Рейс - Лойко Сергей Леонидович - Страница 92

– Это не совсем так, товарищ президент, – не поднимая взгляда, произнес начальник охраны. – Вернее, совсем не так.

– А как?! – воскликнул Пухов, выкатившись вместе со стулом вбок от стола и закинув ногу на ногу. – Вы хотите сказать, что не можете обеспечить мою безопасность? А за что вам государство деньги платит, позвольте спросить?

– Мы предлагаем не отменить событие, а перенести его в другое место.

– Ага, так, значит, это уже не решение, а предложение. Верно?

– Так точно.

– И куда и на когда перенести?

– На неделю, Вадим Вадимович. Перенести в Кремль. Да, на неделю – раньше подготовиться мы не успеем.

– Вы знаете, что будет через неделю, Тихонов?

– Двадцать пятое декабря, господин президент.

– Это не просто двадцать пятое декабря, Тихонов! It is fucking Christmas96 во всем цивилизованном мире!

– Так точно, господин президент! Крисмас. Нам известно.

– И как вы себе представляете иностранных журналистов на этой пресс-конференции? В одной руке микрофон, в другой – жареная индейка? И кто в западном мире будет это смотреть и читать?

Тихонов промолчал.

– Вот именно, Тихонов, – продолжил президент, начиная успокаи­ваться. – Да и вы же нашли пистолет. Нет?

– Так точно. Обнаружили при помощи спецмероприятий, товарищ президент.

– Значит, опасность миновала и вам нечего беспокоиться?

– Те, кто готовил это покушение, могут иметь в своих планах запасной вариант – на случай, если первый не сработает. Только по этой причине мы…

– Так вот и ищите этот запасной вариант! – вновь повысил голос президент. – Почему я должен облегчать вам вашу работу? Это ваша забота – охранять президента, а моя работа – им быть. И если я по соображениям безопасности буду отменять заранее анонсированные политически важные мероприятия с моим участием, то я облегчу вашу работу за счет невыполнения своих обязанностей. Вы этого хотите? Тогда, может, вы назначите меня вашим заместителем?

Президент перевел взгляд на полковника Рыжикова, молча стоявшего у двери.

Тихонов понимал раздражение шефа. Совсем недавно, в ноябре, Папа вынужден был двенадцать дней не появляться на публике из-за ежегодного фейс-лифта – секретнейшей спецоперации, о которой не был осведомлен даже премьер-министр Чикин. Западные и либеральные медиа затеяли бесстыдную спекуляцию, открыто высказывая подозрения, что российский президент или серьезно болен, или вообще скончался. Слухи были такими упорными, что Пухову пришлось вернуться на работу с незалеченными ранками-швами на шее под затылком. Это было очень неудобно и не комфортно. Отмена пресс-конференции вызвала бы новый скандал и новые спекуляции со стороны заклятых друзей и недругов-­партнеров. Но рисковать жизнью президента Тихонов позволить себе не мог. Он решил идти до конца.

– Вы что, не понимаете значимость момента? – между тем продолжал президент. – Идет гражданская война на Украине, развязанная нашими западными партнерами. Любое нетвердое слово, любая заминка, перенос любого события будут истолкованы, по крайней мере, как проявление слабости и демонстрация нерешительности. Тихонов, вы это понимаете?

– Понимаю, господин президент, – генерал впервые поднял голову и встретился глазами с Пуховым. – Как начальник вашей охраны, по внутреннему, утвержденному вами, регламенту я имею право отменять мероприятия с вашим участием.

– И?

– Пользуясь этим правом, по соображениям безопасности я отменяю завтрашнюю пресс-конференцию.

Не говоря ни слова, президент встал, подошел к генералу, попытался заглянуть ему в глаза. Получилось неудобно. Генерал был на голову выше. Пухов понял, что смотрит на того снизу вверх. От чего завелся еще сильнее. Чтобы успокоиться, он отошел к окну, поднял с подоконника маленькую пластиковую леечку и принялся сосредоточенно поливать круглый, как шар, серый и колючий кактус в горшочке. Настолько сосредоточенно, что очень скоро вода стала ручейком стекать на пол. Этот звук привел президента в себя. Он схватил горшочек с кактусом и с ожесточением запустил его в противоположную стену. Тихонов и Рыжиков молчали. Стояли не шелохнувшись.

Президент развернулся, подошел к столу, сел, достал из папки чистый лист бумаги и вытащил ручку «Паркер» из малахитовой подставки.

– Хорошо, я подчиняюсь вашему приказу, – отчетливо сказал он, казалось, безо всяких эмоций. – Но ровно на пять секунд. Пока подписываю указ о вашей отставке, товарищ генерал-майор. Вы свободны. А вас, Рыжиков, попрошу остаться.

Москва. 19 декабря

Алехин стоял в очереди на подходе к первой рамке. Журналисты всё прибывали и прибывали. Хвост очереди за Сергеем тянулся на километр, если не больше. До пресс-конференции оставалось два часа. К нему уже подходили человека четыре, здоровались, спрашивали что-то. Какой-то молодой симпатичный парень, сильно заикаясь, пытался расспрашивать его о машине – починил Сергей свою тачку или нет. Алехин уклончиво ответил, что все в порядке.

– Я рад, – заулыбался парень. – М-м-м-м-много содрали?

– Да нет, по-божески, – ответил Сергей.

– А страховка? П-п-п-п-п-п-покрыла что-нибудь?

– Ну… как всегда.

– П-п-п-п-п-понятно. Не в настроении, смотрю. Д-д-д-д-д-да?

– Да, не выспался.

– Я тоже. Вчера, кстати, статью твою о М-м-м-м-м-магнитском читал. Как ты все успеваешь?

– Ну... Я, вообще-то, давно ее написал. А вышла только вчера.

– Я так и п-п-п-п-п-п-понял. Остро, остро. Как тебя, Сережа, вообще сюда п-п-п-п-п-пускают?

– Сам не понимаю, Паша.

Оба рассмеялись. Павел Мотыгин, корреспондент «Нашей газеты» (Сергей вовремя прочитал у него на аккредитационном бэйджике, болтающемся на шее на ярко-желтом шнуре), достал пачку сигарет.

– Ладно, увидимся в б-б-б-б-б-буфете, – сказал тот и отошел покурить. – Ты ведь не куришь?

– Нет.

– Ну и п-п-п-п-п-п-п-п-правильно.

* * *

Сергей так долго и тщательно готовился к сегодняшнему дню, словно собирался защитить докторскую диссертацию на тему «Наследие журналиста Прохорова». Благо, время позволяло. Он прочитал все статьи Прохорова за последние пару лет, просмотрел сотни его фотографий, изучил, как мог, его биографию по Википедии, Фейсбуку и различным интервью. Недавнюю статью с новыми деталями о Сергее Магнитском, адвокате, вскрывшем миллиардное хищение государственных средств и убитом в тюрьме пять лет назад, Алехин прочитал раза три. На сайте Кремля он нашел видео трансляции последних двух пресс-конференций Пухова и оба вопроса, которые Прохоров в присутствии сотен журналистов задал президенту.

Чего Сергей не знал, так это того, что месяц назад во время очередного приезда в Москву Прохоров уснул за рулем на скоростной трассе Москва – Рига и чудом остался жив, разбив в клочья весь левый бок своего RAV-4 о высокий отбойник-разделитель. Машину так хорошо отремонтировали, что Алехин ничего необычного не заметил, пока ехал в Москву, получив эту «Тойоту» вместе с документами и фотокамерами из рук бандитов в шесть часов утра в Истре. Те же злодеи отвезли Прохорова в коттедж-отстойник рядом со Звенигородом, где должны были продержать до следующего утра. Книжник поклялся, что ни один волос с его головы не упадет.

После возвращения в Москву и встречи с Евгением Тимофеевичем Алехин жил неделю у того в поместье на Рублевке, а затем перебрался в съемную однокомнатную квартиру на улице Марины Расковой. С Джейн больше не встречался. Она даже не оставила ему номера телефона. Он видел ее два или три раза мельком в телевизоре и несколько раз во сне. Найти ее он не пытался.

Из дому, если и выходил, то ненадолго. Разве что в магазин или в кафе «Шоколадница» по соседству, на Ленинградском проспекте, где иногда завтракал или обедал. На завтрак заказывал яичницу с беконом, чай черный или капучино, на обед – салат «Оливье», двойную порцию блинчиков с мясом и сметаной и фирменный чай «Крэнберри» на клюкве.