Благие намерения - Лукина Любовь Александровна - Страница 82

- Значит, он уходил от войск, - горестно бормотал Ар-Шарлахи, - а эти накрыли всех сразу…

Темные глаза Алият были угрюмы.

- Жаль… - обронила она. - Добрый был разбойник… Вздохнула и повернулась к Ар-Шарлахи.

- Там должна быть его часть добычи за Зибру, - хмуро сказала Алият. - Может, подождем, пока жар спадет?..

Ар-Шарлахи взглянул удивленно и рассерженно. Да, действительно, где-то среди пепла и угольев таился горячий золотой слиток - все, что осталось от кожаного мешка, полного золотых монет с профилем Улькара, - но… Нужно быть Алият, чтобы вспомнить об этом в такое мгновение.

- Времени мало… - буркнул он. - Пошли обратно… И они пошли, марая песок прилепившейся к подошвам копотью. Впрочем, следы, остающиеся за ними, становились по мере приближения к «Самуму» все светлее и светлее. Добравшись до каюты караванного, Ар-Шарлахи первым делом потянулся к шкафчику с вином. Все-таки Лако был друг…

- Куда идем? - спросила Алият.

- Куда хочешь…

Она постояла, недовольно сдвинув брови, потом повернулась и вышла. Когда корабль покачнулся и медленно двинулся дальше, в пустыню, Ар-Шарлахи извлек из-под подушек и положил на ковер металлическую плоскую черепашку, которую ему при расставании чуть ли не насильно навязал Тианги. Враждебно глядя на тускло поблескивающий подарок, скинул запятнанную сажей повязку, выцедил чашку до дна и стал ждать, когда тупое тоскливое отчаяние сменится настоящей злостью. Наконец усмехнулся криво и, взяв устройство, сдвинул на нем рубчатый выступ, затем вытянул за шишечку полый металлический прут. Внутри черепашки что-то пискнуло, а немного погодя тихий дребезжащий голос, слегка лишь похожий на голос Тианги, произнес:

- Я смотрю, ты не слишком торопишься… Имей в виду, с севера на подходе еще один караван.

- Вы сожгли моего друга! - тяжело дыша, сказал Ар-Шарлахи.

Несколько секунд устройство молчало, чуть слышно потрескивая.

- Не понял, - продребезжал наконец Тианги. - Объясни. В чем дело?

- Вы сожгли мой второй корабль! - заорал Ар-Шарла-хи, чувствуя, как глаза застилает пеленой. Злость наконец пришла, и можно было не выбирать слов. - А его вел мой друг! Что же вы делаете, вараны?.. Лучше бы вы меня сожгли!..

Он ругался взахлеб, пока не обессилел. Поднесенная к губам вещица потрескивала довольно долго, и Ар-Шарлахи, замолчав, подумал было с испугом и ликованием, что Тианги онемел от ярости. Ничуть не бывало. Тианги просто обдумывал услышанное.

- Да… Неприятно… - медленно проговорил он. - Но послушай… Ты же сам пожаловался, что тебе перекрыли дорогу. Мы ведь в общем-то стреляли из-за тебя… Чтобы тебе помочь… Разве не так?

- Я не просил… - обессиленно выдохнул Ар-Шарлахи.

- Мне очень жаль, - помедлив, отозвался Тианги. - Но на войне, знаешь, такое случается сплошь и рядом… Бьешь по врагу, а заодно накрываешь своих… Если не секрет, куда ты сейчас направляешься?

- Куда-нибудь…

Ар-Шарлахи показалось, что Тианги усмехнулся.

- Ну ладно. Удачи тебе… где-нибудь. Хотя сейчас это несущественно. Куда бы ты ни пошел, события будут везде одни и те же… А теперь верни эту штуку в исходное положение. Как договаривались.

Ар-Шарлахи послушно сдвинул рубчатый бугорок, и черепашка онемела. Утопил металлический прут и уже хотел было снова отправить устройство под подушку, как вдруг заметил, что в проеме стоит и смотрит на него во все глаза бледная Алият.

- Ты говорил… с ними?..

Он насупился и, не ответив, спрятал вещицу.

- Сумасшедший!.. - хрипло сказала Алият. - Так кричал, что на палубе слышно… Это ты на них?!

- На них, - глухо сказал он и налил вина. Алият наконец-то догадалась прикрыть дверь и медленно опустилась на ковер, по-прежнему не сводя глаз с Ар-Шарлахи.

- Они - колдуны? - прямо спросила она.

- Не знаю, - сказал он. - Вряд ли. И потом, я уже тебе, кажется, говорил, что в колдовство не верю…

- А это? - Она кивнула на подушку, под которую он сунул подарок. - А молнии?..

- Это не молнии, - буркнул он. - Тианги сказал, что это ракеты.

- Что?!

- Ну… Как бы это тебе объяснить? Ты ведь ни разу не была на празднике в Харве…

- Я видела ракеты на празднике в Зибре.

- А! Ну вот… У нас это игрушки, а у них оружие… Поняла теперь?

- Поняла… - тихо ответила Алият.

- Что ты поняла?

Алият помотала опущенной головой: то ли чтобы прийти в себя, то ли просто сбрасывая повязку. Бесцеремонно отобрала чашку и выпила остаток вина залпом. Взвесила посудинку в руке, как бы прикидывая, куда зашвырнуть.

- Я поняла, что с ними нельзя ссориться… - надломленным голосом сказала она. - Колдуны, не колдуны… Не дразни их, слышишь? Соглашайся!

- На что? На мятеж? На новую смуту?

Алият поставила чашку на ковер, нахохлилась, зябко повела плечами.

- Все-таки я тебя не понимаю, - призналась она, покосившись на чумазое изваяние государя. - Ты ненавидишь Улькара. Ты в него прошлый раз посудиной бросил разбить грозишься… Ну так они же тебе это и предлагают поднять против него бунт! Что тебе еще нужно?..

Медленная судорожная усмешка покривила смуглое длинное лицо Ар-Шарлахи.

- Если, ненавидя Улькара, - тщательно подбирая каждое слово, изрек он, - я буду вести себя подобно Улькару то чем я лучше него?

Алият с напряженным вниманием вобрала глубокую эту мудрость, но, судя по оторопелому выражению лица, постичь ее так и не смогла.

- Ну вот что ты сейчас сказал? - не выдержав, взорвалась она. - Ты же сам не понимаешь, что ты сейчас сказал!.. И хватит пить!

С видом покорным и разочарованным Ар-Шарлахи дал себя обезоружить. Алият была вне себя.

- Просто чистеньким быть хочешь! - злобно перевела она сложные логические построения Ар-Шарлахи на общечеловеческий язык. - В крови по брови, в дерьме по брови, а все еще из себя что-то строишь!.. Пальмовая Дорога только знака ждет! Голорылых - ненавидят! Ты уж мне поверь, я-то знаю…

- Можно подумать, я не знаю… - проворчал он.

- Главное, сам же говоришь: ничего с тебя за помощь не возьмут!..

- Как это не возьмут? К морю вон выходить запретили…

- Оно тебе нужно?

- Нет. Просто не люблю, когда что-нибудь запрещают.

- Я с тобой с ума сойду!