Гнездо там, где ты. Том II (СИ) - Краснова А. - Страница 28

— Напомни-ка мне: «Все возможные отпрыски нашей связи будут тобой признаны законными наследниками своего отца» — такое, кажется, условие ты мне поставила? — повторил я некогда сказанные ею слова. Тогда они мне казались бредовыми, сейчас же я расценивал их по-другому, логичными и имеющими смысл. Эльфийка, дочь своего отца, с достоинством кивнула.

— Значит, собиралась преподнести мне сюрприз после церемонии… — хмыкнул я, задумчиво потирая щетину. — Боюсь, ты просчиталась, принцесса Зартрисс! Так дела не делаются. Возможно, вождю клана для признания сына жениться на его матери вполне даже, но вот инкубу Фиену, вожаку стаи демонов человеческий брак что пустой звук. Мы соблюдём людские традиции, и я возьму, как и положено, тебя в жёны, но только в Данноттар вернёмся после проведения обряда истинной пары по нашим древним демоническим обычаям. — На один лишь удар сердца я дал ей шанс отказаться, но она не дрогнула — внимательно смотрела на меня. Может не знает, в чём состоит обряд? — Ты станешь членом моего клана, женой вождя и вожака стаи, будешь жить в моём доме, сидеть по правую руку от меня за общим столом, и каждый раз по моему желанию будешь кормить меня собой. Ты безоговорочно и полностью по доброй воле будешь принадлежишь мне, Лайнеф. Тебя будет уважать клан и стая, но, если я скажу: «Подпрыгни», ты спросишь: «На какую высоту». Считай это моим условием признания сына. Ну, и? Твой ответ?

— Я не питаю иллюзий, что ты меня отпустишь, демон.

— Хотела бы, чтобы отпустил? — саркастическая усмешка искривила мои губы, но внутри я весь напрягся, ощущая её колебания. — Я жду ответа, воительница.

— Нет… думаю, нет. Раньше хотела, теперь всё иначе, — это было правдой, ибо ложь я бы почувствовал. — Но иногда, Мактавеш, мне чертовски хочется набить тебе твою ухмыляющуюся рожу, и когда-нибудь я это сделаю. Я принимаю твои условия, но для себя прошу, если между нами возникнут… разногласия, решать их будем между собой. Без свидетелей, — твёрдо произнесла Лайнеф.

Хмыкнув, я глотнул вина и кивнул ей, соглашаясь с её просьбой.

— Твой вопрос, тёмная?

— Перед смертью Сегорн сказал, что я сгубила тебя. Даллас обмолвился, что перечеркнула твою жизнь, и у каждого в стае ко мне имеется счёт. Я жду объяснений, демон!

— Твоё бегство из цитадели стоило мне и моим воинам изгнания. — Я озвучил всё, что считал нужным. Рассказывать Лайнеф о том, что в действительности произошло в Уркарасе после её исчезновения, желания не было. Возможно, слова вставших на защиту эльфийской принцессы Алистара и его жены посеяли во мне сомнения в причастности принцессы к смерти Повелителя (чёрт его знает, почему, но мне была приятна их преданность моей женщине), но был и другой, более весомый аспект — сама Лайнеф. Узнавая её настоящую, я всё больше склонялся к мысли, что она не могла так поступить. Должен быть кто-то третий в этой паршивой истории, и этот кто-то и есть убийца Повелителя.

— Вот так просто? Сбежала, и сразу в изгнание? — она не верила. Вот чёрт, действительно, звучит нелепо! Лайнеф подошла, выхватила из моих рук и залпом опустошила кубок. — Тогда твой Повелитель полный идиот, раз разбрасывается такими военачальниками.

— Придержи язычок, тёмная! — прорычал я, чувствуя, как во мне закипает гнев.

— А разве я не права? Как еще его назвать, если не идиотом? — Лайнеф намеренно провоцировала меня, я это прекрасно видел, но она затронула слишком болезненную тему. — Идиот. Тупица. Не Повелитель демонов, а… дегенерат!

Я не выдержал. Взревев, схватил тёмную за горло и поднял в воздухе одной рукой:

— Заткнись! Не смей осуждать того, кого не знаешь и в глаза не видела… Или, быть может, видела, а? — встряхнул я её хорошенько. — Ты хочешь знать правду, ушастая? Так слушай! За несколько дней до нашей встречи Повелитель отправил твоему отцу свиток. Что было в нём, не знаю, но догадаться не сложно. В то утро, когда я очнулся, мой Повелитель был мёртв, а вместо тебя на ложе лежал перепачканный его кровью твой клинок, — я уже не говорил, я орал ей в лицо. — Меня обвинили, каратели вплотную занялись моими воинами. Многие не выжили, остальным, включая меня, чудом удалось бежать к людям.

Опасаясь, что не сдержусь и сдавлю её хрупкую шею, я отшвырнул эльфийку подальше от себя и отвернулся к окну. Нужно успокоиться. Во чтобы то ни стало нужно успокоиться. Паскудство какое! Все бабы как бабы, у меня же упёртая ослица, не знающая, когда нужно остановиться.

Глубоко дыша, я наблюдал, как тускнет дневной свет на вершинах гор. Светло. Всё равно ещё очень светло. Сигнальные костры зажгутся лишь тёмной ночью, а лучше бы завтра, тогда пусть и совершают свой грёбаный обряд. Мы только начали вспоминать… Но что-то она притихла, не пришиб ли? Я обернулся. Лайнеф лежала в противоположном конце комнаты, недвижимая, ко мне спиной.

— Детка?! — я бросился к ней, перевернул к себе лицом. Тонкая струйка крови стекала из рассечённой губы. Дьявол! Я же не бил её! Я не мог… Откуда кровь? Она была в сознании, но смотрела сквозь меня.

— Детка, ты меня слышишь?

Она не реагировала, просто молчала и смотрела в никуда.

— Лайнеф?! — наклонился и стёр кровь. Ρаны не было видно. Может, прикусила щеку, когда падала?

— Ответь мне, — потянулся я к её губам…

— Не прикасайся.

В следующее мгновение в мою челюсть отменно, от всей души врезался её кулак. От удара, сидя на корточках, я потерял равновесие и завалился навзничь на пол. Она моментально вскочила и пару раз наотмашь всадила ногой мне в бок, причём, я был уверен, больнее было её босой ступне, чем мне. Подсечкой мне удалось повалить её на пол, перевернуть и с горем пополам брыкающуюся придавить собственным весом. Она успела нанести несколько ощутимых ударов прежде, чем я перехватил её руки и заломил над головой Лайнеф.

— Ах, ты ж стерва! — заорал ей в лицо. Принцесса крепко зажмурилась. — Открой глаза! Открой и посмотри на меня!

— Видеть тебя не хочу, подонок! — шипела она, но подчинилась, яростно уставившись на меня. — Как ты мог?! Как смел так низко думать?! Ты когда-нибудь задумывался, что я не была шлюхой и чести своей не изменяла? Как мог думать, что легла под тебя, что бы добраться до твоего ублюдочного Повелителя?

Я ошарашенно смотрел, как она отчаянно моргает, борясь с непрошенными слезами, понимая, что я во сто крат хуже, чем эти предательские слёзы обиды, ибо оскорбил, унизил, поверив в её вероломство.

— А что ещё я мог думать? Весь дворец знал, что я трахаю эльфийскую принцессу — единственную, кто мог добраться до покоев господина и перебить стражей. Почему ты сбежала от меня, Лайнеф? — я не мог говорить. Голос отказывался подчиняться, я с трудом выхрипел терзающий душу вопрос. — Почему?

Эльфийская принцесса оторвала голову от пола и посмотрела на меня так, будто в самое сердце метала беспощадные свои голубые стрелы.

— Я не сбегала от тебя, инкуб. Хотела убить. Безумно. Уничтожить, стереть навсегда, вонзив клинок в твоё тело, но не смогла. Тогда собралась бежать, но ты опустошил меня настолько, что двери твоих покоев оставались несбыточной мечтой. Я потеряла сознание, отключилась на полу у твоего ложа.

— Но почему хотела убить?

— Потому, что ты убийца моего наставника Охтарона. Он единственный называл меня деткой, ибо был мне как второй отец.

Безуспешно пытаясь вспомнить кого-либо с таким именем, я освободил её руки:

— Не слышал о таком…

— Ты не мог о нём слышать. Он был простым воином. Сильным, несгибаемым, мудрым, но невеликого ранга, потому погиб от твоей руки, — она замолчала, но вскоре принялась объяснять. — У тебя дурная привычка оставлять меня голой. Все мои силы, когда очнулась, ушли на поиски одежды. В одном из сундуков я случайно нашла статуэтку чудо-животного, принадлежавшую Охтарону. Тогда я ещё не знала, что это животное слон, теперь, конечно, знаю… Статуэтка лежала сверху, не заметить её я не могла, а рядом с ней — мой клинок. Это были сундуки с трофеями, демон, присвоенные тобой у павших воинов эльфов. Очень много трофеев, Фиен.