Маленькие огоньки (СИ) - Макгвайр Джейми - Страница 25

— Я всё понял, — сказал он.

— Что ты понял? — сказала я, развернувшись и застыв на месте.

— Что это была игра на публику. Могла бы сказать «спасибо».

— С чего бы? — поморщилась я.

— С того, что я помог тебе обдурить миссис Мэйсон.

— Ты понятия не имеешь, — ответила я, продолжив идти.

Эллиот перешёл на бег, чтобы догнать меня, и аккуратно потянул меня за рюкзак, чтобы остановить.

— Я всё равно хотел бы отвезти тебя домой.

— Я приняла твою помощь, только чтобы миссис Мэйсон от меня отвязалась. Всего через несколько месяцев мне исполнится восемнадцать. Если для того, чтобы удержать её от звонка в органы опеки, мне придётся скрывать свою ненависть к тебе, то я так и сделаю.

— Зачем ей звонить в органы опеки? — нахмурился он.

Я молча пошла дальше, вцепившись в лямки рюкзака.

— Ты не испытываешь ко мне ненависти, — крикнул он мне вслед.

Я тащилась к перекрёстку, отчаянно отгоняя противоречивые эмоции и слова Алтеи. Я забыла про стирку, и даже если мамочка сама разобралась со стиркой в моё отсутствие, она будет мной недовольна. Эллиот меня отвлекал, я не могла подвергнуть мамочку большему стрессу. Когда она была недовольна, все были недовольны, и страсти в доме накалялись до предела.

Я шагнула на проезжую часть, чтобы перейти улицу, и тут же оказалась лежащей на спине, испуганно глотая воздух. Эллиот ошалело уставился на меня, нависая надо мной.

— О, Боже! Кэтрин, ты цела? Прости.

Отдышавшись, я толкнула его. Он помог мне сесть, пока я продолжала колотить его руками.

— Ты… что… творишь?! — проорала я, продолжая сопротивляться.

Он показал на дорогу.

— Ты чуть не попала под машину! — ответил он, хватая меня за руки.

Запыхавшись, я взглянула на дорогу. Помимо учащихся, которые выезжали с парковки, хватало и других машин, что неслись со стороны шоссе по направлению к городу, превышая скорость.

Я моргнула, растерянно озираясь и набираясь храбрости, чтобы извиниться.

— Спасибо, — произнесла я. — Я отвлеклась.

— Позволь отвезти тебя домой, — взмолился он.

Я кивнула, всё еще трясясь при мысли о том, что меня чуть не переехали в лепёшку. Интересно, что станет с мамочкой и «Джунипер», если со мной что-нибудь случится? Я должна быть осторожнее.

Звук мотора машины Эллиота всё ещё раздавался вдали, и я злилась из-за того, что чем дальше он уезжал, тем сильнее ныло моё сердце. Я не хотела по нему скучать. Я не хотела, чтобы он был мне нужен. Ненавидеть Эллиота было куда сложнее, когда он был таким милым. Я со стуком закинула рюкзак на обеденный стол и подошла к раковине, чтобы набрать стакан холодной воды.

Пот, испарившийся в кондиционированном воздухе «крайслера» Эллиота, всё ещё покрывал мою кожу, и я снова покрылась испариной, стоя в духоте «Джунипер». Я поставила стакан в сторону, чтобы ополоснуть лицо, а затем вытерлась кухонным полотенцем. Прохудившаяся ткань мягко коснулась кожи, и я прижала полотенце к глазам, наслаждаясь темнотой, пока скрип ножки стула не отвлёк меня.

— Кто это был? Загар у него что надо, — деловито поинтересовалась Тесс.

— Это, — ответила я, снова наполняя стакан, — был Эллиот.

— Парень, который уехал?

Я вздохнула, поставив на стол две чашки.

— Тот самый, и зря он вернулся. Мне не нужны лишние сложности.

— Точняк. Скажи ему, что любишь его и начни подбирать имена вашим будущим детям. Без шуток. Он тут же смоется.

Я издала смешок, поставив одну чашку перед Тесс, а другую — перед собой. Я сделала жадный глоток и Тесс посмотрела на меня с отвращением.

— Почему бы не включить кондиционер? Это ведь отличная мысль.

— Если увидишь мамочку до меня, не стесняйся у неё спросить.

— Ну, так кто он?

— Не твоё дело.

Тесс поставила чашку на стол.

— Мне пора. Тут градусов тридцать и ты на взводе. Ах да, у вас постоялец. Заехал как раз перед твоим приходом.

— Кто? — спросила я, глядя как Тесс удаляется.

Пару секунд спустя сверху раздался вопль Дьюка.

— Пропади всё пропадом!

Что-то громыхнуло и я кинулась наверх, застыв на верхней ступеньке лестницы. Дверь распахнулась и по коридору раздались шаги, медленные и тяжёлые; деревянные полы скрипели под тяжестью Дьюка.

Он смерил меня взглядом, на нём была заляпанная белая рубашка на пуговицах и развязанный серый галстук. Над ремнём, поддерживающим серые слаксы, нависало пузо. Дьюк спускался по лестнице, держась за перила.

— Полотенец нет. Сколько раз я должен тебе повторять, что мне нужны свежие полотенца? Я принимаю душ каждый день! Чёртовы полотенца мне нужны ежедневно! Неужели это так сложно?

Я нервно сглотнула, глядя как он медленно спускается по лестнице. Вчера Алтея сказала, что разберётся со стиркой, чтобы я могла поговорить с Эллиотом. Я забыла разнести полотенца по номерам, как обычно делала.

— Мне очень жаль, Дьюк. Я немедленно принесу полотенца.

— Слишком поздно! Мне пришлось стоять и обсыхать в ванной. И теперь я опаздываю. Как же мне надоело, что в этой дыре вечно чего-то не хватает! Полотенца — это базовые удобства. Базовые! Как ты не понимаешь?

— Я принесу полотенца, — сказала я, делая шаг по направлению к прачечной.

Дьюк торопливо преодолел две последние ступеньки и схватил меня за руку, вцепившись своими толстыми пальцами.

— Ещё раз подобное произойдёт… — начал он, подтащив меня поближе. Он был невысок, почти одного со мной роста, что, впрочем, не делало бешеный взгляд на его потном лице менее жутким. Он уставился на меня, раздувая ноздри. — Убедись, что это не повторится.

— Сначала тебе придётся меня отпустить, Дьюк, — сказала я, сжимая руку в кулак.

Он посмотрел вниз на мою руку, а затем отпустил её, оттолкнув меня. Я зашла в прачечную, обнаружив полотенца, которые Алтея бережно сложила поверх сушильной машины. Я отнесла пять плотно сложенных белых полотенец в комнату Дьюка, в которой он обычно останавливался, предварительно постучав в дверь. Он не ответил, так что я приоткрыла дверь.

— Привет, — поздоровалась я, надеясь увидеть Поппи или мамочку, кого угодно, лишь бы не Дьюка.

Зайдя в пустую комнату, я заметила заправленную кровать и пустой открытый чемодан, стоящий на тумбе возле комода. В гардеробе висели так знакомые мне костюмы, при взгляде на которые неотступная тупая боль утраты переросла в глубокую скорбь по отцу. Я скучала по нему постоянно, но когда воспоминания накатывали волнами, меня погребало под тяжестью горечи и печали. Мне всё лучше удавалось скрывать, когда моё сердце обливалось слезами. Всё равно слёзы ничего не изменят.

В ванной комнате было чисто, занавеска душа задёрнута. Я склонилась перед деревянной полочкой в углу, раскладывая белые пушистые сложенные полотенца.

За моей спиной звякнули кольца душевой занавески, и я замерла, закрыв глаза, ожидая, что из душа вот-вот кто-то появится. Когда ничего не произошло, я повернулась и увидела, что это просто включился кондиционер. Воздух из вентилятора мягко колыхал занавеску.

Я испустила вздох облегчения, а затем спешно покинула номер, отнеся оставшиеся полотенца в комнату мамочки и оставив одно для себя. Остальные номера не были заняты, но я на всякий случай проверила корзины для белья, а затем отнесла полупустую корзину вниз и загрузила стиральную машину.

Пока в машине набиралась вода, я мысленно ругала себя. Глупо было поручать свою работу кому-то другому. Я же понимала, что игнорирование своих обязанностей ради Эллиота недопустимо. Хранить секреты означало не привлекать внимания к «Джунипер», и если Дьюк разозлится настолько, чтобы переночевать в другом месте, то внимание нам обеспечено. Я так и видела, как он тащит своей потрёпанный, оливкового цвета чемодан в «Холидей Инн» в ближайшем городке, устроив при заселении цирк на ресепшен с удостоверением личности, выданном на другое имя. Нельзя его огорчать, иначе беды не миновать; не знаю, что именно нас ждёт, но точно уверена, что нас с мамочкой разлучат. И возможно, насовсем.