Три короны для Мертвой Киирис (СИ) - Субботина Айя - Страница 23

— Не возражаю ни против одного места, кроме твоей спальни, — тут же ответила она.

— Пташка, ты меня без ножа режешь, — хохотнул он. — Но ты права — сейчас надо просто поесть. Мне совесть вот-вот глотку перегрызет за то, что я не дал тебе насладиться завтраком. Однако мудрость учит, что голодная женщина — раздраженная женщина, а раз я собираюсь всерьез потягаться со своими братьями, то будем считать это форой на старте.

Киирис оглянулась, чтобы увериться, что рабыня семенит следом. И наткнулась на ее обеспокоенный взгляд. Правда, стоило Корте увидеть, что хозяйка ее раскрыла, как она тут же опустила голову. Интересно, получила ли девчонка указания обо всем увиденном доносить лично Дэйну?

Как бы найти способ поскорее избавиться от Рунна?

Способ, впрочем, отыскался сам собой. Буквально вышел им на встречу, прикидываясь о чем-то негромко беседующими Дэйном и Раслером. И судя по выражению на лицах мужчин, обоим этот разговор был мало приятен. Реакция Рунна на встречу была предсказуемой: он снова нацепил маску сволочи, скроил ядовитую ухмылку и нарочито громок пожелал братьям славного дня в это хмурое утро.

Братья дружно замолчали. Пока Дэйн изучал блуждающую по бедру Киирис руку тенерожденного, Наследник костей рассматривал ее лицо с таким видом, будто видел впервые.

— Какого лешего ты творишь? — поинтересовался Дэйн. Ни единой эмоции, ни единого намека на его истинные чувства — лишь холодный вопрос, на который нельзя было не ответить.

— Не позволяю рас’маа’ре скучать, — с липовой беззаботностью сказал Рунн.

— Кажется, я отдал распоряжения на ее счет. Не припоминаю, чтобы просил тебя впрячься шутом.

На всякий случай Киирис попыталась отодвинуться от Рунна, но куда там: едва почувствовав попытку побега, хватка Наследника тени стала железной.

«Ты же собиралась их стравливать, — гаденько захихикала Кровожадная ипостась. — Вот и наслаждайся первой ласточкой».

Киирис подумала, что между «хотеть» и поступать по велению предков — бесконечная пропасть, но разве это имеет значение? Она не должна быть беспомощной игрушкой, и, словно победный стяг, кочевать из одних жадных рук в другие — от одной этой мысли становилось противно от себя самой. А с другой стороны, Поток шепчет даже когда она делает вид, что не слышит его наставлений.

— Мы с рас’маа’рой чудно потанцевали только что, — продолжал подзадоривать Рунн. — Ты знал, что она мастерски владеет мечом? Почти убедила меня, что у нее острые и опасные коготки.

Как бы невзначай, он потянул мех вниз. Киирис на миг зажмурилась, когда поняла, что осталась стоять перед всеми тремя одетая в пару почти прозрачных лоскутков. Почему там. На арене, это казалось таким естественным, а здесь и сейчас ей хочется провалиться сквозь землю от стыда?

— И разве ты не должен быть на военном совете?

Вместо ответа — да и собирался ли он вообще отвечать? — Дэйн проткнул Корту взглядом. Рабыня живо подняла мех, набросила его на плечи хозяйки, мягко, но настойчиво, помогла Киирис отодвинуться на безопасное расстояние. Вот так. Теперь можно выдохнуть и быстро придумать наиболее безболезненный выход из этого многоугольника. И пусть Поток заткнется, потому что сейчас не место и не время для кровной мести.

Где-то за ушами появилась тупая ноющая боль. Словно чья-то невидимая рука крохотными молоточками вколачивала туда ржавые гвозди.

— Я тебя убью, Рунн, — с видом невинного младенца, пообещал Раслер, одновременно стаскивая с руки перчатку. — Или даже лучше — кастрирую. Посмотрю, во что ты превратишься, оставшись без мошонки.

— Уверен, что не хочешь забрать свои слова обратно?

Киирис ошарашенно уставилась на невесть откуда взявшийся в руке тенерожденного кинжал. Короткий, но хищный, словно жало гигантской осы. Наследник тени легко и непринужденно очертил кончиком силуэт младшего брата, прищелкнул языком.

— Умоляю, дай мне только намек на повод — и я сделаю так, что твоя улыбка растянет от уха до уха.

Мейритина с немой мольбой уставилась на Дэйна: если кто и мог остудить этих выпустивших когти хищников, то только он. Но императору до них и дела не было. В отличие от нее.

Если бы взгляд мог убивать, то сейчас от Киирис осталась бы в лучшем случае пара горстей пепла.

Боги всемогущие, и что теперь делать?

— Я не принадлежу ни одному из вас, — сказала она раньше, чем сообразила, что собиралась благоразумно помалкивать. — Вы можете покалечить друг друга или даже убить, но от этого ничего не изменится.

Киирис стиснула зубы, попыталась унять дрожь во всем теле. Странно, что замок до сих пор ходуном не ходит от того, как она трясется. Но слова были сказаны, и, несмотря на брошенный вызов, они были справедливы: мальчишкам до язвы охота завладеть тем, чем они завладеть не могут. Оттуда и навязчивое желание получить игрушку любым способам, и желательно до того, как соперники по аналогичным целям не зайдут слишком далеко.

— Клянусь, что я прикажу свернуть шеи вас обоим, как цыплятам, если кто-то сделает еще хоть шаг, — тихим злым шепотом произнес император. — Или лучше: я вас сам прикончу, и да простят меня боги за то, что пролил родную кровь.

От ярости Дэйна даже замковые сквозняки улеглись, а Киирис снова осознала, что сила этого мужчины была отнюдь не в его титуле и положении. Наследник луны, император нэтрезов, мог бы приказывать и горам, и морям. И те слушались бы, обладай они хоть каплей разума и толикой инстинкта самосохранения.

Рунн передернул плечами, и с выражением лица «Не очень-то и хотелось», спрятал кинжал за пояс. Наверняка чтобы не показывать, где хранит этого невидимку на самом деле. Раслер, напротив, не спешил надевать перчатку: сиреневый туман клубился между его пальцами, время от времени потрескивая зловещими молниями. И, что хуже всего, его взгляд с каждым мгновением становился все отрешенное, как будто Наследник костей уже знал, что не смирится и готовился принять заслуженное наказание.

«Пожалуйста, не нужно… — умоляющим взглядом попросила Киирис. Надежда, что безумный мальчишка послушается, была невелика, но хотя бы попытаться следовало. — Не позволяй злости тебя уничтожить».

Раслер несколько раз моргнул, нехотя стряхнул с ладони клубящуюся теургию — и отошел, как будто сомневался в собственном благоразумии.

Киирис выдохнула — и замерла, когда в голове мелькнула оформленная мысль, что она не хочет — и вряд ли захочет в будущем, видеть этих своенравных мужчин рвущими друг другу глотки за право владеть ею. И это идет вразрез с предназначением, которое она обязана выполнить, даже если придется наступить на горло собственным чувствам.

Это откровение свалилось на нее, словно камнепад посреди чистого поля. Оно оглушало, оскверняло все то немногое, что она каким-то чудом сохранила в самом дальнем уголке души: она — мейритина, последняя капля крови богов, ей суждено отомстить за предков. А вместо того, чтобы стоять и смотреть, как жизнь дает шанс исполнить предначертанное, ей хочется лишь одного — одним махом разрубить проклятый узел.

— Королеве не понравилось, что я дал рас’маа’ре оружие, — словно сквозь толщу воды донесся до Киирис уже более сдержанный голос Рунна. — Думаю, если бы не моя физиономия поблизости, она бы упекла Киирис куда-то далеко и глубоко. Вряд ли матушка остановится — мы все прекрасно это знаем. В следующий раз она подкараулит девчонку без свидетелей и желающих отстоять честь прекрасной… — Рунн все-таки позволил себе вольность напоследок приласкать Киирис похотливым взглядом, — принцессы.

— Какого дьявола Бергата в нее вцепилась? — сквозь зубы процедил Дэйн.

— Полагаю, кровь Первых может кое-что знать, — бесцветным голосом произнес Раслер. Сейчас Наследник костей вполне оправдывал свой страшный титул: был бесцветным и отрешенным, будто умертвие. — Во всяком случае, так говорит ее взгляд.

Взгляд? Киирис порылась в памяти, вспоминая все, что знала о той теургии, которой владели простые смертные. Некоторым удавалось достичь приличных высот, но мозгоправство и чтение мыслей относились к теургии высшего порядка, и даже если Раслер активно практиковал нечто подобное, он никогда бы не смог заглянуть ей в голову так… глубоко. Значит ли это, что домин просто ткнул пальцем в небо, основываясь лишь на своих догадках о ее происхождении, или он действительно была настолько неосторожна, что успела себя выдать?