Тайна священного колодца - Чичков Борис - Страница 10

• Предыдущая
• 10/14
• Следующая

Страшные вести летели по индейской земле. Но у индейцев уже не было сил отстоять свою свободу. Провинции были разобщены. Люди запуганы жестокостью бледнолицых. Отряды испанцев были уже недалеко от столицы индейцев майя.

Халач-виник знал об этом и все чаще выходил из своего храма на площадку пирамиды и тревожно смотрел вдаль. Халач-виник был уже стар. Он стоял на верху пирамиды, двумя руками опираясь на свой жезл.

Верховный правитель решил не ожесточать испанцев. Ведь теперь у его народа, ослабленного голодом и бедствиями, нет сил, чтобы победить чужестранцев. «Я встречу их мирно, предложу им драгоценности и тем спасу свой народ», — решил Халач-виник.

Увидев огромный город, испанцы остановились и дали залп из мушкетов. Грохот их выстрелов разнесся над площадью и пирамидой.

По четыре в ряд двигались на своих конях закованные в латы конквистадоры. У каждого наготове заряженный мушкет. Отряд прошел мимо рынка, с которого уже разбегался народ, и подошел к подножию пирамиды Кукулькана. Дон Франциско некоторое время любовался этим удивительным сооружением.

Халач-виник надел на себя самый торжественный наряд, собрал драгоценности, положил их на большое золотое блюдо. Медленно спускался он по ступеням пирамиды. Жители Чичен-Ицы выходили из домов, чтобы увидеть эту встречу. Дон Франциско спрыгнул с коня на землю. Он поднял забрало, подкрутил свои лихие усы и направился навстречу Халач-винику.

Всего несколько шагов разделяли представителей двух миров.

Халач-виник преподнес испанцу золото.

«Ага! — воскликнул про себя Франциско, и глаза его блеснули радостным светом. — Значит, мы попали в богатый город?»

Конквистадор принял блюдо из рук правителя и передал его своим солдатам.

Халач-виник поклонился. Дон Франциско ответил поклоном и подозвал переводчика.

— Скажи этому старику, что мы оставим его в покое, если он отдаст нам все золото.

Правитель отрицательно покачал головой: «Золота больше нет!»

— Врет, — сказал Франциско. — Эдуардо, за мной! — крикнул он адъютанту. — Вы придержите этих косоглазых.

Мушкеты были направлены в сторону индейцев, собравшихся у пирамиды, а Франциско, гремя мечом, упорно лез по крутым ступеням вверх, к храму. Он поднялся на верхнюю площадку пирамиды, вошел в храм, отбросил ногой священную циновку из шкур диких зверей, посмотрел на тлеющие угли в каменной пасти ягуара. Увидев деревянного идола на пьедестале, Франциско выхватил меч. В разные стороны полетели щепки. Мечом Франциско откинул в сторону красочные одежды Халач-виника.

— Старая лиса, — процедил сквозь зубы испанец. — Он думает, нас можно провести. Где-то он спрятал золото. Все равно найдем. — Где золото? — крикнул он правителю, спустившись вниз.

Никто на земле не смел повысить голос при Халач-винике. Крик бледнолицего человека казался Халач-винику громом, ниспосланным самим богом. Но он понял, чего хочет этот человек в железных латах, и отрицательно покачал головой.

— Эдуардо, — крикнул Франциско своему адъютанту, — сделай его величеству священное ложе! Сейчас ты у меня по-другому заговоришь!

Испанские солдаты врыли четыре столба, соединили их жердями, на жерди положили сучья — образовалось ложе. Под ним Эдуардо разжег костер.

Халач-виник стоял, по-прежнему высоко держа голову в дорогом уборе из разноцветных перьев. Четверо солдат подошли к нему.

Но на его лице не было страха, как будто он не видел испанцев, не видел огня. Солдаты схватили его за руки и за ноги. Головной убор из перьев упал на землю.

— Остановитесь! — вдруг крикнул након Тепеух.

— Хосе, Рафаэль, — приказал Франциско. — Взять его!

Несколько всадников врезались в толпу. Солдаты подбежали к накону и скрутили ему руки.

Халач-виника привязали к деревянной решетке, под которой горел огонь. Он лежал вверх лицом с открытыми глазами и смотрел на пирамиду. Она вела к самому богу…

— Где золото? — услышал Халач-виник вопрос испанца. — Я сохраню тебе жизнь, если скажешь, где спрятано золото.

Халач-виник как будто не слышал этого безумного голоса. Он смотрел на свою пирамиду, он любовался ее величием и красотой.

Огонь уже охватил тело Халач-виника. Нет, он не испытывал боли! Ему казалось, что он возносится вместе с дымом и огнем вверх к богам. Может, он превратится в одну из многих звезд, Которые светят по ночам? Ведь было так. Очень давно, когда на земле еще властвовала тьма. Боги разожгли тогда священный огонь. Первым в него вступил бог Текусиц-текотл — и на небе вспыхнуло солнце. Следом за ним в огонь бросился бог Намаут-цин — и на небе зажглась луна. Может быть, и теперь на небе зажжется еще одна звезда?

А бледнолицый продолжал яростно кричать одно и то же слово: «Золото! Золото!»

Халач-виник не закрыл глаза. Он смотрел на пирамиду, на храм и на голубое небо, когда огонь вознесет его туда.

Дон Франциско бросил последний взгляд на пылающий костер, в котором скрылось тело Халач-виника, и подошел к накону Тепеуху.

— Золото! — сказал Франциско, но након молчал, с ненавистью глядя на человека с белой кожей.

— Четвертовать! — приказал Франциско.

Блеснул стальной меч, и рука накона отделилась от туловища. Блеснул во второй раз, в третий… Тело накона без рук и без ног лежало на земле. Лицо его было обращено к небу. В глазах не было мучений и страдания. Глаза смотрели мужественно, так же, как они смотрели всегда.

Франциско взял с собой несколько солдат и монаха, в руках которого было святое знамя с крестом, и они направились в храм, где жители города совершали молитвы. Свет едва проникал сюда через небольшие окна, прорубленные в каменных стенах. В парадном углу стоял идол, лицо которого было помазано кровью. Тут же — огромная, как стол, каменная плита, поддерживаемая головами атлантов. На плите были следы свежей крови. Наверное, совсем недавно здесь принесли кого-то в жертву.

Служитель церкви приказал солдатам выбросить из храма идола и смыть кровь с каменной плиты.

Монах установил на том месте, где стоял идол, христианское знамя с крестом.

— Пригнать сюда всех краснокожих с площади! — крикнул дон Франциско.

Индейцы входили в храм, испуганно смотрели на крест. Рядом с ним стояли бледнолицые со страшными трубами в руках.

Монах высоко поднял правую руку и перекрестил всех, кто собрался в храме. Он говорил о том, что позорно поклоняться идолам, что есть только один настоящий бог — Иисус Христос. Все, чему верили индейцы, — это обман. Они напрасно отдавали жизни юношей и девушек богам.

Индейцы смотрели на знамя с крестом, на монаха. Слова его, переведенные на язык майя, не доходили до их сознания. Какой смысл в словах этого бледнолицего?

Когда молитву произносил с пирамиды их жрец, можно было видеть небо. Молитва уносилась к богам…

Закончилась проповедь, и индейцев заставили поклониться Христову знамени.

Дон Франциско и монах в сопровождении солдат шли уже к другому храму, к тому, где работал ученый-жрец, занося в книгу «Судьбы майя» все, что было памятно.

Солдаты налегли на дверь храма, били в нее прикладами, но она не подавалась, так как была сделана из крепкого дерева сейба. Ее открыв ученый-жрец. Он смотрел на испанцев, явно не понимая, зачем они пришли сюда.

Франциско оттолкнул жреца.

На каменном столе лежали раскрытая книга и кисточка, на которой еще не высохла краска. Испанский монах подошел к книге и перелистал несколько страниц. Переводчик объяснил ему, о чем говорится в книге.

— Значит, это противная нашему богу рукопись! — воскликнул служитель церкви. — Сжечь!

Солдаты вытаскивали книги и бросали их в еще пылающий костер, на котором только что сгорело тело Халач-виника.

Ученый-жрец подбежал к огню, обжигая руки, стал выхватывать книги. Сначала это забавляло солдат. Но потом один из них выхватил меч и со всего размаха ударил по спине жреца. Жрец упал в огонь, и его тело горело вместе с историей великого народа майя…

Испанские конквистадоры сковали железной цепью мужчин, оставшихся на площади, и повели в свои поселения, где всюду нужны были рабы.

• Предыдущая
• 10/14
• Следующая