9-й день недели (СИ) - "Дальний" - Страница 31

- О нет. – Журналист не смог скрыть разочарования. – Только не это.

- Почему? – Крайне удивился следователь.

- Я сыт по горло этим дерьмом. – При воспоминании о прошлом у Колганова наворачивались слёзы от обиды и злости. – Бергер каждый день заставлял придумывать что-то по этой теме.

- Я читал твои статьи. – Признался полицейский. – Хочешь сказать, что это всё ты придумал?

- На 90%. Это несложно сделать. Особенно, когда занимаешься этим каждый день. Берешь в Википедии факт и начинаешь от него танцевать. И чем неправдоподобнее получается на выходе, тем сильнее оргазмируют читатели. Так что при словосочетании «заговор» мне хочется блевать. Извини.

- Давай изменим «заговор» на «командную тактику». – Предложил Марченко. Ты же не будешь отрицать существование сего феномена?

- Не буду.

- Командная тактика присутствует, например, в «Формуле 1».

- Да, знаю.

- Так вот, Лазаревский Ян Григорьевич – человек, входящий в некую команду. Эта команда называется Холодные. Её цель – захват власти в мире.

- Ты насмотрелся американских комиксов.

- Ты здоровался с ним?

- Да. Чересчур холодные руки. Просто особенность кровообращения.

- Ладно, не буду спорить. Мне продолжить?

- Да.

- Ты же журналист. – Невесело улыбнулся Марченко. – И твой профессиональный долг – выслушать меня до конца. Оппонент Холодных в глобальном масштабе – Солнечные. Это две могущественные команды, имеющие как сторонников, так и противников по всему миру.

- Добро и зло. Противостояние добра и зла. Я это проходил ещё в школе.

- Ирония в том, Егор, что ты попал в точку. Хотя сам не подозреваешь об этом.

- Ну ладно. Допустим, я тебе верю. Но причём здесь я? Чем я приглянулся Яну Григорьевичу?

- Ты приглянулся не ему, а Коле.

- Кому-кому? Кто этот Коля?

- Не Коля, а Кола. Старинное русское имя. Он был не просто Солнечным, но Ратником. Это особая каста. Это люди, которые служат свету… скажем так, с мечом в руке. Именно он выбрал тебя Хранителем карты. Вот поэтому Лазаревский подбивает к тебе клинья.

- Стоп-стоп. Какая карта? Лазаревскому нужна карта?

- У Солнечных есть священная реликвия – Костёр. Существует легенда, согласно которой Холодные, как бы не были они сильны, не одолеют Солнечных до тех пор, пока в руках последних Костёр.

- Красивая легенда. Могу в течение часа накатать статью объёмом в тысячу слов. Хочешь?

- Я хочу, чтобы ты заткнулся и дослушал до конца. – Прорычал полицейский. – А потом делай, что хочешь.

- Договорились, - поспешил ответить Колганов.

- Продолжаем разговор. Кола был Хранителем карты. Каким-то образом она оказалась в твоих руках и его незамедлительно убили.

- У меня нет никакой карты… - начал было испуганно Колганов, но, уперевшись в холодный взгляд следователя, заткнулся.

- Знаю, что у тебя этой карты теперь нет. – Процедил Марченко. – У тебя вообще ничего нет. Даже память отобрали.

- И каким образом карта попала ко мне в руки, ты, наверное, не знаешь?

- Нет. К сожалению. Этот вопрос к тебе.

- Ладно, попробую вспомнить. Что произошло дальше?

- Дальше произошло то, что я узнаю, что Лазаревский со своим кандидатом лезет в избирательную кампанию и что тебе готовит не последнюю роль.

- Я ему нужен как журналист. – Возразил Колганов. – Начинается предвыборная кампания и он хочет видеть меня в команде на должности пресс-секретаря.

- Егор, допустим, что всё, что я сейчас рассказал – это бред. Оставим только факты, известные тебе: Лазаревский хочет использовать твой журнал как платформу для собственных идей и заодно предлагает тебе должность пресс-секретаря. Ты отказываешься и через два часа теряешь журнал. Какой-то полоумный всё сжигает. Кто ты после этого? Правильный ответ: дырка от бублика. Таких Колгановых, как ты, пруд пруди. Один лучше другого. Но нет, твой благодетель начинает носится с тобой как курица с яйцом. Скажи мне, почему?

Колганов замялся.

- Я думал об этом. В общем, не знаю. Знаю только то, что он предложил хорошие деньги, и я согласился. Кстати, Ян Григорьевич и не скрывает, что собирается захватить власть. А ты, конечно, на стороне Солнечных?

Нотки вызова резанули слух полицейского.

- Я расследую это дело и мой долг сообщить информацию, которая, возможно, спасёт тебе жизнь.

- Мне что-то угрожает?

- Лазаревский – опасный человек. Ради достижения цели он, не раздумывая, пойдёт по головам.

- Только такие люди и добиваются успеха.

- Это он тебе сказал?

- Я не вчера родился, товарищ следователь.

- И на что ты готов пойти ради своей цели?

- Давайте по существу. – Огрызнулся Колганов. – У меня мало времени. Можно я сам определю, с кем дружить, а с кем нет?

Марченко упёрся в стену непонимания. Даже не непонимания, а нежелания понять. Он и сам это прекрасно осознаёт. Однако претензий к журналисту быть не может: любой на его месте отреагирует аналогично. Одно дело, когда добро и зло мифичны, и совсем другое, когда тебе говорят, что к ним можно прикоснуться.

- Ничего не имею против победы Иванова. – Колганов немного успокоился и продолжил мягче. – По-моему, он принял верное решение, когда пригласил в свою команду Яна Григорьевича.

- Ты сильно ошибаешься, Егор. – Мрачно заметил следователь. – Иванов лишь ширма, прикрытие. Лазаревский же – серый кардинал.

- Если бы я писал статью на эту тему, твоё предположение – не просто её лейтмотив, а золотая находка.

- Тем не менее, это правда.

- Окей.

- Пока не знаю, каким будет его следующий ход. В любом случае, будь с ним осторожным.

- Ему требуется популярное издание как платформа для продвижения собственных идей. И лояльный главред. Я креативный и не задушенный штампами. К тому же журнал получает деньги на развитие. Совсем недавно об этом даже не мечтал.

- Хорошо, что хоть в этом наши мнения совпадают. - Выдохнул Марченко. – Остаётся вдолбить тебе, что поджог заказал именно твой благодетель.

- Не вопрос. – Заверил Колганов. – Рассмотрю все твои доказательства.

- Они будут. – Марченко не повёлся на тон собеседника. Очевидно, что новоиспечённый главред преисполнен скептицизмом. – Дай срок. И не скидывай со счетов, что ставки в игре слишком высоки.

- Ян Григорьевич охотник. – Задумчиво произнёс Колганов. – И не привык проигрывать. Думаю, и на этот раз он окажется победителем. Кстати, предложил как-нибудь пострелять по мишеням.

Марченко задумался.

- Соглашайся.

- Да я вроде не против.

- Соглашайся, - повторил следователь, - и, если это будет снайперская винтовка, прихвати стреляную пулю.

- Как ты себе это представляешь?

Хороший вопрос. Но, при желании, и это можно провернуть. Было бы желание. Требуется сильный стимул. Поэтому…

- Сделаешь – отстану.

- Обещаешь?

- Обещаю.

Марченко немного пожалел о сказанном. Но хоть что-то – это лучше, чем ничего.

- Кстати, как он? Ведь недавно потерял дочь.

Колганов оживился.

- Мне об этом ничего не известно.

Марченко протянул снимок Маржаны. Колганов взял карточку и от неожиданности едва не выронил: на него смотрит та самая темноволосая девушка, фото которой он видел в доме Яна Григорьевича.

Глава 43

Гора на горе

Разверзается вниз,

Тридцать пять этажей

И сумрачный лифт.

Там сердце моё.

Марченко ещё раз прочёл загадочный стих и задумался. «Там сердце моё» - это, вероятно, место, имеющее сакральное значение для Холодных. «Сумрачный лифт» - похоже на подъём. Подъём на какую-то точку. «35 этажей» … какие здания удовлетворяют данному критерию? «Разверзается вниз» …хм, если «вниз», значит выше – не подъём, а спуск. Лифт ведь не обязательно должен подниматься, он может и опускаться. «Гора на горе». Что это? За все свои 27 лет полицейский не разу не встречал двойную гору, и даже не слышал о таковой. Исключать буквальную трактовку не стоит. Просто. В принципе. Ну, мало ли. Но вероятнее другое: это гора, на вершине которой высотное здание или иное сооружение. Вот здесь круг сужается.