Рейс - Лойко Сергей Леонидович - Страница 68

План дальнейших действий Дронов с Михальчиком обсуждали уже на английском. Бандиты внимательно слушали, стараясь не пропустить ни одного слова или, скорее, понять хоть одно. Идея была проста – пробиваться к Волновахе по пересеченной местности. Главным на повестке стоял вопрос транспорта. Можно было добыть гражданскую машину в Успенке, но как проехать больше шестидесяти километров, не минуя позиции и блокпосты сепаратистов? На этот вопрос Дронов ответить не мог. Русское наступление вообще спутало все карты. Новый приступ боли был таким сильным, что генерал опять отключился.

Андрий выдал бандитам по автомату. Теперь все были вооружены. В разгрузке у Эндрю было четыре снаряженных магазина. У двух украинских «патриотов» не было ни одного запасного. Еще в их арсенале было четыре «мухи», пулемет с одним магазином, два пистолета ПБ, шесть гранат Ф-1, «Глок» и ПМ. На пять минут боя, подумал Андрий. Травма спины у генерала была более чем серьезная. Дронов вообще не чувствовал ничего ниже пояса. Да и тело Мачека нужно было вывозить к своим. Саша сгорел в вертолете. С самого начала это была миссия камикадзе. Андрий не мог понять, как он на это согласился. Он мог и не соглашаться, но… тогда Дронов улетел бы один. Да и какой смысл сейчас об этом рассуждать? Оставалось только идти в Успенку, найти любую машину и пробиваться с боем – другого не дано.

Андрий поднялся, жестами показал бандитам, что уходит.

– You, guys, stay here and take care of the general until I return, – сказал он, тщательно выговаривая каждое слово. – Ok?61

– Yes, yes! – друзья с понимающим видом закивали головами, сами удивляясь пробившемуся вдруг у них разговорному английскому. – О’кей, о’кей, о’кей!

– Дивіться за генералом, – повторил Андрий, сам удивившись проснувшемуся у него дару к родному языку. – Я скоро повернуся.

Петя и Паша переглянулись, не веря себе, что они, оказывается, теперь и по-американски все понимают.

Андрий пододвинул ПКМ ногой поближе к Павлу, вышел на улицу и отправился в Успенку. На окраине села он наткнулся на два зеленых «уазика» с георгиевскими ленточками на антеннах…

– Fuck you, motherfuckers62, – капитан Корпуса морской пехоты США Эндрю Михал, потомок офицера Третьего арканзасского пехотного полка Техасской бригады и Тараса Бульбы в исполнении Юла Бриннера, поднял автомат и принял свой последний и решительный бой на окраине Успенки, его украинского Геттисберга.

Петя, Паша и очнувшийся генерал слышали стрельбу со стороны села. Затем взрыв гранаты. Через несколько секунд все стихло.

Глава девятнадцатая 

«ГЕРОЯМ СЛАВА»

Успенка. Донецкая область. Август

– Ребята, бросьте меня, – проговорил Дронов, оглядев обоих украинцев в американской форме. – Бегите отсюда. Я сам здесь разберусь.

Васенька, скорее всего, погиб. Дронов-старший его не спас. Всех троих его боевых друзей убили из-за него. И сам он не жилец со сломанной спиной. Дронов попытался расстегнуть кобуру, но пальцы не слушались.

Петр вколол ему очередную дозу обезболивающего. Генерал затих.

– Ну что, линяем, Петя? – неуверенно произнес Паша. – Генерал наш, по ходу, не жилец…

Петр молчал. Он вдруг остро, до мурашек, почувствовал… не то что жалость к генералу, приступ патриотизма или, там, чего-то в этом роде. Он сам не мог объяснить… Последний раз что-то похожее накатило на него на зоне, когда дома, в Украине, умер отец, а его не отпустили на похороны. Паша посмотрел другу в лицо и увидел на его грязной от пыли щеки влажную дорожку.

– Понял, – сказал он. – Остаемся. Воры своих не бросают.

– Какой он тебе, на х…й, свой? – словно опомнившись, рассмеялся, шмыгнув носом, Петя. – Где он и где мы, чувырло?

– Мы-то, по ходу, еще живы, – неуверенно буркнул Паша и пошел к двери «срисовать поляну».

* * *

Вторая колонна ДШБ, усиленная еще одной танковой ротой, остановилась, поравнявшись с догорающими остатками первой. Замыкали колонну четыре грузовика с десантом. Получив подробный доклад о разгроме, командование приказало отправить тридцать шесть раненых и тела двадцати восьми убитых, включая майора Гарифуллина, на двух «Уралах» в сопровождении БТРа в Ростов. Ехавшие в грузовиках десантники пересели на броню.

Батальону было приказано временно расположиться в Успенке и ждать дальнейших указаний. Те, кто планировал операцию, не ожидали, что погода вдруг испортится и налетит «Смерч». Тактическая обстановка на украинском фронте срочно требовала корректировки и новых вводных.

На шоссе остались дымящиеся остовы сожженной техники. Остатки двух колонн прогромыхали мимо коровника в сторону Успенки.

«Все, я больше не могу, – подумал лейтенант Андрей Харитонов, командир танка Т-72 номер 624, на котором первые две цифры башенного номера были аккуратно закрашены белой краской. – Обосрусь сейчас, честное слово!»

Он приказал мехводу остановить машину возле коровника. Если не считать обстрела, это была уже вторая вынужденная остановка за последние несколько часов по той же причине – у всего экипажа понос, словно отравились чем-то. А ведь ничего, кроме как за завтраком у Семеныча, не пили и не ели. О чае с «травками» не вспоминали.

«Нет повести печальнее на свете…» – вспомнил лейтенант какой-то недавний смешной анекдот, но подходящая случаю рифма не складывалась. Нужно было вылетать пробкой из танка, одновременно расстегивая и спуская штаны.

Выбравшись со скоростью звука из танка, экипаж едва добежал до стены коровника, где уселся в рядок орлами. Двигатель не выключали.

– Сидіти, хлопці! – Паша со стороны выглядел, как партизан из старого советского кино вроде «Смелые люди», который застал фашистов в интересном положении. – Відповідаємо на запитання, пацани.

Пацаны не знали, что делать. Продолжать сидеть? Или с голой жопой бросаться на двух вооруженных громил? Все трое, не сговариваясь, выбрали первое.

– Скільки пального? – спросил Петро. – Надовго вистачить?

– Полный бак почти, – ответил командир. – Можно штаны надеть?

– Не варто, – отрезал Петя, дав короткую очередь у того над головой из АКСУ. – А то розмови не вийде. На скільки кілóметрів вистачить?

– До Киева не доедете, – ответил лейтенант. Тон у него получился обиженным. В такой позе не до геройства.

– А до Волновахи?

– Хватит с головой. Дотуда шестьдесят кэмэ, а у нас… то есть у вас… на двести хватит.

– Пашо, братан, ти ж танкістом був, водієм? – спросил Петро.

– Так точно.

– Прокатишь?

– Нет базара, брат.

Бандиты разрешили танкистам встать, забрали у них телефоны, а у лейтенанта прихватили еще и пистолет Стечкина.

– Що у вас у танку? – спросил Петр лейтенанта, жестом приглашая того подняться.

– Боекомплект – тридцать семь артиллерийских выстрелов, – отрапортовал лейтенант, застегивая штаны. – ПКТ. К нему две тыщи патронов. Пулемет НСВТ башенный. К нему триста патронов. Ну, еще автоматы АКМС и СПШ и Ф-1. А Стечкина вы у меня забрали.

Петр переглянулся с Павлом. Тот утвердительно кивнул.

– А що це з вами з усіма? – спросил Петя. – Від обстрілу?

– Сами не знаем, – ответил лейтенант. – Может, обстрел. Может, съели чего. Весь день всех крутит. В других экипажах такая же херня.

– До речі, про з’їсти, – оживился Паша. – Щось маєте?

– Полмашины сухпая, – вступил в разговор наводчик, успокоившись, что их, похоже, не будут убивать.

– Да, и телефоны вы у нас забрали, – спохватился лейтенант. – Здесь все равно глушилки работают, не прозвонишься, а у меня там жены телефон, мамы.

Посоветовавшись, бандиты отдали лейтенанту его телефон. Два других оставили себе.

– Яке у вас завдання? – органично входя в роль «кума», спросил Петя.

– Тактическая была выйти сегодня к Бойковскому, завтра на рубеж Волноваха – Краматорск. Но вот теперь новая вводная – ждать приказа в Успенке. Да, вот еще что, – вспомнил лейтенант, – у нас при артобстреле башню заклинило. Так, что вряд ли стрелять из пушки сможете и из ПКТ тоже. Он с пушкой спаренный.