перед тем, как запрыгнуть в самолет — снимаю девочку из эскорта. Ту, которая сразу, без всяких заморочек, соглашается трахаться за деньги.

Такая крепкая кобыла почти с меня ростом, с накаченной приседаниями жопой, с большими сиськами и аккуратной шоколадной полоской волос на лобке.

Я трахаю ее в самолете раза три — не меньше. За облаками, отпуская пошлые шутки о том, что мы покорили «высоту секса».

— Ты какой-то напряженный?

Хорошая девочка, правильно берет в рот: становится боком и оттопыривает задницу, чтобы я пару раз отвесил всей ладонью. Старается, просто как профессионалка, до самого горла. Хотя, она и есть профессионалка.

И когда я откидываю голову, чтобы забыться в этих тренированных губах, единственная мысль, жалящая пустую башку, на хрен убивает все желание кончить. Потому что я хочу совсем другой рот.

«Почему, блядь, ты не дала мне, Кира?»

Я отталкиваю голову девочки, хоть она очень старается и умудряется стонать даже со мной во рту, но сейчас она мне не нужна. Ни она, ни этот пустой трах, который будет просто еще одной разрядкой в духе первых трех.

— Как тебя зовут? — спрашиваю деваху, когда она поправляет одежду и садится напротив меня в кресло, тут же неуловимо — чувствуется опыт — поправляя макияж в считанные минуты.

— Снежана, — улыбается, на миг отрываясь от ручного зеркальца. Другая бы обиделась, а этой хоть бы что. Привыкла?

Хотя, какая в хрена разница.

— Ну и какая у нас легенда? — спрашивает она чуть позже, потягивая принесенное стюардессой шампанское.

Есть особая прелесть в частных рейсах: шампанское у ни всегда холодное и элитное, а не какая-то кислая бурда. А я, хоть и взрослый кобель, люблю игристые вина элитных сортов. Коньяки и водку пью исключительно под херовое настроение.

— Легенда? — переспрашиваю я. Вот сейчас, если она не перестанет зудеть тупыми вопросами, придется грубо попросить ее захлопнуть рот. Мне нужно как минимум подумать, что делать дальше, после посадки.

— Ну, ты же везешь меня на дорогой курорт. — Она прячет помаду в сумочку и делает выразительный «чмок» ярок-красными губами. Готов биться об заклад, у нее было много мужиков, которых страшно возбуждала размазанная по члену красная помада, но меня это не заводит, как, собственно, и ее рот в принципе. — Кем я должна притвориться? Если твоей девушкой, то нам нужно придумать историю. Ну, типа, где познакомились и…

— Моей девушкой? — Я чувствую себя идиотом, второй раз с трудом улавливая, куда она клонит. Вернее, я-то понимаю, но до последнего верю, что она несет всю эту чушь не всерьез. Но похоже деваха не шутит, поэтому придется вправить ей мозги. Жаль, что приходится быть первым, кто поимеет ее еще и в эту часть тела. — Послушай, Снежана. Ты — никто. Просто девочка, которую я купил, чтобы трахать, когда мне приспичит. У тебя проблемы с этим? Потому что я не собираюсь сочинять херню про нашу влюбленность. Ты — моя проститутка, и только так.

Она округляет глаза, явно неприятно удивленная таким положением дел, и я почти готов предложить ей свободный парашют, потому что, кажется, брать ее с собой было плохой идеей, но ей хватает ума промолчать.

— Хорошо глотаешь, — киваю на ее судорожно передернутое горло.

На самом деле, я взял ее не только для того, чтобы приятно проводить время и не заморачиваться съемом на пляже. Она — из эскорта. И я предвкушаю реакцию Киры, когда я представлю так мою спутницу. Дядя наверняка не сказал ей, что у него «особое» отношение к платным девочкам. Еще бы, вряд ли в их вылизанных отношениях нашлось место неудобному разговору, и уж точно он не рассказал о милой и хорошей девочке Лизе, которую под него подложили влиятельные люди. И о том, что милая и хорошая девочка Лиза оказалась героиновой проституткой, которая сливала его звонки, скринила почту и делала прочую заказную работу, пока дядя думал, что нашел женщину своей мечты.

Говорят, молния не попадает в одно и то же место, но в Диму она въебашила дважды.

Самолет приземляется около шести вечера по местному времени. Неподалеку от курорта — частный аэродром, где нас уже ждет водитель. Все по высшему разряду, как я люблю. И деваха держит рот на замке, просто радуя сообразительностью. Если так пойдет и дальше, оставлю ей щедрые чаевые.