Пляска на плахе. Цена клятвы (СИ) - Баринова Марина Вячеславовна - Страница 7

— Этот бастард вообще не должен существовать, впрочем, как и ваша связь с графом Линдром. Вы оба едва не стали причиной крупного скандала, рискуя запятнать честь величайшего Дома империи! — воскликнул казначей, заставив собеседницу вжаться в спинку стула. — Благодарите Хранителя, что вашему ублюдку позволят жить.

На миг лицо баронессы ожесточилось, но, впрочем, она быстро пришла в себя. Демос оценил самообладание молодой женщины.

— Теперь, когда все решено, отправляйтесь домой и старайтесь не подвергать себя излишним волнениям, — закончил Горелый лорд.

Леди Лисетта Тьяре поднялась со стула и слегка поклонилась:

— Спасибо. Да благословит вас Хранитель.

— Взаимно, — Демос уже снова уставился в конторскую книгу, потеряв всякий интерес к баронессе.

***

— Имперский казначей Демос Деватон, герцог Бельтерианский! — объявил герольд, и на несколько мгновений в приемном зале воцарилась мертвая тишина.

Демос перехватил устремленные на него взгляды придворных дам и господ. В глазах нарядных вельмож явственно читалась смесь интереса и ужаса. Он успел отвыкнуть от их общества. Должность казначея предполагала неотлучное пребывание при дворе, но отнюдь не обязывала Демоса вести светскую жизнь. Однако он понимал, почему вызывал столь живой интерес именно сейчас.

«Глядите! Сам Горелый лорд вышел на прогулку. Интересно, сейчас они прикидывают, как на мне будет смотреться корона, или воображают мою уродливую голову, насаженную на пику?»

Демос лениво обвел глазами оживленный зал приемов. Просторное светлое помещение с двумя мраморными аркадами по бокам было набито людьми. От вынужденной и бессмысленной болтовни его мог спасти лишь Аллантайн. Демос высматривал слуг канцлера, медленно продираясь сквозь толпу в сопровождении неизменных телохранителей-эннийцев. Мужчина и женщина, чьи лица скрывались за цветастыми шелковыми платками, открывавшими лишь темные узкие глаза, расчищали казначею дорогу, впрочем, вельможи шарахались в разные стороны от Горелого лорда, словно тот был прокаженным. Демос ощущал едва уловимую тревогу, витавшую в воздухе.

«Неужели эти болваны успели что-то разузнать? Вряд ли. Или кто-то все же успел проболтаться?»

Когда ранним утром в его кабинет ворвался посланник канцлера и сообщил новости, даже привыкший к различным поворотам судьбы Демос на некоторое время опешил. За те пять лет, что он служил империи в столице, случалось всякое.

Но еще никогда ему не доводилось слышать, чтобы императрицы бесследно пропадали из собственных покоев.

«Зачем ее величеству Изаре Таргосийской покидать дворец, не попрощавшись с усопшим мужем? Если только она не решила, что люди, уничтожившие завещание, захотят избавиться и от нее самой. Но знала ли она о скандальном решении Маргия?»

Эннийские телохранители остановились. Облаченный в черно-красную ливрею слуга Аллантайна подошел к Демосу.

— Следуйте за мной, ваша светлость, — пригласил он. — Канцлер ожидает.

Они вышли из душного зала в длинный узкий каменный коридор, залитый теплым светом десятка факелов. Демос ощутил боль в колене — старая травма, полученная еще в молодости, возвещала о грядущем изменении погоды. Снова разболелась голова.

Наконец слуга остановился перед массивной деревянной дверью, украшенной коваными цветами, и несколько раз постучал. Императорское крыло утопало в зловещей траурной тишине.

— Я знаю дорогу, — тихо сказал Демос, когда их впустили. — Благодарю.

Увидев Демоса, стражники, приставленные к покоям императрицы, вытянулись по струнке и распахнули двери. Эннийцы остались снаружи.

Ирвинг Аллантайн задумчиво измерял шагами роскошно отделанное помещение. Дрожащими руками он сжимал лист бумаги. На его плешивую голову, обезображенную старческими пятнами, лился золотистый дневной свет. Услышав скрип дверных петель, канцлер обернулся, и его тонкие бесцветные губы тронула едва заметная улыбка.

— Здравствуйте, Демос. Проходите же.

Деватон кивком поприветствовал канцлера и подошел ближе, глядя на бумагу.

— Что это?

— Загадка. Я хотел, чтобы вы увидели это своими глазами.

Демос взял протянутую бумагу и, нахмурив брови, принялся изучать текст.

— Писано рукой самой Изары, — медленно проговорил он. — Я перехватывал ее переписку и могу распознать почерк императрицы.

— Читайте же! — нетерпеливо приказал канцлер. — А потом скажите, что думаете об этом.

«Ничего не понимаю. Она пишет, что, скорбя по усопшему супругу, решила посвятить жизнь служению Хранителю. Верится с трудом. Но почему она выбрала богом забытый монастырь в Ульфиссе? Это же холодная дыра, а изнеженное и привыкшее к южному климату тельце Изары вряд ли сможет долго вынести суровые условия. Разве что она решила спрятаться от нас подальше. Но почему Ульфисс, если можно выбрать более безопасное место?»

Закончив чтение, Деватон вернул письмо Ирвингу.

— Изара темнит, вот что я думаю. На ее месте я бежал бы домой, но уж точно не в монастырь на севере империи.

— То-то и оно, — прошамкал канцлер. — Если она боится за свою жизнь, наиболее безопасным местом мне видится Таргос, но уж никак не холодные земли Ульфисса.

Демос опустился на стул, массируя разнывшуюся ногу.

— В письме Изара говорит, что решила стать сестрой Хранителя. Это не вызывает у меня вопросов: вдовы часто находят утешение в служении богу. Но почему Ульфисс?

Ирвинг пожал дряхлыми плечами.

— Вот вы с этим и разберитесь. Мне известно, что несмотря на мирную и почетную должность казначея, вы обладаете необходимыми инструментами для… Обретения ясности, скажем так.

«Какая деликатная формулировка».

Демос нехотя кивнул.

— Я прибегну к ним, если понадобится.

— Делайте что угодно, но найдите Изару и доставьте в Миссолен, — прошамкал старик. — Если понадобится, в цепях. И не тяните с этим вопросом.

Ирвинг отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Деватон вышел, оставив старика наедине с письмом.

Эннийцы, казалось, даже не шевельнулись за то время, что он провел в обществе канцлера.

— За мной, — скомандовал Демос, ковыляя по коридору. — Ихраз, пошли весточку мастеру Арчелле. Мне понадобятся услуги его людей. Пусть кое-что проверят.

Глаза второй телохранительницы удивленно расширились.

— Сам Арчелла… Все настолько серьезно?

— Серьезнее, чем я способен представить, дорогая Лахель, — ответил Демос и ускорил шаг. — Гораздо серьезнее.

Вазаш жил в ненавистном Артанне портовом районе на территории Танора, где с реки тянуло вонью, а промозглый ветер то и дело норовил забраться под одежду. По дороге к Артанне и Веззаму присоединились Зеленый Дарон и Бородач Бирбо. Наемники спешились и привязали коней в паре кварталов от нужного места.

— Помните плотника Вазаша? — Артанна обратилась к бойцам. — Наш с Веззамом земляк.

Все трое кивнули.

— Знаете Маттео, сына кораблестроителя Паоло?

— Угу, — подтвердил Бирбо, почесав подбородок под длинной бородой. — Ублюдок мне до сих пор должен за партию в кости.

— Каков негодяй, — Артанна невесело усмехнулась и поспешила прояснить ситуацию. — Маттео с парочкой ублюдков из «Братства» напали на нашего приятеля, а его дочь Нарезу – изнасиловали и покалечили. Сами додумаетесь, что делать, или подсказать?

— Валить Маттео и этих двоих. Спасать плотника и его дочь, — кратко ответил Веззам. Идем?

— Не торопись ты так. Жена Вазаша успела послать за подмогой. Ждем наших.

— Из же всего трое, — возразил молодой Дарон.

Наемница закатила глаза и тяжело вздохнула.

— Кларетта видела только троих. Но кто знает, сколько их там на самом деле? — рассудила Артанна. Веззам согласно кивнул, но руки с рукояти меча не убрал. — Так что не рыпаемся.

Подмогу ждали недолго. Вскоре в переулке показались трое всадников.

— Явились, — оповестил Веззам.