Одри Хепберн – биография - Уолкер Александр - Страница 38

• Предыдущая
• 38/76
• Следующая

Как только съемочная группа установила освещение и кинокамеры, все пошло не так, как надо. Недавние сильные дожди пропитали дерн влагой. Одри и Астер, вальсируя, часто оказывались на голой земле, лишь слегка подкрашенной зеленой краской и немного затуманенной специальными фильтрами на линзах камер. Эти голые места были хорошо заметны, если присмотреться повнимательнее. Вместо легкого танца мечты получалось нечто неуклюжее. Несколько раз поскользнувшись и зацепившись за что-то, Одри рассмеялась: «Я двадцать лет ждала возможности потанцевать с Фредом Астером, и что же я теперь имею? Брызги грязи в глазах!» Еще одно препятствие возникло из-за… нижнего белья Одри. В то время, как они с Фредом вальсировали на «лужайке», короткое белое свадебное платье от Живанши изящно вздымалось вверх достаточно высоко и можно было заметить розовые трусики Одри. Чтобы избежать цветового диссонанса, Донен остановил съемку. Ассистент режиссера гнал машину восемь миль до Шантильи, остановился у какой-то лавчонки, буквально влетел в нее и купил там пару белых трусиков детского размера для кинозвезды. Таким образом под туалетом Живанши, стоившим несколько тысяч долларов, на Одри в этой сцене были трусики за 98 центов.

Баронесса ван Хеемстра жила в Париже, но она редко приходила смотреть, как снимается в кино Одри с Астером. Однажды баронесса присутствовала на съемке сцены на Монмартре. Одри, заметив, что девушка из съемочной группы дрожит от холода, сняла с себя куртку с подкладкой из овчины, которую накидывала поверх легчайших «творений» Живанши, и набросила ей на плечи. Баронесса выразила свое недовольство на голландском. Одри в ответ лишь рассмеялась.

Посещение баронессы было примечательно не только как проявление материнской заботы. Это был один из тех редких случаев, когда дама с жестким и строгим лицом согласилась дать интервью. Возможно, тот факт, что репортер работал на «Крисчен Сайенс Монитор», светский орган, представляющий религию, последовательницей которой считала себя баронесса, стал причиной наиболее откровенных ее высказываний о недавней войне. Она решительно отвергает все слухи о том, что была героиней Сопротивления.

Волни Херд из «Монитора» характеризует баронессу как «очаровательную, гордую даму с „энергичной“ прической седых волос, ясными голубыми глазами, которые выглядят таким контрастом по сравнению с темными глазами Одри… она выражает собой саму сущность благородной женщины». И Херд далее продолжает: «Мы беседовали о годах войны». «Нам удалось все это пережить в общем неплохо, – сказала мать. – Видите ли, вместо того чтобы впадать в депрессию, постоянно представляя жуткую картину оккупации, я, за какую бы работу ни принималась, всегда делала ее так, словно не было и нет никакой войны. И вы поразились бы, узнав, насколько это позитивное отношение помогало развеять жуткий гипноз войны, так, что мы самые разные вещи получали в нужное время и из самых неожиданных мест».

Херд комментировал ее слова: «Миссис Хепберн бросила на меня пронзительный взгляд, но глаза ее при этом улыбнулись. И по ее взгляду я понял, что миссис Хепберн выражает свое убеждение в том, что жизнь духовна и что у человечества есть силы и возможности не позволить диким случайностям, какими бы чудовищными они ни были, нарушить гармонию этой жизни».

Возможно, это несколько «ревизионистский» взгляд на воспоминания баронессы о военных годах, почти в такой же мере пересмотренный и отполированный, в какой были стерты из памяти и из прошлого те профашистские чувства и устремления, под письменным выражением которых она ставила свое имя в предвоенные годы.

Pабота над «Смешной мордашкой» завершилась в июле 1956 года, но отдыха для Одри не предвиделось. Фильм Билли Уайлдера «Любовь в полдень» был практически готов к съемкам. У Одри был небольшой перерыв – не более, чем несколько затянувшийся уик-энд, – который она провела в Бургенштоке перед тем, как вылететь в Лондон повидаться с друзьями. А там надо было уже возвращаться в Париж.

Прошел слух, что, дескать, актриса намерена принять швейцарское гражданство, чтобы не платить налогов в Англии. Британские налоги были самыми высокими в Европе. С людей со столь крупными доходами, как у Одри, скоро будут брать 98 процентов от заработка. Одри со смехом отмахивалась от этих слухов, заявляя: «Я вполне довольна своим британским паспортом». Это, однако, не совсем соответствовало истине. Она не отказывалась от своей принадлежности английской нации, но тем не менее оформляла документы, подтверждающие, что Швейцария – место eё постоянного проживания. Тут большое влияние на нeё оказал Ноэль Кауэрд. В начале 1956 года Кауэрд был вынужден оставить Англию и обосноваться на Бермудах, пытаясь не платить астрономические налоги со своих доходов. «Ты будешь маленькой дурочкой, если не сделаешь того же», – сказал он Одри. Она, всегда питавшая любовь к странам с холодным климатом, предпочла швейцарские Альпы Карибскому морю. Позднее и Кауэрд стал eё близким соседом. Все это означало, что теперь Одри будет жить в Англии не более трех месяцев в финансовом году. Заметим, что со времени «Жижи» eё пребывания в Англии делались все короче. Но прибыль от смены места жительства актриса получала огромную.

Мел готовился сниматься в фильме «Сбор винограда» для компании «МГМ». Это была драма с погоней, в которой вместе с ним был занят Пьер Анджели. Съемки намечены были на студии «Викторин» около Ниццы. На этот раз Одри, занятая на студии «Де Булонь» в Париже, оказалась далеко от него. Она успокаивала себя мыслью, что расстояние между ними не так уж и велико. Они будут каждый день беседовать по телефону, а по выходным встречаться в «Отель дю Кап» в Иден Роке или немного дальше по побережью в Сен-Тропезе.

Накануне первого съемочного дня Одри принесли телеграмму: «Как гордился бы я и как бы любил, если бы у меня была такая дочь, как Вы. Морис». 86-летний Морис Шевалье играл в этом фильме отца Одри, частного детектива, которого нанимают следить за американским миллионером-плейбоем. Этот детектив не подозревает, что таинственная женщина, за которой ухаживает миллионер, – его собственная дочь. «Было бы разумнее, – говорила позднее Одри, – если бы Гэри Купер играл моего отца, а Шевалье – моего возлюбленного». Это не было бестактностью с eё стороны. Ведь даже Уайлдера несколько обеспокоил похотливый блеск в глазах французского актера, хотя там должно было быть лишь мягкое отеческое сияние.

Пятидесятишестилетний Гэри Купер выглядел старше своих лет. И хотя Купер славился своим немногословием, он оставался страстным поклонником женщин, и его изборожденное, осунувшееся лицо наводило на мысль, что последствия его любви к противоположному полу были уже на виду. Он умело скрывал это пристрастие к флирту под маской сильного, молчаливого мужчины, человека чести, репутацию которого ему создали роли в вестернах и комедиях тридцатых годов, таких, как «Мистер Дидс едет в город». Конечно, существовал и «сексуальный» Гэри Купер, образ которого очень хорошо сумел использовать Любич, но Билли Уайлдер прекрасно понимал, что с разницей в возрасте между Купером и Одри следует обращаться крайне осторожно, чтобы не возникло нежелательных ассоциаций с незадолго до этого опубликованным набоковским романом «Лолита».

К счастью, Уайлдер пришел к выводу, что в фильме можно будет использовать комический талант Купера в том случае, если переделать сценарий вместе с Э. Л. Даймондом наподобие того, который они в 1936 году написали для Любича. В этом фильме Купер играл американского миллионера, семь раз женатого и преследующего героиню Клодет Кольбер. Так же, как и в том довоенном фильме, в «Любви в полдень» Одри отвергает своего Казанову до тех пор, пока он не раскаивается и не исправляется. Только на этот раз вместо воинственного флирта в стиле Кольбер Уайлдер заставляет героиню отвечать на ухаживания невозмутимым спокойствием уверенной в себе школьницы.

• Предыдущая
• 38/76
• Следующая