След Охотника (СИ) - Базов Вячеслав - Страница 19

— Успеем! — проорал Кэйсар, подгоняя лошадей. Глейн приподнялся на козлах, при этом бешеном беге прямой, как тополь, посмотрел в ту сторону, откуда их нагоняли, держал наготове нож, но против такой толпы — что он мог? Кэйсар крикнул еще что-то, но уже было не разобрать, ветер относил слова назад. Глейну пришлось наклониться к его уху, чтобы произнести: «За двадцать метров у ворот тормозни». Кэйсар сделал вид, что не расслышал, продолжил гнать. И только когда понял, что Глейн спрыгнет и так, на полной скорости — притормозил лошадей.

Глейн приземлился на замерзшую грязь, но неудачно — не удержался на ногах и упал на колени, перекувырнулся. Поднялся, отряхнулся без спешки. Карета и стая от него были равно удалены, Глейн остался посередине между этой лавиной и теми, кого стоило таких усилий спасти. Рука побаливала, но не смертельно, и вполне себе двигалась.

— Да ты никак сдохнуть смертью храбрых решил? — раздалось задыхающееся откуда-то со спины. Глейн обернулся резко, хотя голос узнал. Мэтс, с которым они были в одной команде, когда защищали город от умертвий. Тут же был Стейн, которого вообще на той маленькой войне не было. И позади шумно бежал, громыхая латами, Луц. Глейн прикинул, что рыцарь, наверное, прибыл с кем-то из Охотников, но тот успел сказать только:

— Я искал тебя.

Время на разговоры закончилось, первая волна врезалась в них.

Если в начале Глейн и волновался о рыцаре, то первая же волна доказал, что очень даже зря: Луц был и защищён лучше Охотников, и меч у него был тяжелый, двуручный. И оборотни, не будучи дураками, сначала все же нападали на людей, одетых в рясы, а не железо. Стая рассредоточилась на четыре кучки, по несколько на Охотников, пара отчаянных на Луца, еще двое попробовали под шумок прорваться через этот заслон и к спешащей карете, но почти одновременно их срубили Метс и Луц одним расчетливым ударом. Глейна, уставшего и раненного, оттеснили так, чтобы на него приходилось меньше всего оборотней, но Охотники не успевали отбивать своих, и Глейну тоже приходилось сражаться, но у него не получались уже сильные удары, только отмахиваться ножом. На что он надеялся? Думал умереть здесь? А в этой мешанине он понимал, что и умер бы.

Нечто белое подошло уже позже, когда на земле лежало штук пятнадцать трупов: собачьих и волчьих. За этой стаей неуклюже спешил и медведь с шерстью, которая казалось острой, как у ежа.

— Рыцарь! — послышался справа голос Мэтса. — Медведь твой. Я займусь башней! Глейн, Стейн тут!

Глейн лишь на секунду позволил себе отвлечься. Приближающееся белое, что Мэтс назвал «башней» невозможно было детальнорассмотреть так просто. У существа были четыре тонкие ноги, но выше к ним крепилось продолговатое тело, спереди располагались две небольшие лапы. Чем-то оно напоминало того паука, которого не так давно убил Глейн, но все же было другим. Охотникам про таких не рассказывали.

Когда рыцарь преградил медведю дорогу, тот поднялся на задние лапы и просто встал. Он был выше Луца на две головы. Луц, привыкший к честности, тут затерялся, меч так и остался занесенным. Это Глейн успел заметить, когда посматривал, как там дела у Мэтса. Остальных оборотней оставалось уже не так много — вокруг них кружили пятеро, зато самые изобретательные, выжидали удобного момента. И Глейн, пользуясь затишьем, предоставил им этот момент — сменил быстро нож на огнестрел. Пуля от единственного выстрела ушла в массивный лоб медведя, и тот заревел, напомнив Луцу, кто перед ним. На Глейна в это время налетел один из волков, и Охотник подставил вместо руки в челюсть зверю пистолет, ставший временно бесполезным. И тут же уже в самого зверя что-то ударило, в районе хребта, тот начал опадать, и Глейн, не разбираясь, как смог спастись, отпихнул его в сторону и вскочил.

Медведь все еще загребал лапами землю, пытался достать рыцаря, хотя в центр его туши был воткнут двуручный меч. Волков рядом уже не было — может, убежали, а может всех перебил Стейн. Со стороны поля послылалось бодрое:

— Поберегись!

И они успели заметить, как медленно падал на них белый оборотень, названный «башней».

Лекарь — заросший седыми волосами старичок намного ниже Глейна. Осматривал руку, повертел ее в своих узловатых пальцах, потом молча вышел. По руке ручейками начали расползаться подкожные кровоподтеки, да и само запястье припухло.

Больше всего хотелось голову руками закрыть и орать так, чтобы и на той стороне стены слышали. Потому что там, за стеной, творился какой-то кошмар, до него не дотянуться и не исправить в одиночку, и пусть Глейн вытащил этих детей, а скольких он еще не смог спасти, потому что не знал, где искать?

К тому же проникнуть за стену ему помогла черта, доставшаяся от родного отца, которую Глейн так в себе ненавидел. А именно внешность: совсем не сурового Охотника, какими были Стейн, Мэтс — да все были, кроме Глейна. Внешность хорошенького мальчика.

Старик вернулся с узелком обледеневших камней, опустил его Глейну на руку, отошел растирать что-то в горшочке.

— Месяц будешь сидеть в деревне. Никуда не пойдешь. Ты пока калека.

— Так это лечится? — морщась, спросил Глейн.

— Лечится, — кивнул старик, вернулся к своему занятию, и больше ни слова из него не вытащить.

Мэтс у сторожки баловался — пускал пар изо рта, но при виде Глейна тут же подобрался, улыбнулся широко.

— Разрешили пока отдохнуть? — спросил он. Глейн не выглядел радостным. Они без спешки пошли к недавно построенному домику, в котором разрешили остановиться Охотникам.

— Месяц на одном месте… Кто меня вытерпит?

— Иди в столицу. Там раненным Охотникам праздник каждый день. Жаль, я со своей царапиной пойти не могу, — Мэтс вытянул руку вперед, на тыльной стороне ладони красовался отпечаток когтей, выглядело больно. Глейн отвел взгляд, подумал о чем-то, прежде чем буркнуть:

— Не хочу в столицу.

— Хегана там нет.

— Дело не в нем, — Глейн прошел мимо, Мэтс побежал за ним.

— Ладно, не ходи туда. Оставайся в деревне. Ты им детей вернул. Ты им дыру в стене залатать вроде еще обещал?

— Нет никакой дыры в стене. Есть богатые оборотни и алчные стражники. Я проверял.

— Ну и хрен с ним. Они тебя все равно боготворят и год вытерпят и забесплатно кормить будут. Какой еще дурак попрется на территорию нечисти в одиночку.

— Хеган.

Остановились оба — Стейн сидел на поленнице, смотрел на закат с таким видом, словно сегодня уже с жизнью прощался. Продолжил неспешно, гордо:

— Я с ним на ту сторону как-то ходил. В их город.

— Хеган оттуда бы живым не выбрался, он бы не стал прятаться, — возразил Глейн и — не верил. Стейн засмеялся беззвучно, похлопал себя по колену и с той же гордой улыбкой рассказал:

— Да они все расступались перед Хеганом. Если не отдашь, говорит, кого похитил, я тебе конечности отхвачу. А образина ее сожрать уже успела. Хеган там при всех ей брюхо распотрошил. А остальные смотрели во все глаза и ничегошеньки не делали.

Глейну вспомнился вампир в баре, у которого они отобрали рабыню ради ошейника. Такие же равнодушные люди вокруг, которые могли только смотреть.

Две территории как песочные часы. Немного пленных людей за стеной, немного ошалевших от власти нелюдей тут.

Мэтс остался спросить еще о чем-то. Глейн ушел незамеченным, перестав мгновенно быть героем или просто человеком, совершившим что-то невероятное.

И наткнулся на картину, которую можно было считать наградой за его подвиг: Луц и Кэйсар разговаривали, пока рыцарь переливал воду из колодца в корыто ведрами.

— Сэр Глейн вправе сердиться… Но я много думал о той ссоре. Кто бы он ни был, разве не важнее то, что он делает? Возможно, я испугался. Что Глейн такой же, как сказки про отца… кажется, что великий Охотник, а на деле только и умеет, что изворачиваться и обманывать.

— Ты же не жизни его учить вернулся? — ехидно спросил Кэйсар, но в голосе слышалась нервозность.

— А теперь думаю, что Глейну можно доверять. Даже если он мне снова соврет. Даже если он согласился на компанию оборотня, пренебрегая ошейником для него.