Благие намерения - Лукина Любовь Александровна - Страница 98

- Не кому, а на что, - поправил его Кахираб и запутал все окончательно.

Ар-Шарлахи озадаченно потер кулаком переносицу. Что-то он хотел спросить очень важное… При всей своей откровенности Кахираб мастерски умел увести разговор в сторону.

- Да! Что там с Кимиром? - вспомнив, отрывисто осведомился Ар-Шарлахи. - На палубе болтают, Гортка уже нашего посла принял…

- Странно… - то ли удивился, то ли прикинулся удивленным Кахираб. - Ну вот откуда они могли об этом услышать?

- Так правда или нет?

- Конечно, правда. И про послание Гортки Улькару - тоже. Так что, считай, тылы у нас пока надежны…

- Позволь! - встрепенулся вдруг Ар-Шарлахи. - А как же Гортка мог принять нашего посла без верительных грамот?

- Н-ну… - Кахираб в затруднении пошевелил бровями. - Как тебе сказать… Словом, грамоты пришлось изготовить прямо там, на месте.

- А мою подпись?

- Тоже…

Ар-Шарлахи в гневном недоумении взглянул на Кахираба, но ничего не сказал и, засопев, полез за кувшинчиком. Даже Алият в свое время не обращалась с ним столь бесцеремонно. Кахираб проследил беспокойным взглядом за рукой владыки, потянувшейся к дверце шкафчика, и, видимо, опасаясь, что в него сейчас все-таки вольют нелюбимый им напиток, поспешил откланяться.

Ар-Шарлахи успел сделать глотка два, не больше, когда дверь каюты приоткрылась вновь. Должно быть, Алият все это время ждала в коридорчике, когда Кахираб наконец уберется.

- Ушел? - враждебно спросила она и по недавно приобретенной привычке оглядела углы. Переступила порожек, прикрыла дверь и, присев напротив, сердито уставилась на Ар-Шарлахи. - Ну? - желчно, с вызовом осведомилась она. - Кого он тебе еще сосватал?

Тот поперхнулся и, расплеснув вино, поставил чашку на ковер.

- Слушай! Ну сколько можно? То с купцом этим, то…

- С купцом? - Алият недобро прищурилась. - Не удивлюсь, если это Кахираб его наладил в Ар-Аяфу… с девочками для отца нашего Шарлаха, - не удержавшись, ядовито добавила она.

Ар-Шарлахи вскинулся, и несколько мгновений оба пристально смотрели друг другу в глаза. Наконец он почувствовал себя неловко, нахмурился и отвел взгляд.

- Да ладно тебе… - буркнул он, снова поднося чашку к губам. - Можно подумать, у Кахираба только и забот, что тебя злить…

- Сразу я ему поперек горла встала, - сдавленно проговорила она. - И ты тоже хорош! Послал бы его один раз к верблюду… через кивающие молоты! С тобой что хотят, то и делают, а ты!..

- Сама же говорила, что Кахираб все сам за меня сделает…

- Да, конечно! - Она сверкнула глазами. - Племянницу Гортки за ручку приведет, только что ножки ей за тебя не раздвинет!

- Слушай, да прекрати же! - не выдержал он. - В конце концов, это ты сказала, что любишь. Я тебе, по-моему, ничего подобного не говорил и в верности не клялся!..

Он залпом допил остатки вина и снова наполнил чашку.

- Клялся, не клялся… - угрюмо молвила она. - Какая разница?..

- Ничего себе!.. - только и смог выговорить он. Алият сидела нахохлившись, и мысли ее, судя по всему, были безрадостны.

- Может, в самом деле взять да и сбежать? - промолвила она в тоске. Он усмехнулся:

- Куда? Мы ведь уже с тобой об этом говорили, и не раз… Не к морю же!..

Алият медленно подняла голову.

- А почему нет? - спросила она.

Поднятые ливнем алые и нежно-желтые цветы давно остались за кормой, вокруг снова скалились нетронутые влагой белые барханы Чубарры. Хотя и за кормой, наверное, ничего уже не осталось - за три дня солнце должно было неминуемо спалить все до последнего стебелька.

Армада Шарлаха, описывая огромный полукруг, двигалась к югу, преследуемая по пятам превосходящими силами Харвы. Случайно или умышленно, но этот маневр Кахираба, можно сказать, уберег Пальмовую Дорогу. Возможность уничтожить мятежников в одном сражении была настолько соблазнительна, что караванные Харвы не рискнули дробить флот на отдельные карательные отряды. Конечно, оазисы, взбунтовавшиеся против государя и бога (что, впрочем, одно и то же), будут непременно усмирены и наказаны, но не сейчас, потом, после того как от кораблей безбожного Шарлаха останутся лишь чернеющие в пустыне ребра да позвонки.

Еще на второй день пути Кахираб попросил у Ар-Шарлахи подаренную Тианги металлическую черепашку и что-то с ней сделал, после чего устройство онемело. На вопрос, зачем это нужно, Кахираб ответил, что на всякий случай. Ар-Шарлахи остался недоволен такой немногословностью и, как всегда, потребовал объяснений.

- Понимаешь… - сказал Кахираб. - Я совершенно не уверен, что за нами не следят. Как бы это тебе растолковать… Ты, наверное, обратил внимание, что я и своей игрушкой тоже в последнее время не пользуюсь? Словом, есть у нас такое устройство, которое как бы видит, откуда ты сейчас передаешь…

Напряженно слушающий Ар-Шарлахи сбился и досадливо тряхнул головой:

- Что передаешь?

- Н-ну… в смысле - говоришь. С тем же Тианги, скажем… А кто-то, пока ты с ним болтаешь, отмечает, где мы находимся, куда движемся… Кроме того, мне совершенно не интересно, чтобы они знали наши планы.

- Да кто они? Ты же сказал, что Тамуори отстранили!

- Отстранили и выслали, - подтвердил Кахираб. - Но многие сторонники его - остались. И Тианги они терпеть не могут по-прежнему.

- Мог бы и просто попросить, чтобы я этой штукой не пользовался, - недовольно заметил Ар-Шарлахи.

- Да не беспокойся ты… Я тебе его потом снова включу… То есть… м-м… Ну, оживлю, словом. Перед самым боем.

Устройство Кахираб оживил ночью, когда, оказавшись чуть севернее тени Ар-Нау, флот мятежной Пальмовой Дороги наконец приостановился и стал поджидать преследователей. Скрываться теперь уже не было смысла. Так, во всяком случае, утверждал Кахираб.

Погонщики кораблей и караванов, поеживаясь и закутываясь поплотнее в белые, позеленевшие под луной плащи, спустились по веревочным лестницам на успевший остыть песок и двинулись туда, где служителями сооружался четырехугольный шатер с круглым металлическим зеркалом вместо крыши. Гологоловый молчаливый жрец (теперь уже первосвященник), казалось, не чувствовал холода вообще - прямой, недвижный, он стоял, безучастно глядя, как втыкают в песок четыре шеста, увенчанные бронзовыми рогатыми мордами, и натягивают полотно. Многие время от времени поднимали укрытые до глаз лица к яркому, словно сточенному с края диску в черном обильном звездами небе, и каждый, должно быть, думал о том, что всего лишь несколько суток разделяют завтрашнюю битву и ночь разбойничьей злой луны. Совпади они - и можно было бы сказать заранее, за кем останется победа. Хотя все прекрасно понимали, что хоть Кахираб и выскочка, но время подгадал правильно, дальше отступать было бы просто глупо.