Галстук для моли (СИ) - Грей Стелла - Страница 34

Пахло вкусной едой и специями.

– Позволишь твой пиджак? – Давид протянул руки вперед.

– Спасибо, – ответил Малкин, загораживая меня и стаскивая с себя верхнюю одежду. Оставшись в рубашке с коротким рукавом, он одарил слегка удивленно Фельдмана лучезарной улыбкой, подхватил меня под локоть и уточнил: – Куда дальше?

– Прямо. – Выдержке Давида можно было только позавидовать. – Там…

Договорить он не успел. Из указанного им направления появилась тучная кудрявая брюнетка с большим бюстом.

– Давидик, где вы пропадаете? – громогласно спросила она, пробежав цепким взглядом по сыну, стоящему позади всех, затем по Малкину и только потом вперившись в меня. Несколько секунд затишья показались мне вечностью, но вот мадам Фельдман – а судя по внешнему сходству, это была именно мама Давида – растянула губы в улыбке, цокнула языком и безапелляционно заявила: – Ну что же вы стоите на пороге? Скорее входите, будем знакомиться!

Она отступила, пропуская нас вперед. Но стоило мне пройти мимо, тут же оказалась позади и пошла следом, разделив нас с начальством, собственно, своим телом.

– Яша! – громогласно выдала матушка Давида. – Где ты? Давидик привел гостей, иди сюда, посмотри на нее.

Я нервно вздохнула, подавилась воздухом и закашлялась. Мне тут же заботливо постучали по спине, едва не выбив легкие.

– Вы не простудились, деточка? – заботливо уточнила хозяйка дома, приобнимая меня за плечи и усаживая за накрытый, буквально ломящийся от вкусностей стол. Там, слева от меня, уже сидел худощавый мужчина, спешно вскочивший при нашем появлении. С длинной бородой, в очках и с грустным взглядом, он напомнил мне узника в этом доме. Думаю, примерно так же смотрелась бы и я спустя много лет. Только без бороды.

– Яша, – обратилась к нему мама Давида. – Ну вот и они!

– Я вижу, Розочка, – с сильным акцентом отозвался мужчина. – Позвольте представиться, милая барышня. Меня зовут Яков Семенович. А где же ваши спутники?

– Здесь. Рад видеть вас в добром здравии.

До боли знакомый голос вызвал мурашки на спине. Малкин пожал руку главе дома, после чего попытался было занять место справа от меня. Но был смят грудью Розы, отчества которой я пока не знала, и отодвинут дальше.

– Вот и место для почетного гостя, – сообщила хозяйка, радостно улыбаясь. – Давайте уже сядем и попробуем, что за вино привез Давидик из Франции. Или, может, вам нужно что-то покрепче?

Карие глаза снова вперились в меня, пригвоздив к стулу .

– Н-нет, – пролепетала, тоскливо подумав, что от рюмочки я бы не отказалась. Чисто чтобы страх побороть.

– Вот и правильно! – обрадовалась чему-то мама Давида, одновременно кивая сыночку.

Тот приземлил пятую точку на стул справа от меня и молча придвинул ближе тарелочку с салатом, практически полностью состоящим из листьев. Где-то в недрах тоскливо выглядывала половинка помидора черри. Кормилец, ничего не скажешь.

Хозяйка дома внезапно зашлась приступом кашля, и Давид опомнился, подобрался.

– Так, давайте я все же представлю маму, – с несколько виноватой улыбкой сказал он. – Душа этого дома и этой семьи, Роза Абрамовна. Впрочем, Александр с моими родителями уже знаком, так что информация, скорее, важна для Ульяны.

Слово “важна” Давид выделил, заставив меня смущенно отложить в сторону вилку, которой я пыталась дотянуться до очень уж аппетитного блюда с рыбой.

– Очень приятно! – засмеялась Роза Абрамовна и вдруг обернулась к моему шефу: – Ну, Александр, и где вы нашли этакое сокровище?

– Само нашлось, – ответил шеф, буравя меня тяжелым взглядом. – Ульяна – моя помощница. Мы приехали сюда по делам, и…

– Дела-дела! – перебила его хозяйка дома, качая головой и снисходительно улыбаясь. – Вы не меняетесь. Помнится, в прошлый ваш приезд мы еще в нашем старом доме знакомили вас с Сарочкой, так нет… Дела!

– Роза Абрамовна, – Малкин покосился на женщину, осмотрелся, налил себе воды из кувшина. Начал пить, но закашлялся от следующей фразы.

– Повел ее в музей! – выдала мама Давида, глядя уже на меня. – Представляете, Ульяночка? Сарочка мне так и сказала: меня пригласили в музей. Я сначала подумала, что это она слово “ресторан” неправильно произнесла. Но нет. Александр, я что, не права?

Он молчал.

– А Сарочка уже теперь замужем. Почти. Выходит понемногу. Муж, правда, сильно старше нее, но тут уже, как говорится, какой бы сладкой ни была любовь, компота из нее не сваришь. Совет им да любовь. И домик недалеко от нас.

– Что там у вас за вино? – Малкин выпрямился, потер ладони. – Так вкусно про него рассказывали, что теперь только о нем и думаю.

– Ну, хоть не о делах, – хмыкнула Роза Абрамовна и дала знак Давидику. Тот поднялся, взял из ведра со льдом игристое и ловко откупорил бутылку.

– Вы ешьте, Ульяночка, – тихо раздалось слева. Яков Семенович придвинул ко мне огромную миску с печеным картофелем. – Давайте я за вами немного поухаживаю. Вспомню молодость, как говорится.

Пока я благодарила мужчину и обменивалась с ним парой ничего не значащих реплик, у Александра Сергеевича зазвонил телефон. Поднявшись, шеф отошел, поговорил и вернулся, сообщив со скорбной миной, что Макс все еще на съемках и, похоже, просто не успеет приехать на ужин. Зато он передавал, что некий Бурчихидзе скинул на почту Давида несколько пробных дублей, так что они смогут уже сейчас посмотреть, как Старовойтов себя показал.

Роза Абрамовна тут же воспротивилась их затее уйти, ничего не поев, и ужин продолжился допросом. Пытали меня. Кто мои родители? Где живу? Какое у меня образование? Все это были лишь верхушки айсберга. Но когда матушка Давида начала рассказывать, что рядом с их домом очень удачно расположена прекрасная клиника, детский сад и лучшая школа, нервы мои сдали окончательно. Бросив извиняющийся взгляд на Малкина, я вдруг сообщила, что в доме стало душно и попросилась на воздух.

– Ой, Давидик проводит! – участливо отозвалась Роза Абрамовна и резко умолкла, глядя на меня округлившимися глазами.

Поднявшись, я скинула пиджак, повесив его на спинку стула и, повернувшись к гостям пятой точкой, поплыла к выходу, громко попросив прихватить мой бокал с вином и старательно вихляя задом, надеясь, что выгляжу максимально испорченной.

Хватит с меня Фельдманов!

Позади раздался кашель Малкина. Кажется, у него бронхит.

Ощущение, что время застыло, а я буквально спиной сканирую реакцию окружающих. Спустя мгновение раздался звук отодвигаемого стула, тяжелая поступь, и лишь усилием воли я заставила себя не вжимать голову в плечи.

Впрочем, на них тотчас же лег тяжелый пиджак Малкина.

– Рыбкина, я убью тебя, – раздался шепот, когда его губы и дыхание коснулись кромки уха.

На мгновение офигевшие мурашки, проступившие на коже, издали дружное “ох…” и потребовали продолжения. Но нет, увы и ах. Губы мазнули по уху и отодвинулись подальше.

– Какое у вас необычное платье, прелестью наружу, – наконец раздался голос Розы Абрамовны. – Часто такие носите?

Пришлось обернуться, чтобы не отвечать ей пятой точкой. Выражения лиц окружающих были бесценны, особенно у Давида. То ли шок, то ли восхищение.

Я тяжело вздохнула и честно соврала:

– Не то чтобы часто. Но иногда, по праздникам, приходится. Вот для таких торжественных случаев, как сегодня.

Сказала и насладилась еще более вытянувшимися лицами. И хотя фразу можно было понимать как угодно, меня поняли самым наипривратнейшим образом.

– А сейчас, простите, выйду подышать, – я выскользнула за дверь, а после на террасу.

Несмотря на вечернюю жару, дышалось здесь значительно легче. Разве что сердце продолжало трепетать от страха.

Малкин точно меня убьет. Ну, либо, если он не совсем дурак, поймет, зачем я так поступила. Не может же он быть настолько слепым и совсем не замечать, как меня откровенно клеят и сватают.

Дверь за моей спиной скрипнула, пришлось обернуться и увидеть Давида.