Оборотень по объявлению. Альфа ищет пару (СИ) - Буланова Наталья Александровна - Страница 57

       - Катя, что же ты со мной делаешь? – простонал он мне в губы, вжимая в себя. Его рука погладила бедро, властно и дерзко, и я поняла, что надо спасть свою шкуру прямо сейчас, иначе будет поздно.

       - Пусти!

       - Не могу, - он целовал меня в шею, пытаясь закинуть мою ногу на свою талию.

       - Сейчас же! – потребовала я, и эхо разошлось по ночному лесу. Я силой отвоевала ногу и стала пятиться назад. Альфа недовольно порыкивал, но не отрывался от меня, следуя за мной, пытаясь притянуть меня к себе вплотную обратно.

       Я почувствовала ногами край небольшого обрыва над озером и остановилась. Дальше идти было некуда, путь к отступлению закрыт. Посмотрев в глаза Суворову, увидела там страсть, опасную, как оголенный провод, но такую манящую. Да я и сама горела от желания, но…

       - Или один, или вдвоем! – решительно сказала я, поймав в ответ его непонимающий взгляд. Обхватила его за талию и, что было сил, потянула в сторону озера. От удивления он разжал руки, сделал шаг вперед, скорее по инерции, не желая со мной бороться, и только потом я заметила осознание в его глазах. Но было поздно - он уже летел в озеро.

       Как я смогла его туда свалить? Не знаю. Возможно, он просто не сопротивлялся мне ни в чем, слишком обрадованный прикосновению. Не ожидал подставы. Но мне надо было как-то привести его в чувство.

       Он вынырнул, возмущенно сверкая глазами, но я в ответ лишь развела руками:

       - Тебе надо было охладиться.

              ОКОЛО ОСОБНЯКА СУВОРОВА...

       Мне сначала показалось, что Стас выпрыгнет на меня прямо из озера! Он не отрывал от меня своих потемневших от страсти глаз, а мое сердце громко отстукивало удар за ударом. Казалось, что даже вода не смогла достаточно охладить его пыл, и я не удивилась бы, если бы сейчас от тела Суворова поднялся бы пар.

       Руки с когтями зацепились за край нависшего над озером берега, мужчина подтянулся и уже через пару секунд стоял передо мной. Мокрый, взъерошенный, словно лев, на которого вылили галлон воды, и не говорящий ни слова.

       Мертвой хваткой вцепившись в края рубашки, я отступала шаг за шагом. Медленно, не прерывая зрительного контакта с волком, но чем дальше я отходила, тем уже становились его глаза, и тем ниже он опускал подбородок. Когда расстояние между нами увеличилось на пять моих шагов, он приоткрыл губы, когда шесть – обнажил клыки, а на семи шагах он предупреждающе зарычал.

       Но на свое удивление я не вздрогнула, скорее наоборот, словно осмелела. Гордо подняла голову и позволила себе дерзкий взгляд в сторону альфы. Он сильно ошибается, если думает, что своим рычанием добьется от меня нужного результата! Я разжала ткань рубашки, которую превратила в жатку, прикрывая ноги, и сложила руки на груди.

       В полной мере оценив мой воинственный вид, Суворов убрал клыки и закрыл рот:

       - Согласен, перегнул, - он красноречиво повел бровью, - а ты не хочешь признаться, что тоже перестаралась?

       - Ни капельки, - фыркнула я, на секунду отвернувшись. А когда вновь посмотрела на Стаса, то уже обе его брови были подняты в немом удивлении.

       - Да тут ни капельки были, а целое озеро! – чуть повернув голову назад, словно показывая, он все же не оторвал взгляда от моей фигуры. Неужели боялся упускать из виду?

       - Иначе бы ты не притормозил!

       - И что в этом плохого? – он двинулся ко мне, но я вскинула ладони в защитном жесте:

       - Не подходи!

       Раздраженный, Суворов нахмурился, но остановился. Выполнение приказов давалось ему с трудом, но он боролся с собой, перенося вес тела то на одну, то на другую ногу, напрягая мышцы, компенсируя застой. Я знала, что альфам мучительно душить свое «я», и сердце немного дрогнуло, но лишь чуть-чуть, самую малость. Потребовалось немного поднапрячься, чтобы вспомнить его последний вопрос.

       - Потому что я не имею никакого желания вытаскивать еловые иголки из одного места! – в один выдох высказала я, и напряжение сковало плечи. Тема слишком личная, интимная, и я должна еще объясняться… Неужели он не понимает?!

       Он внимательно вглядывался в мое лицо, и я четко уловила момент осознания, когда морщинки вокруг глаз вмиг разгладились, глаза волка широко открылись, а потом он сцепил зубы и со свистом выпустил воздух, зажмурившись.

       - Я олух… - он дернул головой, и посмотрел на меня требовательно: - Но не проси меня сейчас о большем, я и так… со скрипом лажу с собой сейчас. Волк ломает мои кости, переставляет местами внутренности, требует, чтобы я сделал тебя своей здесь и сейчас…

       Суворов зарычал, отвернувшись.

       - Возвращайся к калитке, там стоит Егор. Он проводит тебя в комнату, - напряженно скомандовал Суворов, сжимая кулаки.

       Я обернулась, вглядываясь в темноту, и обхватила себя руками, растирая предплечья. Признаться, что мне страшно возвращаться одной было еще мучительней, чем сама обратная дорога. Я развернулась, прошла несколько метров, после чего решила спросить:

       - Он может отвести меня в кла..?

       Я не успела еще договорить последние буквы, как оказалась повалена на землю. Стас навис надо мной, с его кожи все еще капала вода, и моя рубашка местами начинала липнуть к телу. Мокрые штаны были холодными, касались мои ног, но, вопреки логике, меня почти колотило от жара.

       Его грудь увеличивалась с каждым вздохом, а линия шеи была так напряжена, что я опасалась посмотреть в глаза мужчине. Нос заполнил запах хвои, но не лесной, а его непередаваемый аромат, и мне жутко захотелось дотронуться до его кожи кончиками пальцев. Перченый запах возбуждения, такого острого, как смесь из жгучих сортов, заполнил пространство между нами. Мне хотелось, чтобы тело мужчины притиснулось ближе, может, тогда желание немного ослабеет?

       Подняв глаза, заметила напряженные скулы, сведенные челюсти и капли пота, стекающие по вискам. Его глаза, до того момента закрытые, распахнулись:

       - Я тебя предупреждал, - хриплый голос Суворова пробрал меня до костей, расплавил их, и я в полной мере ощутила, как тает женщина от первобытной силы мужчины. Он набросился на мои губы, терзал их, словно отражая в танце губ и языка свой внутренний голод, порабощал своей силой. Давил и возносил, сжимал и нежно гладил, завоевывал и сдавался сам.

       Суворов гортанно застонал, и я с удивлением распахнула глаза. Мир не желал так быстро вставать на места, и еще плясал перед глазами. Его руки замерли на моем теле, разжигая страсть, и я тлела под его ладонями, в то время, как наши взгляды встретились.