Домовая в опале, или Рецепт счастливого брака (СИ) - Ковальди Анна Георгиевна - Страница 10

Кого-то другого возможно и заинтересовало бы, кем приходится архимагу эта сексапильная брюнетка, но не Флориан. Она была благодарна ей за возможность хоть на миг избавиться от опеки своего спутника. В этой возможности домовая увидела способ выполнить свое самое большое сейчас желание… И это было совсем не стремление утолить жажду.

Но прежде чем девушка сделала шаг в направлении фонтанчика с журчащей дивной музыкой водой, бесстрашная особа протянула вперед руку в длинной алой перчатке и подхватила прядь светлых волос Фло.

— Или сладкое любит твой… ягненочек? — Задумчиво прищурившись, окинула она девушку пристальным взглядом.

— Иди, — одной рукой Нарг подтолкнул домовую, поторопив. Другая его рука одновременно опустилась на алую кожу, вынудив выпустить волосы Флориан.

Домовая спешно двинулась вперед, надеясь, что стычка с явно претендующей на многое давней знакомой отвлечет мага хотя бы на пять минут. Пройдя пару метров и оказавшись за спинами толпящихся в холле кондитерской посетителей, она и вовсе растворилась в воздухе, обратившись в духа.

И оказалась подле замершего в отдалении хозяина. Мирт Брршшшофуу не смел приблизиться, напуганный демонстрацией пренебрежения архимага.

— Простите, — опустившись на колено, Фло наклонила голову, как положено у домовых, испытывающих раскаяние. — Я привела сюда сильнейшего, и я очень сожалею об этом. О той обиде, что он нанес вам. Очень. Ваши сладости — лучшие!

— Ты, я чувствую, тоже любишь готовить? — С понимающим кивком посмотрев куда-то за спину материализовавшейся перед ним девушки, улыбнулся пожилой низкорослый домашний полудух. — Не тревожься обо мне, не в его власти напрямую навредить мне. Впрочем, и тебе осталось недолго терпеть этого глупца.

— Флориан! — Прежде чем домовая успела переспросить, что он имел в виду, рядом раздался хлесткий голос Нарга. Вероятно, он или слышал ее слова (а у магов отличный слух), или просто вознегодовал от ее коленопреклоненной позы. — Мы уходим!

Обхватив плечо девушки, рывком поднял ее на ноги и… тут же, прямо в помещении, распахнул портал. В следующий миг молодые люди ступили уже на пол в гостиной Нарга. Изящное и нарядное платье Флориан мгновенно стало преображаться, меняя облик девушки. Через минуту наряд уже висел на вешалке в шкафу, а домовая «красовалась» в своем заношенном комбинезоне.

— Это была моя мать, — неожиданно, но архимаг вдруг решил внести ясность. Его ледяной тон давал понять, что он не потерпит никаких дополнительных вопросов. Впрочем, Фло и не думала их задавать. — И чтобы я никогда, ты слышишь? Никогда не видел тебя склоняющей голову перед кем-то. Ты моя домовая! Моя! И кланяться должны тебе.

— С чего бы это кому-то кланяться никчемной домовой? Фу! Как можно, это же отвратительно? — Повторила она с насмешкой его собственные слова. И уже более серьезно добавила. — Мне было стыдно за поведение своего спутника. Очень стыдно! Я поступила как должно у нас. Домовые, знаешь ли, воспитаны в духе уважения к старшим!

Определенно назревала очередная ссора. Флориан уже приготовилась привычно безрезультатно указать своему хозяину на право ее народа на уважение со стороны других, пусть даже и обладающих большей силой. Но Нарг, не став привычно «играть с ней в спор», резко притянул девушку к себе и прижался к ее губам ошеломительно жарким поцелуем.

В нем была страсть, досада, неутоленный голод, обещание и даже толика растерянности. Определенно, встреча с родительницей повлияла на его настроение. Иначе все шло бы привычным путем: ссора и неизбежное примирение длиною в ночь.

Но когда Флориан распахнула невольно прикрывшиеся от удовольствия глаза, обнаружила себя в одиночестве стоящей в хозяйской спальне. Нарг перенес ее сюда, а сам остался внизу.

«Значит, демоническая кровь…», — с пониманием, чувствуя, как кружится голова и подрагивают ноги от одного лишь поцелуя мага, мысленно протянула Фло. Прежде маг ни разу не упоминал о своей семье.

Упрямо вздернув подбородок, она выскочила из комнаты, метнувшись в свою спальню. Располагаться по собственному желанию в его комнате девушка не желала, безмолвно сопротивляясь очевидной с точки зрения мага ее принадлежности ему.

Но она не сомневалась, что Нарг обязательно переместит ее назад. Устроившись под одеялом, блаженно потянулась, чувствуя сильную усталость. Сон подступил мгновенно. А когда Флориан открыла глаза следующим утром, то осознала две вещи: Нарг ее не потревожил этой ночью, а еще… все изменилось!

Единственным в жизни мага кроме Флориан существом, способным вывести его из себя, была его матушка. Вот уж кому совершенно не подходит роль родительницы сурового и несокрушимого архимага. При всей ее свойственной демонам ветрености и пренебрежительности к мнению окружающих именно его мать была возмутительно… верной.

Так она, вопреки яркой внешности и страстной природе, вела крайне замкнутый образ жизни. И что совсем уж невероятно — одинокий! Нарг всегда не понимал этого, но любые попытки поговорить о странностях матушки приводили к неизменному финалу — они ссорились и отгораживались друг от друга стеной молчания.

Узнать что-то о собственном отце у архимага не получалось. Эту тайну его родительница так же истово оберегала. А ведь он был именно тем, от кого единственный магистр магии унаследовал свою силу!

И вот сегодня, мало ему было раскрытия королевского заговора, работы над хитроумной магической оборонительной сигнальной системой, которую он создавал, чтобы сделать границы государства неприступными, и неизменно спорящей и доводящей до сумасшествия Фло, так состоялась еще и встреча с матушкой!

«Принесла нелегкая!»

До нее дошли слухи о появлении в жизни единственного сына постоянной, а от того скандально известной любовницы, ведь она являлась не кем-то, а его же домовой! Почему она пожелала увидеть ее лично, почему не явилась для этого в его дом, Нарг так и не понял. Сегодня его родительница показалась ему еще более странной и загадочной, чем обычно.

— Твои манеры оставляют желать лучшего. Я видела, как ты отреагировал на приветствие хозяина кондитерской, — холодно заявила она, едва девушка отошла на несколько шагов.

— Это и есть причина, по которой ты решила повидать меня сегодня? — Раздраженно уточнил маг, отвернувшись и стараясь не выпускать Фло из вида. Но в такой толпе это получалось плохо.

— Мне тоже захотелось отведать сладостей, о которых столько судачат, — ехидно подмигнула родительница. — Очевидно, это у нас семейное.

Архимаг негодующе поджал губы и сдержанно поклонился, выражая должное почтение и отсутствие желания продолжать разговор на публике. После чего решительно шагнул в сторону, куда отправилась его домовая, одновременно чутко прислушиваясь к собственным ощущениям. С момента, как их связала ее клятва, Нарг всегда мог точно определить ее местоположение. От него словно бы тянулась невидимая, но прочная нить, ведущая к Флориан.

Как следствие такого раздражающего ужина архимаг испытал острый приступ потребности в одиночестве, и провел ночь за размышлениями, глядя на огонь в очаге, потягивая редчайшее демонское вино. Утром, переместившись в спальню Фло (а упрямица снова не осталась в его широкой и более удобной кровати), какое-то время просто любовался непривычно открытым и безмятежным выражением ее лица. Он даже передумал будить ее, решив, что обойдется сегодня без завтрака.

— Компенсирую обедом! — Сладко потянулся он. И исчез, отправившись в свою магическую лабораторию.

Но что-то пошло не так.

И Нарг почувствовал это мгновенно, едва переместился в свой дом в следующий раз. Привычно вынырнув из портала прямо посреди кухни, застыл в недоумении, прислушиваясь к… тишине.

Странное дело, никогда раньше маг не задумывался о тех звуках, что наполняли его жилище, придавали ему какого-то ощущение наполненности и жизни. Поскрипывали половицы в идеально ровном полу, неприметно гудел ветер, ударяясь об окна, шуршали метелочки и утюжки, направляемые магией Фло, что-то шкворчало и пыхтело на плите, звенели бусинки воды в прачечной, где стиралось белье, даже цветы в горшках и вазонах как-то синхронно и совсем неслышно «дышали». Сейчас же… на дом словно упал полог тишины — исчез любой намек на присутствие в нем жизни.