Говори со мной по-итальянски (СИ) - Тонян Лаура - Страница 15

Предвещая мои мысли, Билли со спокойной интонацией объясняет:

— Я уже не смогу ничего пробить, — пожав плечами, поджимает губы парень, — система отключена.

Марк смеется.

— Нет, это чаевые. — И его массивная ладонь пододвигает деньги в моем направлении.

Этот его жест чуть ли не приводит меня к паническому состоянию. Я цепляюсь пальцами за небольшие ограждения под баром, что бы сдержаться. Тщательно отгоняя от себя раздумья о новой работе папы, пыталась просто закончить смену в «Каролле», но теперь купюра, которая лежит прямо передо мной, совсем сбивает с мысли, заставляя нервничать и представлять юную пятнадцатилетнюю девушку.

«Девственница или нет?!»

Отведя взгляд, силюсь не заплакать. Кусать губы и ни в коем случае себя не выдать. Ни за что. Пьетра обрывает затянувшуюся неловкую паузу:

— Ты, и правда, идиот, — хохочет кареглазая подруга, убирая деньги обратно в карман брата. — Я же говорила, здесь так не принято[3]! — Обратившись ко мне, Лессе и Билли, она спешит разъяснить ситуацию: — Все в порядке. Извините его, пожалуйста. Он всю жизнь прожил в Англии и до сих пор не привык к местным порядкам. — Ее улыбка искренна и приятна.

Я вспоминаю, что при нашей первой встрече в траттории, Маркус тоже расщедрился на чаевые, хотя делать этого не стоило. Почему-то тогда я даже не подумала об этом, слишком поглощенная тем, что рассматривала его, пытаясь вспомнить, откуда мне знакомо лицо кузена Пьетры.

— Все в порядке, — успокаивает Билли, взмахнув ладонью. — Первое время мне тоже было тяжело.

Подруга качает головой, весело посмеиваясь. Она характерно кладет одну руку на талию.

— Этот дурак, — свободной пятерней девушка проводит по густым волосам брата, — уже три года здесь живет! А все его мысли в другой стране…

Маркус фыркает, вновь поднимая на меня глаза, но я быстро опускаю свои вниз. Глядя на носки удобной обуви, ровно дышу, придавая равнодушие своему виду.

Билли, закончив все считать, намекает, что пора прощаться:

— Будем рады видеть вас опять, заходите за капучино, — его голос не лишен мягких и ласковых ноток.

Марк понимающе кивает и, легко стукнув рукой по стойке, отодвигается от нее, конечно, еще раз на меня посмотрев.

Раздражает! Я спешу убраться в раздевалку. Быстро сбрасываю с себя униформу, состоящую из коричневой юбки, белой легкой блузки и галстука-бабочки в тон юбке, повязанного на голой шее. Надев джинсы, футболку и джемпер, хватаю рюкзак и, теперь расслабившись, дышу глубже, продвигаясь к запасному выходу, где меня уже ждут Билли с Алессандрой. Остальные члены персонала садятся в такси, договариваясь, кому с кем по пути.

— Все в порядке? — говорит шотландец, когда я оглядываю темную парковку, освещенную всего лишь светом слабых уличных фонарей.

От проезжей части парковочные места отделяет только сетчатый забор. Взглянув на него во тьме ночи, я содрогаюсь.

Оплата стажера совсем не велика, и тех денег, что я получила сегодня, хватит, чтобы оплатить такси, но домой я тогда почти ничего не принесу. Мне нужно преимущество в глазах отца, я должна попытаться уговорить его отказаться от новой работы, на которую он поступил.

Я должна. Страшно представить, что моя жизнь станет настолько запутанной и переплетется с жизнью мерзавца Лукаса. Я не хочу, не хочу.

Боюсь.

— Да, — правдоподобно лгу я, заправляя пряди волос за уши.

— Сейчас подъедет машина, и мы можем попросить водителя сначала подвезти тебя, а потом нас. — Лессе и Билли повезло: оба проживают в одном квартале, а мне ехать от них в другую часть города.

Если водитель согласится на такой вариант, то и ей, и ему придется раскошелиться, а я этого не желаю.

— Нет, — говорю, настроенная поехать домой на метро.

Сегодня пятница, а значит, метрополитен закрывается на час позже, и я еще успею сесть в поезд. — Спасибо, ребята, но до закрытия подземки у меня есть время, так что я выберу этот способ.

Лесса непонимающе хлопает длинными ресницами, иногда переводя взгляд на Билли.

— Ты уверена? С тобой все будет хорошо?

Не похоже, что он волнуется за меня не по — настоящему. Это действительно подкупает. Я становлюсь на цыпочки, что бы потрепать Билли по плечу.

— Я напишу, как доберусь, — полуобернувшись, шлю воздушный поцелуй Алессандре и покидаю их, шагая через парковку к выходу на тротуар.

Я не сразу замечаю, что чья-то машина плетется позади.

Поддавшись размышлениям, где-то через полминуты до меня доходит, что дорога впереди освещается. Вздохнув и резко обернувшись, прикладываю ладонь ко лбу, намереваясь хоть что-то рассмотреть. Фары резко выключаются, и щелкает замок дверей джипа. Из темно-зеленой тачки выходит парень, глаза которого идеально сочетаются с цветом его автомобиля.

Сейчас я могу видеть, что на соседнем сидении никого нет. Где Пьетра?

Он узнал меня? Он знает, кто я? Маркус меня специально подкараулил? Я завернула за угол, и мне не видно, уехали ли уже Билли с Лессой, так как такси въезжает и выезжает через другую сторону кофейни. Дрожа, я интуитивно отступаю назад по мере приближения Марка. Мне становится заметна его хищная ухмылка.

— Не бойся, — звучит громко его голос в окружающей нас тишине.

Изредка за забором проезжают другие машины.

— Я люблю, когда женщины сами отдаются.

Ну, кончено! Я бы рассмеялась, если бы не было так страшно. От ужаса, охватившего меня, даже сказать ничего не в состоянии. Слезы не душат, дыхание не перекрывает. Что странно. Просто… жутко. Вот описание того, что я чувствую.

Жуть от присутствия Маркуса.

— Пьетра отошла поговорить по телефону с новым бойфрендом, — по-мальчишески, довольно мило, что для него не свойственно, улыбается парень. Он засовывает ладони в передние карманы бежевых брюк. — Не хочет, чтобы я слушал.

Когда я ничего не говорю, он подходит ещё ближе. И в этот раз мне даже не удается попятиться назад. Я не могу сделать и шагу, словно оцепенела.

— Я понял, — опустив голову, шатен издает странный звук.

Вскинув указательный палец вверх, он медленно кивает, как будто прикидывая в голове какой-то план. — Я все понял.

Значит, вот как ты думаешь: «Эти гребаные англичане атаковали мой любимый город, построили тут свою компанию, предоставили рабочие места для моего народа, на одно из которых решил претендовать собственный отец!» — Он манерно взмахивает руками, изображая инфантильность. — «Ненавижу, — специально искажая свой голос, говорит Марк, считая, что угадал, о чем я молчу. — Ненавижу! Ненавижу! Тупые англичане!»

Хотя он и не является британцем, но, насколько я понимаю, причисляет себя к ним. И это неудивительно: родной язык для человека тот, на котором он думает, родная земля — та, на которой он родился. Маркус никогда не станет истинным итальянцем, но я понять не могу, с чего он взял, что я националистка?! Неужели придурок впереди считает, что я не желаю общаться с ним и его друзьями, потому что они другой нации? Зачем тогда с таким упоением я изучала английский и французский языки? Для чего мечтаю путешествовать по миру.

Я люблю Италию, я люблю Рим, но я не узко мыслящий человек, сконцентрированный только на том, что его окружает.

И, честно говоря, мне безумно обидно, если Лукас, Маркус и… как его там… Дейл уверены в своей правильности. Нет, все не так. Хотя ведь должно быть безразлично, какие представления они имеют на мой счет.

Должно же быть!

Исходя из собственноличных соображений, я решаю вновь промолчать. Но стоит мне обернуться и сделать шаг, как

Маркус, буквально подлетев, хватает меня за локоть, заставляя обернуться и посмотреть на него.

— Вообще — то, мы с Пьетрой собирались тебя подвезти, — не скрывая недовольства, бросает Марк тихо.

Ему даже не удается понять, насколько сильно я сейчас боюсь. На время я даже застываю, ощутив его руку на своем теле. Это ужасно. Ужасно!

«Хочешь ее трахнуть?»

«Думаю, она еще девственница».