Свои и чужие - Хомяков Петр Михайлович - Страница 48

• Предыдущая
• 48/130
• Следующая

Ибо «рабов» на Севере не было.

Более того, на Севере любой встречный человек – это скорее соратник, чем конкурент. Ибо конкурировать за кусок заледенелой земли бессмысленно – её кругом полно. А вот выживать вдвоём легче. При этом в принципе можно друг другу даже на расстоянии помогать.

В тайге, например, встречаются пустые охотничьи заимки, где может найти приют одинокий путник. Это ничейные, общие заимки. В заимке человек, не терпящий лишений, всегда оставит лишний коробок спичек и щепотку соли. Для другого, неизвестного ему человека, который может терпеть бедствие и у которого не будет ни одной спички и ни одной щепотки соли. Автор знает это по собственному опыту, как бывший геолог.

А вот в джунглях, насколько нам известно, аналогичных объектов нет.

Убить человека для северянина очень трудно. Представители многих малых народов Севера почти физически не могут убить человека. Они становятся способны на это, только если убеждаются с помощью внешних «агитаторов», что данная особь «не человек». Кстати, именно так работали с коренными северянами комиссары времён Великой Отечественной войны, готовя из мирных охотников результативных снайперов.

Но вот для кавказца убить любого человека не проблема. А по свидетельству знатоков ситуации, для нефа в африканской глубинке вообще самый сильный повод к веселью – это лицезрение страданий и увечий других. Хотите его развеселить, споткнитесь и упадите.

А ещё лучше – при этом вывихните ногу. Его хохот будет долгим и искренним.

Разумеется, мы не будем утверждать, что белые люди неспособны убивать до сих пор. Очень даже способны. Но это не наш архетип. К этому нас вынудили назойливые южные агрессоры. А с «волками жить, по волчьи выть». Никуда от этого не денешься. Но даже тысячи лет жизни «с волками» не отучили белых, в частности русских, от приоритета милосердия. «Драка до первой крови», «лежачего не бьют» и т. п. принципы, зафиксированные в русских пословицах, резко контрастируют с установкой «на добивание» в иных культурах.

Безграмотным враньём является утверждение о «воинственных богах» Севера. В северных районах Европы военные боги появились позже всех. Это многократно отмеченный в науке факт. Тысячи лет здесь были только Боги, олицетворяющие различные силы Природы, Материнство и Плодородие. А военных богов не было.

Более того, не было не только «военных богов», не было даже чётко выраженной касты «военных вождей». Все утверждения об изначальной кастовости и господстве военного сословия у предков индоевропейцев, когда они ещё жили в прияедниковье, не более чем расхожий миф. Тем, кто желает более детально познакомиться с данной проблематикой, рекомендуем книгу известнейшего русского учёного, академика О. Н. Трубачева «Этногенез и культура древнейших славян» (М.: «Наука», 2003. 486 с.). В этом капитальном труде на базе обширнейшего материала из области лингвистики и археологии реконструированы реалии становления культуры и общественной организации у праиндоевропейцев и древнейших славян.

И воинственным богам, как убедительно показано академиком Трубаче вым, не было места у наших белых предков.

В это время на юге военные боги уже давно были главными в пантеоне. А затем были сменены единым аналогом монарха (или пахана, это уж как кому больше нравится).

Даже когда назойливая агрессивность южных соседей заставила наших предков серьёзно взяться за оружие, то и тогда первым небесным защитником славян оказался не «контракгник» Перун, а «военно-технический» божественный кузнец Сварог. Кстати, у ирано-ариев первым небесным защитником тоже был не «профессиональный» военный, а, говоря современным языком, военный технократ, кузнец Кова.

И победы белой расы в войнах обусловлены тем, что во всё более современных войнах главным достоинством воина была не агрессия, злоба к напор индивида, а выносливость, терпение, навык к коллективным действиям, тактический расчёт и стратегическое предвидение.

Именно это было подмечено многими полководцами ещё в Средние века и Новое время. Тогда в ход вошла крылатая фраза Суворова о том, что один средний турок победит одного среднего русского, но вот сто средних русских обязательно победят сто турок.

В этом сила белой расы.

Но, тем не менее, её главное предназначение не война с людьми, а решение всех проблем в системе «человек-природа», где бы и когда бы они не возникали.

Возможно, иного русского читателя начала нового века это утверждение огорчит. Ибо стараниями как раз «людей Юга» в нынешней России не упорный труженик, а агрессивный, истеричный, злобный, безграмотный ублюдок стал идеалом для подражания.

Но это не наш идеал. Не идеал белого человека, формировавшегося в сосредоточенном молчании приледниковья.

И мы верим, что ещё придёт время, когда с помощью новых технических средств мы добьёмся торжества наших идеалов.

На этот раз окончательно. Ибо тараканов не давят по одиночке.

Их травят всех разом и во всём доме.

Дихлофосом. Который теперь у нас есть.

Но, повторюсь, это не выбор людей Севера, соответствующий их биологической природе. Этот выбор нам навязан.

Грязными тараканами.

Впрочем, не будем о грустном. Поговорим о прекрасном.

Весьма важным моментом в формировании менталитета людей при-ледниковья являлась специфика отношений полов. В экстремальных условиях Севера каждый человек на счету. В подобной ситуации нельзя пренебрегать той ролью в жизнеобеспечении, которая отводится не только мужчине, но и женщине.

Разумеется, это в первую очередь касалось посильного участия женщин в самых необходимых «обычных» работах, которые в иных, не столь напряжённых ситуациях выполнялись бы исключительно мужчинами. Однако в экстремальных ситуациях, столь часто возникающих в приледниковье, женщины не могли оставаться в стороне от выполнения мужских обязанностей, хотя бы в случаях гибели мужчин. Когда при редком населении вокруг не было никого. Ни друзей, которые могли бы помочь. Ни врагов, к которым можно пойти хотя бы рабыней.

Но не только это определяло особую роль женщины в приледниковье. Повышенная роль поисковой активности, разума и инновационной деятельности в обеспечении выживания в приледниковье требовали «панорамного» видения мира. А значит, весьма полезно было взглянуть на проблему с разных позиций, рассмотреть её и с мужской, и с женской точек зрения. Там, где разум является необходимым элементом жизнеобеспечения, такими возможностями расширить взгляд на проблему не пренебрегают.

И это великолепно отражено в сказках арийских народов. Можно буквально «вычислять степень наличия арийского менталитета» по повторяемости сказочных сюжетов, где фигурируют мудрые женщины, решающие сложнейшие проблемы. В качестве примера можно привести русские сказки, где мудрые волшебницы говорят своим героям что-то типа: «Не горюй и спать ложись». А потом с помощью ума и магии делают все как надо.

Такие же сюжеты можно найти и в сказках ирано-арийских народов, и в сказках «жёлтых северян». Но таких сюжетов не встретишь в сказках африканских народов. Мало их и в арабских сказках. А те немногие, что есть, позаимствованы из персидских ирано-арийских сказок.

Характерно, что в персидских и японских сказках волшебницы обычно «пришлые». В немецких и французских – волшебницы и феи весьма часто встречаются. Они, грубо говоря, «местные». А в русских сказках волшебницы вообще на каждом шагу. Они, можно сказать, атрибут быта: родственницы и жены весьма обычных героев.

Не мудрено. Именно русские являются прямыми потомками людей приледниковья. В минимальной степени (по сравнению с другими) изменившими образ жизни и менталитет предков.

Таким образом, даже на уровне сказок и мифов, у потомков людей приледниковья сформировано уважение к женской мудрости и, тем самым, заложены основы равноправия полов.

В этих условиях женщина не могла, как у южных народов, быть просто «машиной для родов». Она неизбежно в гораздо большей степени становилась «товарищем» и «соратником».

• Предыдущая
• 48/130
• Следующая