Полный перебор (СИ) - Волков Кирилл Валерьевич "Kirill Volkov" - Страница 3

- Эти бездельники наверняка ничего толком не объяснили, так что расскажу вкратце, что тут у нас и как, - задумчиво проговорил доктор, звеня инструментами. – Про планету ты, наверное, и так понял, так вот – на этой планете очень интересная биосфера. В отличие от нашей планеты, где организм пытался сохранить стабильность на клеточном уровне и приспособиться к окружающей среде на уровне целого организма – здесь все наоборот. Весь процесс существования местных растений, животных, всех подряд – основан на постоянных мутациях. Причем мутациях очень, очень стремительных. Многие приводят аналогию каких-то зергов из старкрафта, но я лично не знаком с первоисточником и не могу сказать, насколько это сравнение обосновано. Вот твои руки могут послужить хорошей иллюстрацией – они не отравлены, они заражены активным свободным мутагеном. Такой есть у всех местных организмов, и используется ими для защиты и нападения. Клетки твоих рук беспорядочно изменяются, меняя свои свойства на абсолютно произвольные. Эдакая раковая опухоль в абсолютной степени.

Доктор помолчал, звякнуло стекло, что-то забулькало, переливаясь.

- Вылечить ткани рук, подвергшиеся таким мутациям, невозможно в принципе. Мне придется удалить поврежденные ткани и нарастить новые. Не такой кстати сложный процесс, как может показаться по описанию. Местные условия кроме проблем дают и большие возможности, даа…

Раздался щелчок, и какой-то аппарат бешено завыл, заглушая слова. Какое-то время из-за воя ничего не было слышно, лишь гремело передвигаемое с места на место по полу ведро.

Наконец прибор был отключен.

- На чем я там остановился, ах да, мутации. Люди плохо приспособлены к местной среде. Само собой, наши организмы развивались совсем в других условиях, и у нас нет встроенной защиты от спонтанных изменений. Но тут нам на выручку приходит местная же природа! Местные животные в процессе развития сформировали практически у всех своих внутренних органов автономную систему управления – фактически каждый орган можно рассматривать как отдельный полноценный организм, если отключить его от главного, центрального мозга. Причем не просто организм, а организм-паразит, который стремится найти и встроиться в организм-хозяин. Понимаешь, к чему я клоню?

Доктор рассказывал очень увлеченно, чувствовалось, что тема ему близка и интересна. Сконцентрировавшись на словах доктора, Павел старался абстрагироваться от его действий и доносящихся неприятных звуков – что-то чавкало, мерзко хлюпало и временами даже хрустело. Павел отгонял накатывающиеся периодически волны паники и слушал, слушал голос, вникал в смысл произносимых им слов. Главное не думать, что именно там происходит. Главное не думать...

- Да, можно приживить себе все, что угодно! В теории. Тут, конечно, не все так просто, хватает подводных камней. Чем сложнее орган, тем более развита у него система управления – и тем сложнее держать ее в подчинении. Чем больше у тебя «запчастей», тем менее устойчив в целом твой организм к неупорядоченным случайным мутациям – приходится это как-то компенсировать. Вам, нынешнему поколению, еще повезло – все более-менее испытано, отработано, отлажено. Каждому новичку ставится стартовый пакет готовых имплантов за счет базы – в долг, конечно, но хорошо подобранный, нужный пакет, без этих имплантов пришлось бы ой как нелегко.

Доктор прошелся вдоль полок, взял несколько колб с таинственным содержимым, и вернулся с ними к столу.

- А вот первым поколениям приходилось тяжело. Мы не знаем даже, как давно люди перемещаются сюда, так как предыдущая волна погибала полностью до появления следующей. Да, волна – это прибытие людей большими группами, случается примерно раз в три года. Уже скоро следующая, опять аврал…

Доктор задумался о чем-то, продолжая, впрочем, уверенно орудовать все новыми пыточными орудиями, которые он подхватывал со столика один за другим.

- Волна-волна. Да, точно. Первые поколения. Достоверно нам известно о пяти, пятнадцать лет назад группе людей удалось выжить, они закрепились здесь и умудрились продержаться до прибытия, хм, «подкреплений». Невероятный, хочу я сказать, подвиг. Никаких техник работы с модулями и имплантами не было, поэтому орган просто вырезали из убитого монстра и приживляли себе – наподобие того, как прививают яблони, к примеру. Какие чудовищные побочные эффекты это вызывало, тц-тц-тц. То поколение считается первым. Никого из них уже нет в живых. Впрочем, как и из второго. Я сам – из третьего. Мы разработали вакцину-блокиратор, которая позволил избавиться от большей части нежелательных последствий. Часть проблем не решена до сих пор, но это уже кое-что, да, и то, что полсотни моих современников еще живы, это доказывает.

Доктор стянул с рук перчатки, швырнул их на столик, прошелся взад-вперед. Когда он на мгновение вошел в Поле зрения Павла, тот с удивлением обнаружил вокруг шеи доктора целый воротник из длинных толстых щупалец. Щупальца лениво извивались, укладываясь компактной колбаской на плечах.

- Вот и все, подождем минут пять, пока приживется, и можете быть свободны. Что я вам поставил: во-первых, имплант-блокиратор. Защищает от свободного мутагена, под который вы попали. Во-вторых, имплант-коммутатор. Упрощает подключение и управление другими имплантами и модулями. В-третьих, и в главных – импланты – разъемы. Позволяют временно подключать специализированные внешние модули. Они понадобятся вам для работы. Вся эта система хорошо подогнана и сбалансирована, и это позволяет вам ставить что-то еще буквально сразу. Если, конечно, вы найдете на это деньги.

Вся эта красота обошлась вас в две тысячи мутов – это местная валюта. Именно столько вы должны базе. И еще тысячу – лично мне, за восстановление ваших рук. Заранее предупрежу – выглядят они несколько не так, как вы привыкли, но я все-таки не пластический хирург, извините. В течении двух-трех недель придут в норму.

Вот, пожалуй, и все.

Доктор небрежно выдернул из затылка Павла иглу, и тот почувствовал, что тело вновь ему подчиняется. На удивление, никаких неприятных ощущений не было. Очень, очень странно – если вспомнить о том, что происходило в этой комнате последние полчаса.

- Вопросы, предложения? Если таковых нет, попрошу на выход. Я, как уже, кажется, говорил, очень занят. Очень.

- А чем модуль отличается от импланта? – ляпнул Павел первое, что пришло в голову. Мозги еще не отошли от напряжения, и работать решительно отказывались.

- О боже. Крайне необходимая вам сейчас информация. Имплант – то, что спрятано внутри тела, модуль – то, что торчит наружу. Все, кыш отсюда. Дверь там. И не разбей ничего по дороге.

Доктор скрылся, нырнув в низкую дверцу, ту самую, из которой появился ранее.

Павел направился к выходу. В голове вертелась дурацкая мысль – если воткнуть себе тот глаз из баночки, он будет модулем или имплантом? Он же вроде торчит, а вроде и нет…

Солнце пекло немилосердно, немилосердно хотелось пить, прятаться в тени или, на худой конец, просто сдохнуть. Увы, вместо этого приходилось ползать по грядкам, согнувшись в три погибели, и ощупывать здоровенные мясистые кактусы в поисках плодов – небольших разноцветных шаров, пахнущих чем-то терпким.

Павел и так-то не чувствовал в себе склонности к сельскому хозяйству, а уж в таких условиях... Увы, выбора не было. В местном социуме буквально понимали фразу «кто не работает – тот не ест». А есть хотелось, желательно три раза в день.

После операции по установке таинственных модулей парочка «спасателей» проводила новичка до крохотной развалюхи, выделенной ему для проживания, и моментально скрылась в неизвестном направлении. Напоследок ему пообещали скорый визит наставника, который все объяснит и расскажет, что делать.

Скорого визита пришлось ждать почти сутки, борясь с голодом и жаждой. Пришедшие под вечер угрюмые соседи от Павла просто отмахнулись, хорошо хоть, указали на источник воды.

К полудню следующего дня обещанный наставник наконец явился. Им оказался долговязый белобрысый парень, на вид – самый обыкновенный. Никаких щупалец, чешуи и змеиных глаз. К сожалению, рассказчиком он оказался отвратительным. Он мычал, заикался, прыгал с темы на тему, повторял одно и то же по нескольку раз. Под конец от его болтовни у Павла разболелась голова.