Я - талисман дракона (СИ) - Вронская Кристина - Страница 34

— Это невозможно, — покачал головой Великий, — раз она сосуд артефакта, Онифэль также принадлежит Альянсу, как артефакт, и Мироальд не имеет на нее никаких прав.

— Но создана она ведь была большей частью из Сокровищ Мироальда, — заметил кто-то. — Он не сможет их вернуть?

— Мы сможем вернуть Мироальду его Сокровища, только если извлечем из Онифэль артефакт. Но, так как он является ее сердцем, то это означает для нее смерть. Мы можем вернуть ему лишь мертвую девушку, драгоценное вместилище, — Великий немного помолчал и добавил: — Ее судьбу мы решим позже, когда она будет в руках Альянса. Сейчас же важно найти их и привести сюда.

Платиновый Дракон сделал паузу и окинул пристальным взглядом ряды драконов.

Сейчас каждый понимал, что кто-то из них будет выбран Великим, чтобы выполнить это поручение. Так и случилось.

— Элу! — наконец возвысил голос Платиновый Дракон, и одно это имя вызвало перешептывания и возмущения среди остальных.

Одиночка, в неприметной одежде, два раза нарушавший законы Альянса удостоился такой чести. С места на последнем ряду поднялся стройный молодой мужчина в коричневых сапогах и несколько неряшливо одетый. За поясом у него был кинжал и наполовину испитая бутылка вина. На лице недельная щетина, на голове шляпа из козлиной кожи. Никакого уважения к нему не было, но почему Великий выбрал его? Латунный Дракон, не самый лучший и недостойный возложенной на него миссии. Элу прошел с невозмутимым видом между рядов с недовольными драконами и вскоре стоял перед столом, за которыми сидели главы Альянса. Он сделал поясной поклон и негромко проговорил хрипловатым голосом:

— Это большая честь для меня, Великий. Благодарю за данный мне шанс.

Платиновый Дракон кивнул, принимая его слова и ответил:

— Я, и все мы рассчитываем на тебя. Приведи их сюда. Я подозреваю, что это дело важнее, чем кажется. Легкой дороги, Элу.

Дракон махнул рукой и устремился к выходу из Зала Советов.

Дверь за ним оглушительно захлопнулась.

Мы прошли много залов, прежде чем оказались в том самом, где канцлер остановился, предложил нам выпить, а когда мы отказались, устроился на чем-то наподобие трона, который находился у центральной стены в середине зала. Нам было предложено сесть в кресла, стоявшие неподалеку от трона, но и от этого Мироальд отказался. Он сказал, что мы спешим, и пора перейти к делу. Я, конечно, ничего не стала говорить.

— Благодарю, что нашли время принять нас, — проговорил Мир с наклоном головы. Я тоже сделала короткий поклон. Он выпрямился и продолжил: — Мы приехали в Эдгорд только по одной причине — чтобы повидать моего старого знакомого — Аквина. Придя в его дом, мы обнаружили его мертвым.

Я только нахмурилась от этих слов. Мне сразу вспомнилось мужское тело все в крови и порезах, у меня снова начала кружиться голова, и я прикрыла глаза, отгоняя неприятные воспоминания. Мироальд поинтересовался о том, как я себя чувствую, я ответила, что все хорошо, и тогда дракон вновь обратился к канцлеру:

— Что вы знаете об этом?

Мир пристально смотрел на нашего нового знакомого, и мне стало не по себе. В глазах Рунеаля ничего нельзя было прочесть, совершенно непроницаемый взгляд, который был устремлен на Мира.

— К сожалению, я не знал об этом происшествии. Я был в Айме. Благодарю, что сообщили мне об этом. Я сейчас же пошлю туда подчиненных.

Мироальд сжал до хруста кулаки, когда Рунеаль поднялся с места, чтобы позвать охрану.

— Не стоит благодарить за то, о чем ты прекрасно осведомлен, — прорычал Мир. И я вздрогнула.

— Мы разве уже перешли на «ты»? — замер на месте канцлер. Прикрыл глаза с улыбкой и вернулся назад на седалище. Приняв непринужденную позу, он спросил, глядя на Мира: — И о чем ты говоришь?

— Не делай вид, что не знаешь о том, что произошло с Аквином, — продолжал Мироальд, а потом достал из кармана клочок пергамента, который он показывал мне по дороге и направился к Рунеалю.

Меня пугала опрометчивость действий Мира, но я не могла ничего поделать. Кинувшись к Мироальду, я увидела, как он поднял руку с листком и прочел:

«Рунеаль знает язык мертвых. ОНИ слушают его».

— С чего ты решил, что я поверю, что там это написано? — спросил канцлер.

Тогда Мир ткнул практически ему в лицо бумажкой, и тот, прочитав, с неприязнью отвел руку Мироальда в сторону.

— Ты совершенно невежлив, — он откинулся назад, на спинку седалища и через секунду открыв синие глаза, изменился в лице. В глазах появилась какая-то неприятная хищность.

— Где ты взял это?

— Это — было зажато в руке у алхимика! А его ученик…

— А-а, вот оно что! — бесцеремонно перебив Мироальда, оживился Рунеаль. — Мне казалось, я избавился от него.

— Значит, вы признаете, что убили его?.. — спросила я, холодея.

Мироальд был прав. Я была в ужасе.

Рунеаль кинул на меня взгляд, и сердце замерло, а время вокруг вдруг остановилось.

— У нас еще будет время поговорить, — сказал он.

— Мерзавец, — понизив голос, бросил Мир, и я увидела, как его кожа вновь покрывается чешуей, а зрачки глаз становятся вертикальными. Я подумала о том, что ему, наверное, надо вколоть вновь лекарство, хотя я не была уверена, что можно. Отшельник не сказал, когда в следующий раз ему принимать сыворотку, сказал просто «когда все станет плохо». Насколько плохо? Не знаю.

Канцлер молчал недолго.

— Я знаю, зачем ты прилетел сюда, Мироальд. Знаю, — поднял на него глаза Рунеаль, — потому что сам подтолкнул тебя к этому.

Он хмыкнул.

— Это было полностью мое решение, — холодно возразил Мир, но канцлер зацокал и отрицательно покачал головой.

— Боюсь, ты ошибаешься. Ты нашел эту записку у мертвого алхимика.

Мир молча ждал, пока тот скажет что-то еще.

— И что ты думаешь по поводу того, что там написано?

Глаза у Рунеаля заблестели, и, прикусив губу, он с нетерпением смотрел на Мира. Я поняла, что он играет и ему нравится эта игра. Он словно все знал наперед, но хотел узнать, как себя поведут другие игроки. Мне стало не по себе.

— Какое это имеет значение? — Миру не нравилась ситуация так же, как и мне.

— От этого зависит, уйдешь ты отсюда беспрепятственно, или же мне придется заключить тебя в темницу, — почти беззаботно пожал плечами Рунеаль. — Или сделать что похуже.

Я видела, что канцлер едва сдерживал улыбку. Взглянув на Мироальда, я тронула его за плечо. Он, несколько секунд до этого, застывший взглядом на записке Аксина, повернул голову в сторону и посмотрел на меня.

«Мироальд, прошу тебя, скажи, что не понимаешь, о чем идет речь!» — взмолилась мысленно я, глядя на него

Я знала, что он меня услышит.

«Онифэль, я не могу», — очень хорошо услышала у себя в голове его голос. — «Я должен узнать правду о тебе. Я вижу, что с тобой что-то не так. Прости меня».

«Я и сама это чувству. Но нельзя ли отложить…»

— В чем дело? — услышала я голос канцлера, и мы с Мироальдом взглянули на него. Он отвел руку от подбородка. — Что значит твое молчание?

Обращался он, конечно, к Миру. Меня словно не замечал.

— Я не обязан отчитываться, — отрезал Мироальд, и я мягко дернула его за рукав рубашки. Мы обменялись взглядами. Я помнила о своей способности заставлять делать любого дракона то, что хочу я, об этом мне сказал Эрва, когда мы еще были в Драконьем Интернате. Где-то ниже груди заныло от неприятных воспоминаниях, когда мы поругались с Мироальдом, и я едва не улетела с Иваном. Если бы Мир тогда не пришел… Возможно я бы ушла, и тогда бы он был в безопасности… И причиной всему этому была как раз эта способность.

— Ты ответишь на все мои вопросы, — вдруг сказал Мироальд, — если же нет, то король узнает о том, что его канцлер — некромант. И тогда жить тебе останется недолго.

— Зря, очень зря ты пытаешься меня шантажировать, еще и имея такие слабые карты, как этот клочок бумаги, — покачал головой со вздохом Рунеаль. — Ты забываешь, что я не… простой человек.