Я - талисман дракона (СИ) - Вронская Кристина - Страница 12

— Потому что мы сделали это вместе. — мягко проревел он, и то и дело, ныряя здоровым крылом в воздух, пошел на снижение.

Сердце мое радостно трепетало от предвкушения того, что должно было произойти. Мы были почти у гор, а под нами расстилались леса, и веяло уже свежим, морозным воздухом с гор. Сразу пришла неприятная ассоциация с Этелем, но тут же растворилась, дав волю моему воображению. Дождь сходил на нет. Я, спокойная и счастливая, прижалась к Миру, сжав один из его позвоночных гребней.

Мы летели недолго. Меня даже начало клонить в сон, но каждый раз, когда Мир нырял здоровым крылом в воздух, пытаясь удержать равновесие, я приходила в себя. Дождь становился все более мелким, и, наконец перестал идти совсем. Я вздохнула. Мироальд пошел на снижение. Я сильнее обхватила шип дракона у головы. Он мягко опустился на мокрую траву, подняв капли дождя с растений. Здесь был такой свежий лесной воздух, что я, глубоко вздохнув, улыбнулась. В последнее мгновение посадка вышла жестковатой из-за его прожженного крыла. Я молча слезла со спины дракона, и стала ждать, пока он примет человеческую форму.

Мироальд преобразился в мужчину, черную пыльцу с которого унес вглубь леса ветер. Я сразу же заметила кровавую, жженную рану на его руке. Кровь пропитала весь рукав его рубашки и стекала к локтю.

— О, Небо! — я быстро подошла к нему, взяв за руку. — Мироальд! Ужас! Ты ранен… — прошептала я.

— Онифэль. — поднял на меня глаза Мир, — Эта рана — ничто, по сравнению с тем ледяным взглядом, которым ты смотрела на меня там, в замке.

— О, Мир… — я опустила с горечью глаза, — Ты же знаешь, что это все Этель! Он высосал у меня кровь! Как, как… — слово явно существовало, но толко я его, кажется, не знала.

— Вампир. — мрачно закончил дракон. — Но его больше здесь нет, так что успокойся.

Потом осторожно повернул мое лицо в сторону и ахнул:

— Кто тебе поставил эту позорную печать?

Я поняла, что он имеет в виду Красного Дракона.

— Артор. — тихо сказала я.

Его глаза смотрели с ненавистью на меня, но ненависть эта предназначалась не мне, а ворам, посягнувшим на его Сокровище, на меня.

— Я им отомщу. Я убью их. — мрачно сказал он, сжав губы.

— Нет, прошу, только не сейчас! — я по-прежнему держала в руках его сильную руку, и умоляющим взглядом смотрела ему в глаза. — Не оставляй меня. — почти прошептала я. Ком подступал к горлу, я чувствовала, что сейчас вновь из глаз покатятся по щекам колючие алмазные слезы.

Взгляд Мироальда смягчился. Он высвободил свою руку из моих, и положив на голову, аккуратно прижал меня к себе. Вторая его рука обняла меня за талию. Мое сердце успокаивалось, я чувствовала, как умиротворение разливается по телу. Я обняла дракона в ответ, закрыла глаза и прижалась щекой к его крепкой груди. Мы стояли так посреди прекрасного леса, на траве, покрытой дождевой влагой, посреди тьмы, которая могла поглотить все, кроме нас. Он перебирал мои волосы и только повторял мое имя:

— Онифэль, моя несчастная Онифэль… Никто больше не притронется к тебе, потому что я теперь ни на шаг тебя не отпущу от себя.

Одной моей части было страшно после таких слов, другой — спокойно. Я не смогла выбрать, что же во мне сильнее, и перестала думать о чем-либо вообще, наслаждаясь тем, что стою босой на лесной траве в объятиях Мироальда.

Не знаю, сколько мы так стояли среди омытого и свежего после дождя леса, но я вдруг почувствовала, что стало холоднее. Он сразу заметил то, как я дрожала и спросил:

— Ты не хочешь вернуться в Замок?

Я не хотела. Нет, только не в замок! Вздрогнув, испуганно помотала головой. Может быть потом, но не сейчас. Не могу снова видеть эти стены, шторы, ковры… Бесконечные лестницы. Нет.

Тонкая ткань платья нисколько не грела, и я только сильней прижалась к Миру. Но он отстранил меня рукой, и я растерянно взглянула на дракона. А мужчина быстро расстегнул рубашку, и я впервые увидела его прекрасное и крепкое тело, холодного светлого оттенка, оттененное полумраком ночи. Не успела я насладиться этим зрелищем, как он уже накинул мне рубашку на плечи.

— Спасибо. — тихо сказала я.

— Постой здесь недолго, я соберу дров и разожгу костер.

Меня охватила паника — я не хотела снова быть пойманной неизвестным драконом. Вцепилась ему холодными пальцами в жилистую руку и прошептала:

— Пожалуйста, разреши мне пойти с тобой. Не оставляй меня.

Мироальд пристально взглянул мне в глаза, и я услышала его мысли:

"Она права. Драгоценные Драконы только по ночам и охотятся. Могут быть поблизости, так что лучше пускай идет со мной".

Вслух же он сказал:

— Хорошо. Идем.

Я взяла его под руку и не желала отпускать даже тогда, когда он хотел собрать сухой валежник для розжига. Но, все-таки пришлось. Стояла в рубашке Мира, ощущая его запах и смотрела на него. Несмотря на то, что раненый и уставший точно так же, как я, (а может, и сильнее), он — воплощение мужественности и храбрости. Делает все, лишь бы мне было хорошо. Я ощутила в груди укол вины: как я могла в нем сомневаться? Он единственный мой защитник, единственный, кому я могу доверять.

Где-то в высоте небес, в кронах деревьев, ухнула сова. Он подошел ко мне с охапкой валежника в руках, и мы вместе направились назад на поляну.

Я невольно улыбнулась.

Вскоре мы уже стояли у сваленной кучи валежника, и Мир прстер руку над собранными ветками. Я поняла, что творится магия, потому что сырой валежник стал стремительно высыхать, а потом вдруг вспыхнуло пламя. Я подошла к Мироальду, и взглянув ему в глаза, произнесла:

— Давай, я вылечу твою руку.

Когда Лэоль просил меня излечить его, я не знала, как это делается. Но осознание сейчас пришло будто само собой. К тому же, я заметила, что его рана начала затягиваться. Скорей всего, это все еще действовала моя сила.

Мироальд внимательно взглянул на меня, освещенный сверкающим огнем.

— Неужели ты вспомнила?

— Смутно… Кажется, ты меня этому научил.

Я опустила голову и прикоснулась губами к его обожженной, все еще горячей, коже. Я сама не заметила, как из меня полились звуки музыки. Мелодия. Я помню ее.

Подняла голову, прдолжая держать в своих руках израненную руку дракона. Мои губы приоткрылись, и я запела:

"В далеком краю обнаружил меня,

Камень живой Мироальд.

Это была та же мелодия, что играл Мир на фортепиано.

Лечат раны эти слова,

Я их пою для тебя.

Он смотрел на меня нежным, мягким взглядом. Было что-то еще в этом взгляде, чего я понять не смогла.

Благословенье Горы снизойди

Даром моим излечи.

Я видела, как с каждым словом ожог исчезает, кровь возвращается назад в плоть дракона, рана стягивается.

Существо это желаньем моим,

Любовью ко всем созданьям земным.

Когда из моих уст вылетела последняя нота, рука Мироальда была вновь чистой и здоровой. Я отпустила его.

— У тебя чудесный голос. — негромко сказал дракон. — Я так хотел услышать, как ты поешь. Благодарю тебя за исцеление.

Я кивнула, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Мне так хотелось, чтобы Мир меня обнял вновь! Но мужчина лишь смотрел на меня. И я спросила его:

— Ты научил меня этой песне?

— Да.

— И лечить — тоже?

Дракон взял мои руки в свои и ответил:

— Когда я тебя только нашел, понял, что ты невероятно одаренное Сокровище. В форме живого камня ты излечивала, но не так скоро. А когда ты приняла человеческую форму, твой дар усилился. К тому же, я думаю, что пение только усиливает его. Я всего лишь разбудил в тебе этот дар.