Черная кошка для генерала (СИ) - Елисеева Валентина - Страница 34

Однако и тут его ждало разочарование: Гильдар сурово заявил, что наследование престола Картума должно идти по прямой кровной линии, и что если Леон будет выкрутасы выкручивать, то он, Гильдар, самолично приедет в поместье Ардамасов, чтоб свечку им с Соларой подержать, пока они наследников делать будут.

И Леон понял, что он крупно попал… Да что же за жизнь такая несправедливая?! Он всю жизнь старательно сторонился придворных интриг и вот… попал, как куренок в суп! Теперь все вокруг него кипит-бурлит, а он варится и варится в чужих кознях и интригах…

Похоже на то, что к Слепой Ведунье ему уже поздно ехать…

Тем временем Лара носилась по своим покоям с камеристками в арьергарде:

«Надо заранее уложить в сумки все необходимое. Ну, сумок нормальных тут нет, одежду в сундуках хранят, но сундук в обозе спрятать сложно: Еремий сказал, что всего одна подвода будет, а в ней еще и мне место должно найтись. Эх, скандал бы закатить, да не в том я сейчас положении, чтоб со скандала супружескую жизнь начинать, и так уже дел наворотить успела. Слава Богу, Леон жив остался, а я и втихаря с ним уехать смогу, — размышляла Лара. — Точно! Надо ранцы походные у ребят попросить, на них Леон точно внимания не обратит: не будет же он пересчитывать: двенадцать солдатских ранцев лежит или пятнадцать? Все остальное мне Варт потом отдельной каретой пришлет — об этом тоже надо договориться, а уже вечереет и свадьба завтра! Шустрее, Лара, шустрее!»

Вечер перед свадьбой прошел у Лары в бегах и хлопотах, но привычка быстро собираться в путь по «горящей» путевке и в этом мире ее не подвела: к началу ночи все было упаковано и в один ряд к солдатским вещам в обоз уложено. Солдаты смеялись, но не противоречили ей. Кажется, они решили, что это у них с Леоном такие ролевые игры… Ну-ну.

Лара свалилась в постель уставшая, как ломовая лошадь, и не успела войти в транс, так как сон пришел куда раньше заветного транса…

— Вставайте, ваше высокородие, жениться пора! — утро Леона началось с вопля Огаста.

«Зачем так орать? — вздохнул Леон. — Без меня все равно не начнут».

— Вставайте, ваше высокородие, пока принцесса себе другого жениха не нашла, помоложе и покрасивее! — продолжал надрываться оруженосец.

— А что, есть варианты?! — Леон подскочил на постели с загоревшимися надеждой глазами.

Огаст нахохлился, неодобрительно посмотрел на него и пробасил ломающимся юношеским голосом:

— Да ну вас, всю шутку испортили. Какие варианты?! Собирайтесь, ваше высокородие, хватит голову мне морочить! В гостиной вас уже брат Тельд дожидается.

Быстро умывшись, побрившись и причесавшись, Леон с помощью Огаста нарядился в самый парадный из своих парадных мундиров, позволил оруженосцу опрыскать себя какой-то жидкостью типа «духи» с терпким ароматом, дескать «так положено», и вышел к ожидавшему его другу. Увидев, что Тельд одет в монашеское торжественное одеяние и держит в руках свое личное старинное Священное Писание, Леон понял, что друг все-таки решился обвенчать его с принцессой.

— А как же основополагающие правила Братства? — с легкой ехидцей спросил Леон. — Решился нарушить?

— Никоим образом, — невозмутимо ответил Тельд. — Обвенчаю вас с легким сердцем и спокойной совестью. Кстати, с тобой я тоже должен перед церемонией бракосочетания побеседовать. Может, у тебя есть вопросы относительно твоих будущих супружеских обязанностей?

На последней фразе у Тельда местами прорывался смех, и вообще он выглядел донельзя довольным и умиротворенным.

— Издеваешься? — сумрачно глянул на друга Леон. — Чему ты улыбаешься?! Что тебе наплела моя невеста?!

— Ничего, — серьезно ответил Тельд, — она ни единым словом не опровергла твоего рассказа.

Леон пытливо всмотрелся в лицо друга: вчерашняя беседа Тельда с Соларой длилась около трех часов (нет, он не следил в окно за прибытием и отбытием кареты, просто случайно обратил внимание), о чем же они беседовали, что друг без оговорок согласен обвенчать их? Попросив Огаста подождать их в коридоре и закрыв за оруженосцем дверь на засов, Леон спросил:

— Она рассказала тебе о тайных причинах своих интриг, и ты счел эти причины уважительными? — предположил Леон. — Уж не о возрождении ли рода Зоиларов шла речь? Король только о нашем будущем мифическом потомстве и говорит.

Тельд покачал головой, отрицая такую версию, и улыбнулся. Леон прищурился:

— Но хоть кто ее заставил прийти ко мне и зачем, ты узнал у нее?

— Узнал, — также светло улыбнулся Тельд.

Невероятное облегчение накатило на Леона: наконец-то закончатся все эти надоевшие тайны! Зная причины, куда легче прогнозировать следствия и легче выстраивать отношения с навязанной супругой. Жить-то им все равно придется вместе и довольно долго, так как король будет всячески препятствовать их раздельному проживанию: ему ведь прямые наследники нужны! Милор хоть и несет в себе частичку королевской крови, но пятно позора его незаконнорожденности не позволит теперь претендовать на престол ни ему, ни его детям. Это король мог бы признать своего внебрачного сына от любовницы, но не королева. (Если бы Лара могла сейчас слышать эти рассуждения, она бы сильно возмущалась таким двойным стандартам в отношениях мужчин и женщин.)

— Рассказывай, раз узнал, — нетерпеливо поторопил друга Леон. — По какой причине она именно ко мне заявилась?

— А вот сам у нее и спросишь, — хохотнул Тельд, — у меня, знаешь ли, тайна исповеди и все такое…

— Ты издеваешься?! — задохнулся от негодования Леон. Что за дела творятся в родном королевстве?! Почему у него складывается впечатление, что он — единственный, кто не понимает совершенно очевидных для всех других вещей? Очевидных для всех его солдат и друзей. Очень неприятно чувствовать себя таким несмышленым.

— Не издеваюсь, — заверил Тельд, — но некоторые истины невозможно просто сообщить — они тогда столь же просто пройдут мимо сознания и человек не поверит в них как должно. Или вообще не поверит. Некоторые истины требуется осознать самому — и это единственный способ их познания.

— Или все еще проще и она изворотливо тебя обманула, — ворчливо добавил Леон.

— Нет. У меня теперь профессиональное умение отличать ложь от правды, — спокойно возразил Тельд. — Кстати, такое же умение наблюдалось раньше и у тебя: не пробовал к своей интуиции прислушаться — что она тебе говорит?

Леон нахмурился, Тельд снова хохотнул, и они отправились в главный королевский храм: близилось время, назначенное для церемонии венчания.

Сценарий церемонии не менялся столетиями. Все приглашенные лица толпились в храме на расстоянии трех шагов от алтаря (сегодня это было несметное количество аристократов всех мастей и Рийхет в полном составе — знать, не только Варт видел глобальные перспективы у заключавшегося сейчас брака). Свободным в этом сонме вельмож оставался только проход, по которому должна была выйти к алтарю невеста в сопровождении старшего мужчины своего рода. У алтаря стоял в ожидании жених в окружении своих друзей (за спиной Леона стоял Гильдар), а лицом ко всем стоял Тельд, убежденно вещавший о том, что счастливо и полноценно любой мужчина может жить лишь в законном браке, окруженный кучкой своих отпрысков — эта речь была обязательной частью программы, долженствующей убедить всех холостяков в необходимости срочно сунуть голову в петлю, то бишь, в брачное ярмо.

Как только священник закончил свою прочувствованную речь, восхвалявшую прелести семейной жизни, музыканты запиликали на скрипках вечный тоскливый мотив церемониальной венчальной мелодии. Из дверей дальнего придела вышла невеста под руку со своим братом-королем.

Против воли Леон залюбовался своей без-пяти-минут-женой: хрупкая, как прелестный цветок, упругие черные локоны блестящих волос резко контрастируют с белоснежным платьем, глаза огромные, темные, обрамленные длинными стрелками ресниц. Нервный румянец, судорожно сжатые пальцы на рукаве короля, но голова гордо откинута, ровный носик приподнят, выражение лица невозмутимое и величественное, как у давно царствующей королевы, а не у семнадцатилетней девчонки-затворницы, лишь на днях вышедшей в свет. Множество противоречий в облике, поведении и поступках принцессы сводило Леона с ума, заставляя его сомневаться во всех своих выводах относительно ее персоны. Под какой единый знаменатель умудрились все другие подвести ее действия, Леон не понимал. Вот и сейчас: плывет по залу через море напыщенных вельможных лиц с видом ледяной королевы и он убеждается, что Солара Зоилар — хладнокровная прожженная интриганка, но тут она замечает его — и ее лицо освещается такой теплой, радостной, сияющей улыбкой с явственным налетом вины и неуверенности, что сердце Леона сбивается с такта и ему хочется заверить девушку, что все будет хорошо…